Ущелье белых духов
Шрифт:
Ветки хлестали по лицу, под ноги то и дело попадали корни и гнилые сучья. Ребятам казалось, что медведица гонится за ними огромными мягкими прыжками.
Наконец Марат остановился и схватился за ветку ели. Глаза его налились кровью, по лицу ручьями катился пот, он лихорадочно хватал открытым ртом воздух.
Виталька прислушался. Снова их окружала глубокая тишина леса. Как будто ничего и не произошло.
Рэм сидел у ног Витальки и, высунув длинный язык, часто дышал. Виталька погладил его. Рэм убрал язык, посмотрел на Витальку весёлыми щенячьими глазами. Он был доволен.
Марат отдышался и спросил:
– Виталька, мог бы ты убить медведицу?
– Зачем же её убивать? У неё медвежонок. И вообще… В прошлом году приезжали сюда охотники с автоматическими ружьями. Убили шесть медведей. Ободрали и бросили туши в лесу. Хочешь быть таким охотником?
– Чудной ты, Виталька. Я думал, ты испугался.
– Испугался. Медведь – не белка.
Переночевали они в шалаше на берегу глухого лесного озера.
Встали на заре и по шатким кочкам поползли к воде. Виталька отстал от Марата, он следил, чтобы Рэм полз рядом. Собака могла вскочить и спугнуть уток.
Марат первым дополз до прибрежных кустов и замер. Утки дремали на тусклой воде всего в двадцати шагах от берега. Непослушными дрожащими пальцами Марат взвёл курки. Это была его первая охота. Прицелился и выстрелил сразу из обоих стволов. Дробь хлестнула прямо по середине стаи. Три утки, широко развернув перебитые крылья, ткнулись клювами в воду. Стая взлетела. Виталька влёт сбил ещё одну утку.
Рэм бросился в воду и поплыл к уткам, подняв над водой чёрный нос. Ухватил одну утку, бросился к другой.
– Вот дурак, – рассмеялся Виталька.
Наконец Рэм как-то изловчился и, ухватив сразу двух уток, поплыл к берегу. Выбрался из воды, подбежал к ребятам, отряхнулся, окатив их холодными брызгами с головы до ног. Виталька взял у него уток и снова послал в воду.
– А говорили – не охотничья, – заметил Марат.
– Постой, – сказал Виталька, – это будет такая собака… Ведь он ещё щенок. А ты здорово – сразу трёх уток сбил.
Марат не мог сдержать широкой счастливой улыбки.
А Рэм уже плыл к берегу с третьей уткой.
Они терпеливо сидели в засаде, пока солнце не поднялось высоко над лесом. Но утки больше так и не появились над озером. Виталька был недоволен такой охотой. Обычно он приносил пять-шесть уток.
По дороге домой услышали журавлиное курлыканье и разом подняли головы. Над лесом длинным треугольником журавли шли на юг. Они летели, как обычно, на большой высоте под редкими синеватыми облаками.
Марат торопливо вскинул ружьё и выстрелил, прежде чем Виталька успел раскрыть рот.
Журавлиный строй даже не дрогнул. Птицы гордо плыли в холодной недоступной высоте, рассыпая звонкие печальные клики.
Виталька пожал плечами.
– В облако попал. Попробуй ещё раз.
Марат снова выстрелил.
Второй выстрел также не потревожил птиц.
– Ты бы по своей шапке сперва попробовал, – весело рассмеялся Виталька.
– Что ты смеешься? – обиделся Марат. – Их только из зенитной пушки достанешь.
Рэм, обеспокоенный выстрелами, глядел на журавлей и нервно скулил.
Виталька из крайней правой ячейки патронташа достал патрон, вложил его в правый, нарезной ствол.
Целился он долго, опустил ружьё, перевел дыхание и снова прицелился. Прогремел выстрел.
Журавли продолжали свой спокойный полёт.
– Это и тебе не по зубам, – сказал Марат, глядя вверх, и вдруг ахнул. Журавль, летевший последним, внезапно остановился, покачнулся и стал косо, медленно падать.
Виталька сам не ожидал, что попадёт. Он стоял и, сам себе не веря, глядел на падающую птицу. А Рэм, ломая кусты, уже бросился вперёд.
Ребята бежали довольно долго, пока не услышали визгливый лай собаки. Рэм прыгал вокруг раненого журавля. Журавль бешено колотил огромным крылом, другое, раненое, волочилось по земле. Рэму несколько раз досталось по голове, он отскакивал и остервенело лаял.
Журавля с трудом удалось связать. Он громко вскрикивал и пытался дотянуться до ребят клювом.
В посёлке за ними увязалась толпа ребятишек. Они отчаянно вопили: «Журка! Журка! Живой журка!»
Журавля Виталька посадил в сарай. Насыпал ему зерна.
Он уже сожалел, что подстрелил эту птицу.
Вечером пришёл с работы отец. Дорогой ему, как видно, кто-то сказал, что Виталька подстрелил журавля.
– Неужто влёт сбил? – спросил он.
Виталька кивнул.
– Силён. Никогда не ел журавлиного мяса?
– Не-ет…
– Мать изжарит. Дедушка, помню, как-то раз тоже убил журавля. Тебя тогда ещё и на свете не было.
– Папа, пусть он живёт, – попросил Виталька. – Может, крыло заживёт, отпустим…
– Вот дурачок. Да в нём мяса на неделю. И суп и жаркое. А прирежу его я сам по всем правилам.
Виталька понимал, что отец прав. Но отчего-то было тягостно и тоскливо.
Уснул он поздно. И во сне видел, как раненый журавль колотил огромным крылом. Как звуки колокольчиков, долетали до его слуха журавлиные крики. В какие страны они летели? Через какие моря понесли бы этого журавля огромные крылья?
Рано утром прибежала Анжелика.
– Виталик, покажи журавлика, – попросила она.
– Пойдём. – Виталька взял ключ, но сарай не был заперт на замок. Виталька осторожно приоткрыл дверь.
Журавль лежал, подвернув крыло, с перерезанным горлом, возле него была нетронутая горка зерна.
Анжелика долго смотрела на мёртвую птицу, потом повернулась и молча пошла домой.
3
Зимой Рэму исполнилось десять месяцев. Он вырос и окреп. В глазах его не осталось щенячьего добродушия, они смотрели злобно и настороженно. Каждый день пёс провожал Витальку в школу и приходил встречать. Он терпеливо сидел у ворот школы, огромный, лохматый, неприступный. Собаки после нескольких драк трусливо обходили его. Медвежий рёв и волчьи клыки Рэма отпугивали каждого, кто отваживался поближе подойти к нему.