Ускользающая тень
Шрифт:
Поблизости парочка эхру посылает друг дружке какие-то сигналы, меняя цвета и поднимая щупальца над водой. Наблюдаю за ними и гадаю, о чём они переговариваются, о чём думают, что значит их поведение. Есть в этих огромных, загадочных созданиях что-то романтическое. Меня восхищает их самодостаточность. Эхру живут в морях и прочих водоёмах не только Эскарана, но и других земель, однако, несмотря на безусловно высокий интеллект, не проявляют никакого желания наладить контакт с нами. Общаются только с люстричниками, обитающими на дне глубоких озёр.
Рейта рассказывала, что как-то раз наблюдала
Сзади подходит Ринн. Передвигаться бесшумно он не умел. Поэтому хозяева всегда отправляли его, Фраска, Бельтея и прочих им подобных на передовую, чтобы шли в атаку. Я же на самом поле боя бываю редко, и то лишь затем, чтобы исподтишка нанести врагу точечный удар. Я умею действовать скрытно, Ринн – нет.
– Свершилось, – произносит Ринн и кладёт руку мне на плечо. За талию не обнимает – явно побаивается. Иногда он обращался со мной, будто с ядовитой змеёй, которая вот-вот накинется и ужалит.
– Джей думает, что сделал, как ты хотел, – резковато отвечаю я. – А уж чего именно ты хотел – не знаю.
– Мы ведь давно уже договорились. Джей свой путь выбрал. Ты им гордиться должна.
– Я и горжусь, – резко говорю я. – А ещё боюсь за него. Ринн, Джей уходит на войну. Кому, как не мне, знать, что собой представляют гурта.
– А я, по-твоему, не знаю?
– Я знаю лучше.
Мне становится стыдно, что использую своё прошлое в качестве аргумента в споре. Впрочем, Ринн раскусил меня много лет назад и на эту уловку не поддаётся.
– Война закончится ещё до сезона отлива. Даже гурта драться надоело, их люди устали от кровопролития. Да и бизнес страдает.
– Не у всех. Для нашего клана, наоборот, одна выгода.
– Чего ты боишься на самом деле?
На прямой вопрос – прямой ответ.
– Ринн, Джей, конечно, наш сын. Но он не такой, как мы с тобой. Мы же Кадровый состав.
– Ты всё равно не сможешь постоянно его защищать. Джей тебе не позволит.
– Можно было просто не отправлять его на поле боя, вот и всё, – ядовито отзываюсь я. Больше можно было ничего не прибавлять. Я не хотела, чтобы Джей поступал в военную школу. Мне не нравилось, что отец на него давит. Но я сопротивлялась слишком слабо и не помешала их планам.
– Всё будет хорошо.
Ничего более обнадёживающего Ринн мне сказать не мог. Он просто обнял меня за талию и прислонился широкой грудью к моей спине. Вздыхаю и расслабляюсь в его объятиях.
– Всё будет хорошо, – тихонько повторяю я. О других вариантах даже думать невыносимо.
Глава 28
Каждый оборот после второй смены в кузнице нас ведут в маленькую пещеру, сверкающую молочно-белыми сталактитами. Вода капает с потолка в пруд, от которого валит пар. Мужчины раздеваются
Все так и ходят в одежде, в которой их захватили в плен. А те, что были в доспехах, вообще в одном белье. Многие совсем обносились, поэтому рабочая команда ходит в одних лохмотьях, а некоторые, спасаясь от удушающей жары, раздеваются по пояс. Гурта не обращают внимания – тюремной спецодежды у них тут нет.
Мне повезло – я одета соответственно температуре. Чёрный кафтан без рукавов, демонстрирующий красные и чёрные знаки на руках – на левом плече эмблема Кадрового состава, на правом – семейный герб Ринна в знак нашего брачного союза. Широкие чёрные брюки ниже колен и сандалии с перекрещивающимися ремешками.
Конечно же инструменты моего ремесла забрали. Вспышечные бомбы, отмычки, гарроту, метательные ножи и всё в таком духе. Ну и клинки, само собой. Но чтобы убивать, клинки мне не нужны.
Из разговоров других заключённых узнаю, что процедура купания – приятное новшество. Те, кто тут дольше всех, говорят, что эту привилегию то дают, то отнимают без всякой видимой причины. Распорядок в тюрьме вообще-то хромает. Иногда приходим в столовую, а еды нет. Или работаем в кузнице по две-три смены подряд. Один раз несколько оборотов просидели в камере, только молчаливые охранники время от времени сбрасывали вниз узлы со споровым хлебом, а вонь внутри всё усиливалась и усиливалась.
В углу пещеры есть углубление, которое мы используем в качестве туалета, и время от времени кого-то из нас заставляют выгребать всё оттуда лопатой. А тот, кому на этот раз не посчастливилось, лезет вверх по лестнице с полным мешком дерьма, который нужно выбросить.
Мне пока везёт, меня ни разу не выбрали. Впрочем, гурта вообще довольно странно относятся к женщинам. С собственными дамами обращаются с причудливой смесью поклонения и жёсткого контроля. Я же чужеземка, в рабыни не гожусь по возрасту. Странно, что меня до сих пор не убили. Должно быть, гурта сбил с толку мой статус. У них женщин-военных нет.
Ладно, какая разница? Всё равно, что они думают, главное, «туалетные» обязанности – не моя забота.
Всё-таки должен быть какой-то смысл в этих постоянных переменах в расписании. Можно, конечно, спросить у других заключённых – вдруг кто-нибудь знает? Но молчания нарушать не хочу. Это будет значить, что я смирилась. Слишком ответственный шаг.
После купания всех ведут в подсобку. Идём по коридорам, постепенно становится прохладнее. Пещер больше не попадается, одни проходы, вырезанные в камне без всяких завитушек и финтифлюшек, которыми славится архитектура гурта. О плане здания представление имею весьма смутное. Когда меня сюда привезли, я была слишком одурманена снотворным. Но судя по тому, что случайно услышала, у них здесь гарнизон, а значит, тюрьма представляет собой что-то нечто вроде форта.