Условия жизни
Шрифт:
— Ты хочешь, чтобы нас разоблачили? — вопрос, о том, хотел или не хотел ее кинуть Тревол, для Сесиль остался открытым.
«Что за ценности таились под тримараном?», — попытался осилить очередную загадку Костик.
На смену сумеркам совсем некстати пришла темнота. Медведев перестал различать детали и нюансы происходящего на причале действа. Теперь на фоне моря Костик угадывал лишь силуэты людей. По-пластунски на брюхе, как диверсант он подполз к заговорщикам.
Сесиль, усевшись на досках в позе «лотоса», развязывала сетку. Справившись с мокрыми веревками она передала Джеку продолговатый предмет. Поставил его на ребро Тревол принялся вскрывать ножом «приплюснутый пирожок».
«Это же самые настоящие моллюски!», — осенило Медведева. «Теперь мне понятно, почету сегодня у Тревола не шла работа. Он все выловленные раковины оставил себе. Хорош гусь! Не иначе Сесиль его на это подбила — лживая интриганка!» — заклеймил Костик предателей.
— Сколько всего вышло? — Джек забрасывал подальше в море раскуроченных моллюсков.
— Три жемчужины, — Сесиль аккуратно завернула перламутровые горошины в платок и убрала «криминальное богатство» в лифчик.
— Нам надо минимум штук пятьдесят, — Тревол ополоснул в воде испачканное лезвие ножа. — На это уйдет не меньше месяца.
— Что же, подождем, — Сесиль подняв с причала юбку, закинула ее на плечо. — Бежать с Изабель надо состоятельными людьми, — заключила она вслух, а про себя пришла к окончательному выводу — «За Треволом нужен глаз да глаз. Он может выкинуть любой фортель!».
Глубокой ночью, оставив храпеть в одиночестве Джека, Сесиль подобралась к хижине шамана, где в кабинетном гамаке раскачивался Медведев. Бесшумно распахнув окно, Сесиль забралась в комнату. Разбуженный Костик, чуть не закричал от испуга и неожиданности, так профиль Сесиль в лунном свете походил на духа огня. Рот Медведева «залепил» поцелуй Сесиль.
— С чего такая прыть? Ни денег, ни ракушек у меня все равно нет, — от долгого засоса, нижняя губа у Костика опухла.
— В тебе чувствуется настоящий мужчина. Ни то, что в остальных. Шаман стар, Марсель вспыльчив, Джек груб, а Лейтона неделю в лесу надо искать, чтобы пообщаться.
— Можем, я закидонами страдаю, — несмотря на сомнения, Медведеву так хотелось верить, что он действительно особенный.
— Нет, ты добрый и умный, я по глазам вижу, — под рубашкой Сесиль скрывалось голое тело. — Сожми меня крепче, вот так, — она положила пуки Костика на свою грудь. — Мы должны быть вместе, но не здесь — на острове это не возможно, а на материке.
— Почему? Кто нам может помешать жить на Изабель вместе?
— Все, они будут завидовать, а в первую очередь шаман. Он уже давно считает меня своей собственностью. Я и проституцией занялась не по своей воле — он заставил. Сказал — там, где нет продажных женщин, мужчины склонны к войнам, а он у себя на острове этого не допустит. И еще пригрозил — если я откажусь спать с соплеменниками, то буду, проклята и на Изабель протяну не дольше двух недель. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться, — расстегнув пуговицы, Сесиль сбросила рубашку на пол.
— Но это не правильно, надо провести общее собрание племени, и осудить поведение шамана, — того не зная, Костик почти в точности повторял вчерашние слова Тревола.
Сдержав свое слово, Гвинет с утра подала на развод.
— Нашла время для тяжбы, дел невпроворот, — губернатор собирал скарб для рабочей «прогулки» по лесу, — давай заседание отложим назавтра, или на послезавтра, а еще лучше на неделю.
— За это время Марсель меня окончательно прибьет! — шмыгнул носом, Гвинет заревела.
— Тьфу, на вас всех, — шаман положил в корзину-рюкзак кусок парусины, — Костик пошли!
— А как же ловля жемчуга? — с набитым кашей ртом поинтересовался Медведев.
— Марсель с Джеком сегодня сами справятся, — губернатор направился к лесу.
С мыслью: «Чего шаману не сидится в деревне и куда он поперся?», — Костик подобрал с земли заготовленную корзину-рюкзак, взвалил ее на спину и пошел следом за губернатором.
— Со мной же что будет? — цепляясь за рубашку шамана и путаясь у него в ногах, глотала слезы Гвинет.
— Жди, когда вернемся, тогда и поговорим, — губернатор отстранил женщину с дороги.
Где-то с час шаман с Медведевым бродили по джунглям молча, непонятно что выискивая.
«Грибы — вряд ли, вон какую шикарную поганку пропустили. Съедобные коренья — так мы лопату не захватили. Фрукты же с ягодами растут совсем в другой стороне леса», — прорубая мачете в зарослях дорогу, предавался рассуждениям Костик.
Постепенно настроение шамана улучшалось и вот, он завел разговор с Медведевым.
— Не скучаешь по материковой кухне, что там у вас в России едят — икру, борщ, пельмени?
— Я больше винегрет с подсолнечным маслом любил, а к этому горбушку черного хлеба натертую чесноком, да семьдесят грамм водки, — рот Костика наполнился голодной слюной.
— Насчет вашего вилегрета не обещаю, — по-своему вкусу изменил название салата губернатор, — а вот хлеб у нас сегодня будет, — он остановился у ничем не примечательной пальмы. — Созрела родимая, цвести собралась — шаман прижался щекой к стволу, — прости, но нам нужна твоя сила, — и он затянул заунывную молитву-заклинание.
Умилостивив духов леса, губернатор наметил на какой высоте Медведеву предстоит подрубать пальму.
— Что в ней такого ценного? — Костик смотрел вверх, безуспешно силясь разглядеть в листве хлебные плоды.
— Мякоть, — шаман передал Медведеву топор.
Свалить не самое толстое Саговое дерево (так его окрестил губернатор) оказалось — ой, как непросто, особенно когда в сподручных у тебя: духота, жара и влажность.
На втором часу рубки, топор уже вываливался из рук Костика, а тяжелое дыхание напоминало пыхтение «загнанного» паровоза. И вот, наконец, труды и старания Медведева увенчались успехом, с глухим треском пальма повалилась в кусты.