Уровни сложности
Шрифт:
Серьезные еще не потянулись.
Но долго ждать их не придется.
Позади заработал автомат. Сплошной очередью, без перерывов, будто к неопытному стрелку попал, или палят во что-то такое неприятное, что указательный палец свело судорогой от страха.
Может погоня не просто так отцепилась? Может авангард орды зараженных решил, что с цифрами разобраться будет проще, чем с игроками? А там, как остальные подоспеют, и против них управу найдут.
Может и так.
Идти стало тяжелее, — поле осталось за спиной, под ногами потянулся склон холма.
Нет. Прочь такие мысли. О некоторых вещах лучше не думать.
Не то накликаешь.
— Да твою мать, они что, издеваются?! — чуть не взвыл Таракан.
Дворник, выругавшись, начал торопливо пристраиваться на склоне, водя пулеметом так, будто решил пострелять по перелетным уткам.
Проследив за взглядом Таракана, Читер увидел, как в небесах стремительно разрастается темная точка. Знакомая картина, видел уже однажды.
Прямиком на отряд летит вертолет.
Да уж, и правда неслабо оглушило. Звук двигателя не слышно, винтокрылая машина приближается молча, под аккомпанемент торопливых приказов Марта. Лидер собирается встретить новую напасть массированным огнем. Заверяет, что машина не военная, поразить такую легко, а огневой мощи у нее кот наплакал, всего-то одинокий пулеметчик выглядывает, готовясь обстрелять из распахнутого дверного проема.
Один раз Читер так уже попадал. И помнит, как метко прилетали пули с небес. Много ли маны осталось у Кнопки? Сколько она ее сейчас слила? Он сбился считать количество смертей.
Нет, нельзя им рисковать, подпуская летающую огневую точку на дистанцию уверенного поражения.
Читер вскинул винтовку, выстрелил, без суеты передернул затвор, выстрелил еще раз, вновь поработал затвором.
Но стрелять не стал. Зачем, если вертолет падает? Это не маневр, это именно падение. Пошел носом к земле, с боку на бок переваливаясь.
Пулеметчик зачем-то выдал очередь по кукурузному полю. Вряд ли от скуки начал палить в такой момент, скорее страшно ему стало.
А вертолет сделав напоследок немыслимый пируэт, врезался в землю хвостом, а затем и всем остальным. Винт размолотил чуть ли не гектар кукурузы, подняв облако зеленых ошметков.
Ну а потом это облако подсветилось взрывом.
Читер, полюбовавшись деянием своих рук, дозарядил магазин, развернулся, прошел мимо остолбеневших при виде такого чуда спутников. Не оглядываясь направился дальше и шагал так до тех пор, пока не закончился подъем.
Выбравшись на вершину гряды, увидел, наконец, то, что за ней скрывалось.
Закрыл глаза. Открыл.
Ничего не изменилось, всё тот же пейзаж.
Крайне неожиданный пейзаж.
Март, забравшись на вершину вторым, остановился, оценил открывшийся вид, смял пустую банку, отбросил и с досадой произнес:
— Для такого дела у нас маловато пива.
И Читер, не разделяющий алкогольную увлеченность товарища, в этом случае был вынужден кивнуть:
— Это точно...
Глава 18
Жизнь
Кластеры бывают разными. Степные, горные, покрытые лесами, реками, озерами и болотами. Встречаются всевозможные ландшафты, но обычно каждая часть Континента тяготеет к территориям определенной географически-климатической зоны. Если ты пробираешься по тайге, скорее всего, тебе по ней придется пробираться долго. Шансы шагнуть из-под сени кедров или лиственниц под кокосовую пальму тропического побережья ничтожно малы.
Подобное стыкуется с подобным — неписанный закон Континента.
В этом законе случаются сбои. И чем ближе ты к границе региона, тем выше шанс нарваться на самый причудливый сбой.
Последние полтора часа отряд двигался по такому сбою. Восемь человек — все, кто остались.
За исключением вечно отсутствующей Няши.
Идти очень тяжело. Читеру по Континенту много побродить приходилось, но настолько тяжело — ни разу не было.
Во-первых — аномальная жара. Несмотря на солнце, почти скрывшееся за горизонтом, пот лился в три ручья. Во-вторых — местность очень неровная: то вверх идешь, то вниз, и почти никогда по горизонтали.
В-третьих — это пустыня. Настоящая, мать ее, пустыня. Кусок Сахары, или какой-нибудь Калахари. Самый безжизненный кусок. Здесь нет ничего, кроме мелкого песка, забивающегося в обувь, в одежду, в глаза и нос, скрипящего на зубах, ослепляющего отражающимися от склонов барханов лучами заходящего солнца.
Что-то в этой пустыне неправильное. Так не должно быть. Не могла же она оказаться здесь только что, вместе с тем городским кластером? В такое совпадение слабо верится. Тогда почему здесь так жарко? Будто раскаленная духовка. Такое не удивит в первый или максимум второй день после перезагрузки.
Такое впечатление, что это не пустыня загрузилась сюда, это отряд в нее загрузился.
Тяжело дыша, Читер начал забираться на очередной бархан. Сухой песок осыпался, вместе с ним заметно сползали ноги. Из-за этого вместо двух шагов, приходилось делать четыре. А силенок между прочим не прибавляется.
Кнопка, которой тяжело приходилось в ее крутом бронежилете и каске, уже на вершине взмолилась:
— Можно передохнуть? Хотя бы пять минут.
Март, каждую минуту не забывавший напомнить всем, что надо пошевеливаться, оглянулся на нее с недовольным видом и неохотно выдавил из себя:
— Ладно, три минуты сидим, а потом дальше поползем. Времени нет рассиживаться по пять минут.
По мнению Читера — за три минуты хрупкая девушка явно не отдохнет. С другой стороны, пять минут ей тоже будет маловато после такого марш-броска. По уму, надо бы снять с нее тяжелое снаряжение, там один броник килограмм на двадцать тянет. Настоящие доспехи, способные защищать даже от армейских винтовок, если те стреляют не в упор и не относятся к крупнокалиберным, со специальными боеприпасами.