Ушелец
Шрифт:
Внезапно чернозем под его руками стал влажным. Раскин отпрянул, со смешанным чувством страха и отвращения увидел, как углубления, оставшиеся на почве, заполняются серой слизью.
Барнард-1!
Естественно, в голову сразу пришли те мысли, которые могли выдать его в первую очередь.
Барнард-1; подрумянивающаяся на вертеле высоковольтного кабеля спора судорожно пытается дотянуться до его рук…
Он увидел себя со стороны: силуэт, окруженный ореолом голубовато-сиреневого свечения на фоне абсолютной черноты. Это напоминало фото, полученное при помощи эффекта Кирлиана, — когда через объект съемки пропускается
Стелющаяся по земле протоплазма собралась в шишковатый ком. На стороне, повернутой к человеку, сформировалось глазное яблоко с ярко-синим зрачком посредине. Раскин понял, что спора предоставила ему возможность взглянуть на себя через Всеобщность. Зачем? Попытка вступить в контакт на невербальном уровне? Тест «корявого» кластера?
Через стебли к глазастому кому продолжали стягиваться нитевидные слюдяные струйки. Спора беззвучно обрастала плотью.
Барнард-1!..
Он прекрасно помнил, насколько стремительной может быть эта на вид флегматичная желатиновая масса. Насколько эффективно у нее выходит разделываться с людьми.
Раскин подтянул под себя ноги. Выбора не оставалось: собраться с силами и метнуться как можно дальше от разящей морской капустой кучи. Но спора оказалась проворнее. Выплеснула из себя плети слизистых протуберанцев, туго обвила ими левую руку ушельца. Раскин выпустил шип-стилет и рубанул, словно саблей, по скользким жгутам. Одним движением отсек себе кисть. Тупо уставился на фонтанирующий обрубок, парализованный нелепостью и безысходностью ситуации. Спора бросилась вперед с проворством атакующей кобры. Сбила ушельца с ног и облепила его своей дрожащей плотью. Замерла, сосредоточившись на синтезе маскировочного хлорофилла и боевых стрекательных клеток.
Послышался низкий гул электрической дуги — гравипод наконец одолел подъем и завис над кромкой поля. В его кабине остались сидеть двое, остальные партизаны растянулись широкой цепью и углубились в поле. Гравипод тем временем поплыл вперед, разрезая тупым носом пшеничные волны. Добравшись до середины поля, его пилот прокричал «барбудос», оставшимся позади, что «зомбаками» в этом поле и не пахнет.
Минут пять-десять партизаны развлекались тем, что стреляли во взбудораженных «змеекрылов», затем повернули гравипод к ферме, собираясь возобновить поиск от начальной точки погони.
Спора стекла с человека. Раскин судорожно втянул в себя воздух, будто вынырнул из-под воды. Неловко поднялся на ноги и поковылял, шатаясь, прочь. Покалеченную руку он бережно держал прижатой к груди.
«Стоп, — пронеслось в оглушенной шоком голове. — Уходить нет смысла».
Кто это подумал — он или спора, Раскин не понял. Однако мысль показалась ему не лишенной рационального зерна. Куда теперь спешить? Джеймс Бонд безрукий… Обреченно опустился на землю, подмяв под себя ни в чем не виноватую пшеницу. Сжал зубы и поглядел, что там с рукой. Подскочил, как ужаленный: кисть оказалась на месте. Она,
Раскин повернулся к растянувшейся на солнышке споре. Инопланетянин был все еще зеленым от хлорофилла и наслаждался процессом фотосинтеза.
«Почему я все время думаю о Барнарде-1? Потому что… котлета на косточке — очень вкусна. И даже в меню мексиканских ресторанов можно найти это изумительное блюдо: котлету по-киевски».
«Кто я такой? Человек, ушелец. Я могу не волноваться, я не получил повреждений. В самом деле? Отлично! Но если эта спора вздумает пошутить со мной так еще раз… Почему я боюсь спору? Ведь споры — это лучшие друзья человека и партнеры в освоении космоса. Черт его… Наверное, я в душе всегда был шовинистом и ксенофобом. Как стыдно! Разумное существо должно пресекать эти чувства в корне! Космос — велик, и лишь у одной звезды живут двуногие млекопитающие, которые называют себя людьми. Всеобщность научит меня быть цивилизованным».
— А мы можем говорить по старинке? — не выдержал Раскин.
«Смысл? Ты — это я. Мои мысли — твои. Тревожиться не о чем. Скоро меня заберут туда, куда мне нужно. В Северную Корону. Если я почувствую себя плохо, я могу разделить счастье с любым существом во Всеобщности. Каждый готов прийти мне на выручку».
— Даже, если я обладаю недокументированными свойствами?
«Всеобщность — добра. Она не отворачивается ни от кого. Уже идет поиск средств. Рассматриваются варианты применения моих способностей».
— Я безмерно счастлив.
«Стоит посмотреть на юг».
А что на юге? Приближаются темные точки. Три транспортных средства мчат над степью и вскоре достигнут дальнего края поля. Судя по звуку, что доносит ветер, — тяжелые гравиподы.
«Сегодня я спас человека».
Два гравипода промчались мимо, обдав Раскина волнами горячего воздуха. Не снижая скорости, нырнули со склона, — сегодня у партизан появится возможность пострелять по целям серьезней падальщиков-«змеекрылов». Третий гравипод — десантный транспорт с открытыми бортами — завис над полем в десяти метрах от человека. Боковые щиты были сложены на крыше. Похоже, что поймать случайную пулю для «зомбаков» было предпочтительней, чем потеть в кабине.
— Ты отправишься вместе со мной?
Грязно-зеленый ком протоплазмы опал, растекся по земле поблескивающей пленкой.
«Мне стоит остаться. Еще не все жители ферм авторизировали себя во Всеобщности. У них могут возникнуть трудности — как у меня».
— Тогда — бывай!
Из гравипода выпрыгнул человек в хорошо знакомом Раскину камуфляже. В тяжелом бронежилете и каске с тонированным забралом. В руках он держал автомат. Еще двое «зомбаков» целились в Раскина с открытого борта.
В голове вновь завозился клубок из переплетающихся мыслей.
«Мне лучше подняться на борт. Я обладаю подозрительными способностями и не до конца адекватен во Всеобщности… Сумасшествие!.. При невыполнении или при разрыве контакта я обязан стрелять по ногам… Вот сукины дети!»
Раскин побрел к гравиподу. Со стороны фермы послышалась стрельба — сухие хлопки ружейных выстрелов быстро растворились в грохоте автоматных очередей. «Змеекрылы» попируют сегодня всласть. Ушелец схватился за поручень, подтянулся и запрыгнул на палубу. Машина качнулась. «Зомбаки» синхронно схватились за крепления.