Усадьба с приданым
Шрифт:
– А-а, – сообразила «зефирка», – я в такую игрушку на компе играла. «Я ищу» называется.
– Ну да, примерно так, – согласилась Маша. – А Тёма решил не ограничиваться каким-нибудь гаражом, а организовать целый тур в Мухлово и окрестности, игра на природе по мотивам поиска «софочкиных» сокровищ. Они даже кое-какой антураж создали, но потом дело застопорилось, потому что не было денег, а они на такое нужны и немалые.
– Тебе виднее, – не слишком довольно хмыкнул Саша.
– Ну да. Между прочим, идея действительно недурна и могла бы выгореть. По крайней мере, на сезон другой стала бы популярной,
– Какой умный мальчик! – восхитился Саня.
– На самом деле не дурак, – согласилась Маша. – Потому что сразу кое-что сообразил, услышав про икону.
– Какую ещё икону? – высунула нос из вязаного кокона Ирка.
– Я, как приехала, вернее, на следующее утро, нашла в доме тезоименную венчальную икону Владимира и Варвары.
– И что?
– Штейна звали Владимир, его жену Варварой, а икона написана примерно в конце девятнадцатого, в начале двадцатого века. То есть она свидетельство, хоть и косвенное, что дом принадлежал Штейнам! – торжественно заключила Мария, оглядев притихшую аудиторию.
– И что, о ней никто ничего раньше не слыхал? – спросила, наконец, колькина жена.
– А кто и что должен был слышать? – пожала плечами Мария Архиповна. – Дом очень долго стоял пустым. Да и многие ли сейчас разбираются в иконах или хотя бы в курсе, как они называются? Досталась от предков, ну, значит, сохраним. Ну не выбрасывать же? Пусть вон в углу стоит.
– Всё равно доказательство так себе, – буркнул Саня.
– Артёму хватило. Он сложил два и два, то есть мой приезд, икону и, что я училась в историко-архивном, и получил десять. Решил, будто я явилась за сокровищами.
– Какой же умный мальчик! – хмыкнул Добренко.
– Клад – это его идефикс, – напомнила Маша, – на всё, связанное с ним, Тёма смотрит немного по-другому, не совсем нормально. Сначала он начал пугать меня по телефону, надеясь, что просто уеду из Мухлово. Ещё он в тихую обыскал дом, пока я в город ездила, а мне тут газовый баллон устанавливали. Потом в наглую разгромил дачу, разобрав всё по досочкам, но не тронув моих чемоданов, их он обшарил аккуратно. Не хотел, чтобы кто-то заметил связь между мной и домом. Не ищите логики, у него свои причинно-следственные связки.
– И не боялся, что его поймают? – изумилась Ирка.
– В ту ночь гроза была, и я осталась ночевать у Саши. А в Мухлово все уверены, что у нас с ним… роман.
– И, конечно, ошибаются? – съязвила добрая подружка.
Мария Архиповна предпочла вопроса не услышать.
– Дальше он решил меня спровоцировать, заставить действовать активнее и подсказать, где надо искать клад. Раскопал яму на кладбище рядом с им же поставленным всё для того же квест-тура памятником… Добренко, помнишь, как Арей его легко открыл? Да и не может настоящий каменный памятник держаться на одной петле, даже здоровой, а вот из фальш-камня запросто.
– Точно, слишком уж лёгонький был. Я его одной рукой закрыл.
– Ну вот. Сам же Тёма мне и рассказал, что на кладбище кто-то могилы роет. Но я почему-то и после этого не ломанулась клад доставать. Тогда он решил меня напугать всерьёз и… – машин голос поехал в бас, пришлось сглотнуть, без надобности погладить ушастую морду давно и сладко дрыхнувшего пса. – И выстрелил в Арея. Артёмин отец занимался биатлоном, с тех пор в семье и хранится винтовка. Это мы из списков узнали. Я испугалась, конечно, но из Мухлово не уехала и за кладом опять не полезла.
– А зачем он нас-то по голове лупил и в подвал сажал? – возмутилась Ирка. – Тебя ладно, а я причём?
– Да потому что Тёма запаниковал, – Маша решила и эту, очень лестную для себя реплику пропустить миом ушей. – Попробуй посмотреть на ситуацию с его точки зрения. Ко мне, главной подозреваемой в кладоискательстве, приезжает подруга, тоже, между прочим, историк. Совпадение? Или происходит что-то, чего он не понимает, а ситуация выходит из-под контроля. Впрочем, под контролем, по-моему, она никогда не бывал.
– Откуда он узнал, что я вместе с тобой училась?
– Да ты же сама и болтанула у Аллы за чаем! Не помнишь?
– Буду я ещё всякую фигню помнить, – проворчала Ирка, пряча нос в санин свитер.
Наверное, сейчас ей на самом деле не слишком хотелось вспоминать, чего она тогда городила.
– Короче говоря, Тёма решил нас на всякий случай… устранить, а потом подумать, что делать дальше. С тобой было просто, да и я как будто ему подыгрывала, вернулась ночью домой. Ну и на всякий случай Артём инсценировал попойку на берегу, будто они с Иркой шампанское пили, и у меня на кухне – это мы с ней же вроде как продолжили, а потом сами в подвал упали. Не уверена, могу только предположить, что в этом случае он действовал на авось. Поверят – хорошо, не поверят, так ещё больше запутаются, а это тоже неплохо.
– А не проще вас было сразу… того, – деликатный Саня провёл большим пальцем себе по кадыку. – И в сыру землицу.
– Не знаю. Может, он хотел хорошенько промариновать нас в подвале и заставить рассказать, где сокровища. Может, это и был такой способ убийства. Артём же убедился, что люк в подпол не нашли. Вернее, нашли, но не сразу. Но, думаю, что убить человека он всё-таки был не готов. Сложновато это сделать без подготовки-то.
– Хорошее дело, вера в человеческие добродетели! – оценил морской котик.
– Погодите, погодите, – зачастила Алла, – но ведь Тёмочку тоже по голове ударили! Кровь и повязка потом. Было же!
– Кровь – это театральный грим. Тоже для тура припасли. У одного из парней, с которым Артём собирался бизнесом заниматься, подруга в местном театре гримёром подрабатывает. Это уже Саня выяснил.
– Не я, а мои парни.
– Ну, пусть парни. А голову Тёма сам себе перевязал у вас же дома, верно, Алла? Наверняка отослал вас под каким-нибудь предлогом и вроде как самостоятельно справился. Кроме вас двоих там же никого не было.