Урожденный дворянин
Шрифт:
Кажется, только сейчас до Олега дошло, в чем же именно заключается обещанный ему сюрприз. Лицо парня исказилось.
– Я решительно это возбраняю, – сказал он.
Он хотел что-то еще добавить, но… видимо, не нашел слов. Или понял, что слова тут излишни.
Удар, который он нанес санитару Егору, был молниеносен и жесток. Здоровенный детина, не успев понять, что произошло, получил боковой в челюсть – его развернуло на сто восемьдесят градусов, и он рухнул спиной вперед прямо на Олега. Тот в самый последний момент, кажется, инстинктивно, подставил ногу под затылок Егора, что и спасло санитара от неминуемой тяжелой черепно-мозговой травмы.
Девушка
Олег подошел к ней. Минуту он внимательно вглядывался в ее лицо, отведя для того ее руки, затем еще несколько минут круговыми движениями водил ладонями над забинтованной головой девушки. Остановившись, парень с явным неудовольствием нахмурился.
Впрочем, странные манипуляции Олега все же возымели какое-то действие. Взгляд девушки несколько прояснился. Она огляделась, увидела неподвижно громоздящуюся на полу тушу санитара и вздрогнула.
– Не бойтесь, сударыня, – мягко приглушив голос, проговорил Олег. – С этой минуты никто более вас не обидит, клянусь честью, – он чуть запнулся, явно припоминая усвоенную недавно формулировку. – Я отвечаю за свои слова.
Девушка молчала.
– Как зовут вас? – осторожно спросил ее парень.
Она несколько раз моргнула и чуть слышно ответила:
– Не помню…
Олег немного подумал, затем взял ее за руку.
– Пойдемте, сударыня, – сказал он. – Вам надобно отдыхать.
Этой же ночью еще два сотрудника областной психиатрической больницы испытали настоящее потрясение.
Во-первых, охранник Вова. Его, мирно дремавшего на проходной, разбудили бесцеремонным толчком в плечо. Испуганно вскинувшись, Вова увидел перед собой пациента в полосатой пижаме. Пациент тут же принялся строго выговаривать ему, пеняя на служебное нарушение. Речь пациента была странна – хорошо знакомые, общеупотребительные слова в ней мешались с какими-то малопонятными. Вова подумал, что он еще спит, поэтому и решил досмотреть диковинный сон до конца. И «снилось» ему дальше, что пациент повел его на второй этаж, в столовую, где на полу сидел, держась рукой за вспухшую челюсть, санитар Егор. В столовой псих в пижаме разразился еще одной речью, из которой охранник Вова понял, что Егор покушался на чью-то честь. Причем сам Егор косноязычно скулил на тему, что больше никогда так поступать не будет и умоляет его простить. Тут Вове неожиданно ударило в голову: все, что происходит с ним, происходит на самом деле, и никакой это не сон. Он вытаращился на нахального психа, потянулся было к дубинке на поясе, но заметил, что санитар молча и отчаянно сигнализирует ему: мол, не перечь. Вова, по своей натуре не отличавшийся сообразительностью, разинул рот и почесал затылок. Но парня в пижаме на всякий случай трогать не стал. Когда пациент покинул столовую, оставив его наедине с Егором, последний в ответ на законный вопрос: «Что такое творится?» – поморщился и пробурчал:
– Не твоего ума дело. Иди, досыпай. Сам разберусь. И никому ни слова, понял?
Охранник Вова сказал, что понял, и побрел обратно на пост.
Во-вторых, дежурная медсестра Зоя Петровна. Отворилась дверь в сестринскую. Подняв глаза от газетки со сканвордами, Зоя Петровна с удивлением увидела, как в кабинет входят новенькая из женского отделения и незнакомый (видимо, тоже новенький) молодой пациент.
– Эт-то почему мы гуляем?.. – начала Зоя Петровна, но не закончила.
Странный пациент, поклонившись, шагнул к столу медсестры и вдруг, ни с того ни с сего, начал говорить – тоном, каким обычно читают лекции. Сначала Зоя Петровна даже подумала, что этот парень – вовсе не пациент, а какой-нибудь невесть откуда взявшийся интерн, по каким-то причинам переодевшийся в пижаму… Мало ли чего бывает. Даже главврач Адольф Маркович, на памяти Зои Петровны, как-то раз, когда больницу ремонтировали, полдня щеголял в брюках от больничной пижамы, потому что на него бестолковый рабочий банку олифы опрокинул… Тем более, что говорил парень очень даже толково… правда, несколько странно интонируя и малость необычно складывая слова в фразы.
– Диссоциативная амнезия, – наставлял парень хлопавшую глазами Зою Петровну, – имеет причиною психологические или эмоциональные перенапряжения. И заглавное место в лечении отводят психотерапии, тогда как лекарственная терапия играет незначительную роль…
Но когда парень в пижаме, закончив вещать, адресуясь к ней, обратился уже к пациентке с вычурными прощаниями и заверениями, что он, дескать, теперь берет ее под свою защиту и в конце даже поцеловал в поклоне вялую руку больной, Зоя Петровна поняла, кто перед ней.
Вслед за этой парочкой она вылетела из сестринской с намерением позвать санитара, но тут же крик застрял в ее глотке. Потому что медсестра увидела Егора, идущего по коридору, пошатываясь и держась рукой за лицо. Парень, проводив девушку до дверей женского отделения, спокойно двинулся по направлению к отделению мужскому, причем Егор шарахнулся от него, прижавшись к стене.
– В чем дело-то? – только и проговорила Зоя Петровна, когда санитар добрался-таки до сестринской. – Семен в комнате отдыха спит, позвать, что ли?
– Не надо… – едва шевеля челюстью, прохрипел Егор. – Все нормально…
– Как нормально? – не понимала все еще медсестра. – Да ты что? С какой стати больные разгуливают по больнице?
– Нормально, я сказал! – зарычал Егор. – С этим субчиком… потом поговорю… я сам, лично. Что он тебе говорил?
– Да он на тебя бросался?! Что с мордой?
– Ничего с мордой… – ответил санитар, трогая пальцами зубы. – Никто на меня не нападал. Что он тебе говорил, я спрашиваю?
– Чушь всякую нес… Доктором он себя возомнил, что ли?
– А она? Она говорила что-нибудь?
– Да что случилось-то в конце концов? Он говорил, она говорила… Ты в зеркало на себя посмотри – на кого похож!
– Я сам упал! – отрезал Егор. – Все, Петровна, отбой. Работай себе… И это… Помалкивай, ладно? Я в долгу не останусь.
Не удивилась только великанша Зина, восседавшая на страже надзорки. Заранее предупрежденная Егором об особом статусе нового пациента, она без разговоров отперла парню дверь и пропустила в палату. После чего вернулась на свое место, зевнула во весь рот и погрузилась в привычную дрему.
Утром в понедельник на лестничной площадке первого этажа Саратовской областной психиатрической больницы святой блаженной Ксении курил санитар Руслан Кузин. Настроение у Кузина было прекрасное: смена кончилась, и на законные выходные у санитара планировалась рыбалка. К тому же в багажнике его «шестерки», стоявшей на больничном дворе, потихоньку подтаивали пять кило замороженных куриных окорочков, лежали литровая банка молока, несколько буханок хлеба… ну и еще кое-что по мелочи – чем, как обычно, удалось разжиться на кухне. Санитар Руслан Кузин поигрывал необычно большим и тяжелым металлическим брелоком, мурлыча себе под нос. Заслышав внизу частые приближающиеся шаги, он перегнулся через перила и увидел своего сменщика, Егора.