Ушастыи? призрак
Шрифт:
— Плохо для кого? — развлекаясь, спросила Соня, поглаживая в кармане ребро телефона.
— Для тебя, мучача. Так бы отдала телефон по хорошему, и пошла бы себе куда шла. А если шокер — вырубать придется.
— Это статья, — проинформировала его Соня.
— Ага, — согласился тот, — а я под крышу не хочу. И Васяня не хочет. Поэтому — валить будем. Чтобы заяву не накатала.
Никакого Васяни Соня не слышала и не чуяла, но вряд ли этот убогий врал, у таких обычно вершина благородного искусства вранья: "Не был, не пью, впервые вижу". На "Васяню" у них мозгов не хватает. Значит, их точно двое.
Что ж. Не лучший расклад, но и не худший. Сумочки нет — плохо, без нее еще хуже, чем без шокера. Босоножки мягкие... тоже не лучший вариант. Но других-то как бы и нет. Падения на землю или удара в живот ей нужно избегать во что бы то ни стало. Значит — действовать на опережение, пока утырок не принимает ее всерьез.
Васяня, конечно, проблема. Но это вторая проблема.
Соня выпустила телефон и сжала в кармане кисть, формируя "правильный" кулак. То есть — жесткий.
Внезапно насквозь мирный, неспешный, РАЗМИНОЧНЫЙ разговор нарушило резкое:
— Отошел от барышни на три шага!
— Чего? — опешили, кажется, оба, но маргинал больше. Он неторопливо повернул голову.
Не в силах совладать с любопытством, Соня бросила быстрый взгляд туда же и — едва сумела отвести взгляд. Ничего ж себе личности по подворотням бродят!
То, что это не "Васяня", она поняла сразу. Не монтировался бомжистого вида укурок и молодой мужчина, шагнувший в темноту арки, так, словно имел полное право и даже был обязан.
На мгновение Соне показалось, что это полицейский. В самом деле, кем еще может быть человек, который среди лета ходит в головном уборе и кожаной (!) куртке? Но на полицейского он был похож еще меньше, чем на "Васяню", Соня поймала себя на том, что снова вцепилась в телефон — сфотографировать.
Он был в фуражке, но не полицейской, другого фасона, потертой кожаной куртке до бедер, с широкими отворотами, перетянутой по талии здоровенным ремнем с квадратной пряжкой, брюках... или штанах, прости Создатель... Из глубин памяти всплыло название: "галифе". И — в сапогах.
Странный наряд так поразил Соню, что довольно высокий рост, широкую кость и при этом — заметную худобу она отметила машинально, не заостряя внимания.
— Мужик, — утырок помолчал, собираясь с мыслями и вдруг громко заржал, — ты кого косплеишь? Неуловимых мстителей? Че, в парке сегодня фестиваль?
— Отошел от барышни на три шага, контра недобитая, — повторило... явление. Утырок, было, дернулся в сторону. Но резко передумал, когда плавным, в этом и захочешь — не ошибешься, насквозь привычным движением рука "мстителя" взлетела в аккурат на высоту груди и в эту самую грудь уставился вороной зев... нет, не пистолета.
Какой, к ясеням, пистолет — пушка целая. Здоровенный слонобой с длинным стволом и мощной рукоятью.
Рукоять эта, к слову, лежала в руке так естественно, что даже укуренному бомжу было понятно — эти двое одно целое. И выстрел последует без секунды задержки.
ГЛАВА 16
— Ты больной? Или это игрушка?
— Выстрелить тебе в ногу? — предложил неизвестный в маскарадном костюме. Похоже — абсолютно серьезно.
— Слушай, — заметно занервничал кадр из подворотни, — я тут, вообще-то, не один.
— Я заметил. Еще барышня, которая от твоего общества не в восторге. Я не ошибся? И хлопчик, который пытался меня не пустить, — незнакомец покачал головой, словно дивясь на человеческую тупость. — Я его в кусты отволок.
— Убил? — Голос просел.
— Может быть. А может и очухается. Если быстро к доктору попадет, голову я ему, кажется, не пробил. Хотя ручаться не буду. — Незнакомец сказал об этом с потрясающим равнодушием, словно, походя прихлопнул комара. — А ты куда?
Ствол здорового пистолета качнулся с намеком.
— Васяня...
— Подождет. Он не в том состоянии, чтобы бегать. В крайнем случае, уползет, но недалеко, — "успокоил" его тот, — Сначала скажи, любезный, зачем ты здесь барышню с ночи поджидаешь?
— Я не... Да мне все равно было, кого! — Парень, явно, струхнул, и не только из-за пистолета. — Хотел бабла немного отжать, на пиво.
— Врешь, — палец на спусковом крючке многозначительно дернулся, — Вы здесь с самого вечера пасетесь. Пачку папирос скурили, пили какую-то пакость, несколько раз отлить бегали... Сказать — куда? За это время тут много людей прошло. Чем они вам не подошли? Деньги у них не такие?
Любопытство дернуло Соню за язык и она негромко поинтересовалась:
— А, простите... Откуда такие сведения?
— Нюх у меня хороший, — непонятно ответил незнакомец. — Ждали они именно вас, барышня. Так с какой целью?
Гопник скривился, будто ему наступили на ногу:
— Да пошла она! — непонятно выразился он. — Появилась такая цыпа, вся из себя, на джипе. Пять штук за пустяковую работу. И еще десять, если все получится.
— А вот с этого места подробнее. Что за работа и что должно было получиться?
— Вот ее, — он мотнул подбородком в сторону Сони, — дождаться и пугнуть как следует. Не бить. Ничем не вредить. Просто напугать. А что получится — не знаю. Она сама не сказала.
Под аркой послышались тихие, шаркающие шаги. Соня обернулась. Пожилой сухонький мужчина, почти дедушка — но еще не совсем, в щегольском спортивном костюме неторопливо двигался в их сторону в сопровождении роскошного алабая.
Пес был отлично воспитан и чинно шел у левой ноги хозяина, не забегая вперед. На Соню он и ухом не повел, увидев гопника, брезгливо поморщился. А, поравнявшись с незнакомцем, оперативно сунул хвост между лап. Тот улыбнулся, едва заметно, но как-то очень понимающе.