Ускользающие тени
Шрифт:
– Знаешь, я так рада. Мы с папой просто очарованы Финнаном.
Как же закончить разговор, не выдавая своих чувств?
– Мама, мне кажется, кто-то звонит в дверь. Пойду посмотреть. Послушай, я перезвоню тебе через час, ладно?
– Конечно, дорогая. Будь осторожна, посмотри, кто там, а потом поднимись наверх.
– Обязательно. Пока.
Повесив трубку, Сидония застыла в холле, прислушиваясь к грохоту собственного сердца, и вдруг, вместо того чтобы сбежать, вернулась в музыкальную комнату, решив, что, если Найджел и в самом деле появится, она поймает его, вызовет полицию и наконец-то
– Вот, – торжествующе произнесла Сара. – Разве это не великолепно?
Они остановились у самого дома, у низкой ограды и западных ворот, которые сейчас были открыты – вероятно, к прибытию лорда Розбери. Они стояли у самых ступеней огромного двора.
– Даже в дождь это одно из самых восхитительных мест, какие я когда-либо видел, – удовлетворенно произнес Донни, и любовь Сары вспыхнула с новой силой от его детского восхищения.
Ливень усиливался, и как бы они не желали остаться на аллее подольше, было бы глупо рисковать промокнуть до нитки.
– Лучше вернемся в гостиницу, – предложила Сара, напуганная неожиданной вспышкой молнии.
– Ты отдашь мне вожжи?
– Нет, я хочу править сама. На этой аллее мне знакома каждая выбоина. Здесь я могу запросто обогнать тебя.
С этими словами Сара развернула экипаж, выехала через восточные ворота и направилась назад по аллее, нахлестывая лошадей.
– Боже, какая свобода! – внезапно воскликнула она, встала, сдернула с головы шляпу и засмеялась в приливе радости, еще раз хлестнув мчащихся галопом лошадей.
Спящий парк наполнился еле слышными звуками – шуршанием насекомых, криками ночных пичуг, редким шумом автомобилей на Хай-стрит, а над ними плыл неопределенный гул – гул, который был неотъемлемой частью ночной жизни Лондона, пульсом засыпающей метрополии, большинство тайн которой уже покрылось мраком.
Хотя Найджел слышал все эти звуки, он непрестанно думал о Сидонии и предстоящем наслаждении, экстазе от собственной победы. Чтобы подбодрить себя, он глотнул водки из плоской фляжки, остановившись неподалеку от развалин фасада старинного особняка, на зеленой лужайке. Когда-то на ней играли в крикет и футбол, но в опьянении она представлялась Найджелу огромным пышным лугом, по которому он будет скакать всю вечность на спине огромного вороного жеребца, увозящего его на край света.
Внезапно все прочие звуки заглушил звонкий топот копыт, и Найджел с радостью понял, что сбывается его мечта. Он приедет к Сидонии верхом, перекинет ее через седло и помчит туда, где ему не надо будет делать ничего, кроме как заниматься любовью с утра до ночи.
– Боже мой! – пробормотал он, полный нестерпимого желания.
Конь был уже совсем рядом – Найджел слышал его дыхание и храп, запах его шкуры и разгоряченной плоти.
«В Холленд-Парке не может быть лошадей», – подсказал наблюдатель.
– Что за чушь! – ответил настоящий Найджел, властный и жестокий Найджел, которого любит и всегда будет любить Сидония. Он оглянулся посмотреть.
Почти над ним возвышались два жеребца – мощные вороные животные с пышными султанами из перьев на головах, с упряжью, сияющей, как полная луна. Ими правила женщина – она стояла там, где должен был быть кучер. Смоляные кудри этой женщины разметались по плечам, всем своим видом она напоминала ангела мщения.
Найджел видел, как она уставилась на него полными ужаса глазами, видел, как вскочил с козел мужчина в красном мундире, видел, как прокатываются над ним тяжелые колеса экипажа, а затем его окружили непроглядный мрак и глубокая тишина.
Она мчалась, как ветер, два вороных жеребца из конюшни леди Элбермарл несли экипаж по аллее вязов, воодушевленные энергией Сары, ее желанием начать новую жизнь, ее необходимостью убежать от всех ловушек прошлого.
– Быстрее, быстрее! – кричала она, и ветер трепал ее волосы.
Внезапно перед ней возник мужчина, стоящий на обсаженной деревьями дорожке и устремивший свой взгляд на экипаж. Его рот был широко разинут, как у шута, глаза стали круглыми и неподвижными.
– Черт побери! – крикнул Донни и вскочил на ноги, вырывая у нее из рук вожжи и пытаясь сдержать лошадей изо всех своих сил. Разгоряченные жеребцы отклонились вправо, но пассажиры экипажа уже успели ощутить ужасающий толчок, шум чего-то мягкого и поняли, что несчастный попал под колеса.
– Боже мой! – взвизгнула Сара. – Что я наделала? Что я наделала?
Она расплакалась.
– Успокойся, – скомандовал капитан Напье так, как он привык обращаться к перепутанным первым боем солдатам. – Слезами тут не поможешь. Возьми себя в руки.
С пронзительным ржанием остановленные кони поднялись на дыбы, и Донни спрыгнул с козел так проворно, что Сара, несмотря на свой ужас и панику, подумала, что еще никогда не видывала такого ловкого человека. Он побежал прочь от экипажа, назад по аллее. Прилагая все усилия, ибо ее сердце бешено колотилось, а ноги ослабли так, что едва двигались, Сара начала спускаться с козел.
Она нагнала капитана через несколько минут. Склонившись, он осматривал траву под деревьями, его лицо стало бледным от беспокойства.
– Никаких следов, – произнес он, не поднимая головы.
– Разве он не лежит там, где мы сбили его?
– Нет, и даже трава там не примята, на ней нет ни крови, ни следов – ничего. Должно быть, он отполз подальше. Ищи, Сара, быстрее. Этому бедняге нужна помощь.
Она поспешно подобрала юбки и принялась осматривать восточную сторону аллеи. Но им вдвоем так и не удалось обнаружить неизвестного, и спустя час, за который дождь усилился, а небо совершенно потемнело, Сара подошла к Донни. Он промок до нитки, как и она сама, волосы выбились из-под парика и свисали мокрыми прядями.
– Настоящая тайна, – сказал он, в изумлении покачивая головой. – Он исчез, как будто его и не было. После такого сильного удара он не мог бы убежать далеко.
– Мне казалось, что он сразу умер.
– Честно говоря, я тоже так думал.
– Но что же нам делать?
– Сообщить обо всем привратнику. Попросить его поискать или устроить поиски завтра утром.
– Нам лучше остаться поблизости на один-два дня.
– Верно, – кивнул капитан. – А теперь поедем, дорогая. Ты, должно быть, совсем продрогла.