Ущелье Разбитого Сердца
Шрифт:
— Эти гробы должны прибыть в форт не пустыми, мисс. И покинут его тоже не пустыми.
Клермонт спросил:
— Но вы же считаете, что там нет холеры?
— Но в форте Гумбольдт есть еще кое-что, правда, не имеющее с холерой ничего общего. То, за что люди, подобные всем нашим пассажирам, — Дикин сделал неопределенный жест в сторону поезда, — готовы продать свои жизни, честь, душу! Вы когда-нибудь слышали о людях по имени Маккей, Фейр и Флейд?
— Имена как будто знакомы…
— Они нашли большую жилу в начале этого года. Добытое ими золото уже сейчас исчисляется суммой более десяти миллионов. А единственный путь, по которому этот металл может быть переправлен на восток — вот эта железная дорога. Думаю, что сейчас в форте больше золота, чем где бы то ни было еще в нашей стране, кроме, разумеется, государственной казны.
— Хорошо, что я уже сижу, — усмехнулся бледный полковник.
— Когда через какой-нибудь штат перевозят такой ценный груз, об этом обязательно уведомляют губернатора штата, а тот, в свою очередь, обращается к военным, чтобы они обеспечили надлежащую безопасность перевозки. Но на этот раз Ферчайлд не известил даже подчиненные ему гражданские власти, а передал все О'Брейну, который связался с Пирсом, и, таким образом, все стало известно Келхауну. Тот, как у него уже бывало, нанял паютов… Не правда ли, все очень просто?
— Золото должно быть переправлено в этих гробах?
— Вот именно! Подумайте, можно ли придумать более надежный способ транспортировки такого груза? Кому придет в голову вскрывать гробы с умершими от холеры? А при необходимости их можно даже предать земле с воинскими почестями, чтобы потом вырыть в удобное время.
Клермонт удрученно покачал головой.
— Эти жестокие паюты, бандиты за спиной, Келхаун с бандой, поджидающей нас в форте Гумбольдт… Один Бог знает, сколько их и как с ними справиться!
— Не падайте духом, полковник! — сказал Дикин. — Что-нибудь обязательно придумаем.
Глава 9
Ущелье Разбитого Сердца закрывала с юга почти отвесная стена высотой не меньше сотни футов. С другой стороны довольно пологий склон уходил к давно пересохшему руслу небольшой речушки и был густо усеян обломками валунов, которые могли служить отличным укрытием для людей, но не для лошадей. По другую сторону русла на расстоянии мили от железнодорожного полотна находилась густая сосновая роща. В ней Белая Рука и приказал спрятать лошадей.
— Вон там остановится поезд, а там мы устроим засаду. Придется идти туда пешком. — Он повернулся к двум воинам. — Вы останетесь с лошадьми. Уведите их подальше в лес, чтобы со стороны дороги их никто не мог заметить.
Генри сидел у печки в офицерской столовой и дремал. Ферчайлд, О'Брейн и Пирс расположились за столами, положив головы на руки. Они тоже спали или делали вид, что спят. В кабине машиниста Дикин, высунувшись в окно, вглядывался в убеленный снегом склон.
— Приближаемся к ущелью Разбитого Сердца. Осталось всего две мили, полковник. Видите ту рощу справа от дороги? — Клермонт кивнул. Там они и прячут лошадей. — Он кивнул на ружье Рафферти, которое полковник держал в руках. — Не давайте им никаких шансов. Действуйте мгновенно, чтобы они ничего не успели сообразить.
Клермонт снова кивнул. Его лицо теперь было таким же решительным и суровым, как у Дикина.
Белая Рука и индейцы притаились за валунами. Их взоры были прикованы к восточному входу в ущелье. Внезапно один из воинов тронул вождя за плечо. Где-то далеко различалось тяжелое пыхтенье паровоза. Белая Рука посмотрел на индейца, первым услышавшего этот звук, и улыбнулся.
Дикин сунул руку в карман и достал один брикет со взрывчаткой. Затем стал плавно останавливать локомотив. О'Брейн мгновенно проснулся и бросился к окну.
— Вставайте, мы останавливаемся! Натан, вы знаете, где мы находимся? У входа в ущелье Разбитого Сердца.
Губернатор тоже смотрел в окно. В его голосе прозвучала тревога, когда он спросил, ни к кому, впрочем, не обращаясь:
— Что этот дьявол выкинет на этот раз?
Дикин подпалил шнур от бруска взрывчатки, выждал необходимое время и швырнул его через правую дверь локомотива. В этот же момент Клермонт спрыгнул с подножки локомотива с левой стороны.
Когда громыхнул взрыв, О'Брейн, Пирс, Ферчайлд и Генри отшатнулись от окна и прикрыли глаза от резкой вспышки. Через несколько секунд они снова смотрели в окно, но Клермонт уже скатился с насыпи и притаился внизу. Он был в маскировочном халате, сделанном из простыней, и, спрятав винтовку под себя, практически слился с белой скатертью снега, устлавшей все вокруг.
Белая Рука и его воины удивились не меньше, чем четверка в офицерской столовой в поезде. Вождь неуверенно произнес:
— Может быть, наши друзья предупреждают нас о своем приближении? Смотрите, они поехали быстрее!
Один из индейцев повернулся к вождю и громко спросил:
— Но почему нет вагонов с солдатами?! Что нам в таком случае делать?
— Молчи, глупец! — спокойствие на какой-то миг изменило вождю.
Он и сам был совершенно сбит с толку, обнаружив, что поезд состоит из локомотива и всего лишь трех вагонов.
О'Брейн с сомнением проговорил:
— Может быть, он сумасшедший?
— Вам следовало бы выяснить, в чем дело! — сказал губернатор.
Пирс сунул ему в руки свой второй револьвер.
— Вот что, губернатор, идите и выясняйте сами.
Губернатор взял револьвер.
— Пойду и наверняка выясню!
Он пересек салон, приоткрыл переднюю дверь и хотел было выглянуть, но тут же раздался выстрел, и пуля прошила стенку вагона как раз в том месте, где должна была находиться голова губернатора, если бы он, выглядывая, не наклонил ее.
Он захлопнул дверь и отпрыгнул в сторону. В столовую он вернулся бледным, как снег за окнами.
— Ну, выяснили? — ехидно осведомился шериф.
Дрожащей рукой Ферчайлд положил револьвер на стол и молча потянулся к своему стакану с виски.
Дикин тем временем стоял рядом с Марикой и через другую бойницу выискивал револьвером Рафферти цель.
— Нашим приятелям спокойно не сидится? — спросил он.
— Мой дядя… — коротко ответила девушка, с отвращением рассматривая дымящийся револьвер.