Услышанные молитвы
Шрифт:
— Алекс, — осторожно начала она. Фейт понимала, тянуть бесполезно — муж должен знать, как она намеревается поступить. Фейт не собиралась ему лгать. — Можно мне с тобой поговорить?
Алекс раздраженно поднял глаза, досадуя на то, что его оторвали от чтения.
— В чем дело? — С тем же успехом он мог сказать: «Давай, только побыстрее». Муж явно не был расположен к беседе.
Фейт решила сказать покороче:
— Я записалась в два класса в Нью-Йоркский университет. Занятия начинаются в январе. Ты знаешь, как это много для меня значит. — Она и раньше говорила, что подала документы, но теперь все окончательно решилось, и Фейт считала своим долгом об этом сообщить. В комнате повисло
Алекс долго сурово смотрел на жену. Он прекрасно ее знал и понимал, что если он ответит «нет», то это разрушит их отношения. Теперь этого не избежать.
— Ты не получишь моего благословения, — наконец произнес он, и у Фейт все внутри сжалось, — но в то же время я не хочу брать на себя ответственность и что-либо запрещать. Решай сама, Фейт. Мне кажется, ты совершаешь глупость. Не представляю, как ты сумеешь сделать так, чтобы твоя учеба не отразилась на нас. Думаю, ты сама себя обманываешь. Если ты начнешь заниматься как следует, у тебя не хватит времени не только на меня, но и на девочек, когда они будут приезжать домой.
Фейт сама уже думала об этом. Несколько лет придется терпеть неудобства, но дело того стоило. Весь вопрос в том, как организовать свои занятия.
— Я хочу попробовать, — спокойно ответила она и испытующе посмотрела на мужа. Такие глаза растопили бы сердце любого мужчины, но Алекс умел не поддаваться на дамские уловки.
— Тогда поступай, как считаешь нужным. Но учти, даже если ты осилишь два эти предмета, что само по себе мне кажется бессмысленным, юридический факультет — это совсем иное дело. Огромная работа потребует всего твоего времени. Повторяю, не обманывайся на этот счет. — И угрожающе добавил: — А я не собираюсь с этим мириться, — после чего вернулся к чтению бумаг.
Вопрос был закрыт. Алекс не одобрил, но и не запретил, переложив всю ответственность на нее. Приходилось ретироваться с тем, что досталось. Но Фейт была готова к ответственности. Она тихо вышла из комнаты, вернулась к себе в кабинет и сняла телефонную трубку. Она звонила Зое в общежитие сказать, что возвращается на юридический факультет. И в ее голосе слышались победные нотки.
— Неужели папа согласился? — удивилась дочь.
— Главное то, что он не отказал в категоричной форме. — По ее тону Зоя поняла, что мать довольна. — Сказал, что идея дурацкая, но он не собирается меня останавливать и все оставляет на мою ответственность.
Дочь от радости взвизгнула, для Фейт это была настоящая победа.
Потом она отправила электронное письмо Брэду и сообщила, что Алекс решил не вставать у нее на пути. Это лучшее, чего от него можно было ждать — не в его натуре оказывать поддержку или отказываться от своих слов. Фейт была довольна. Она не ждала от него ликований, хорошо уже, что муж не потребовал забрать документы и не запретил ей учиться.
Она приготовила для него ужин. Алекс больше не вспоминал о ее планах, весь вечер молчал и даже за ужином читал свои бумаги. И только выходя из-за стола, сообщил ей, что на этой неделе собирается в Лос-Анджелес. Он уезжал во вторник на четыре дня. И хотя не стал ей рассказывать о цели поездки, заверил, что к субботе вернется и они успеют на традиционную рождественскую вечеринку. Фейт ничего не стала спрашивать — приняла все как есть. Она не хотела портить то, чего удалось достигнуть. Письмо от Брэда она получила в своем кабинете.
«Когда пришло твое сообщение, я играл в теннис. Извини. Фред, — писал он. — Браво! Как ты с ним справилась? И чем поступилась, чтобы добиться своего? Или мне лучше не знать? В любом случае я рад за тебя. Прекрасная новость! Жду свидания с тобой на этой неделе. Буду в среду вечером, а обратно в пятницу днем. Можешь поужинать в среду вечером? Не исключено, что я буду свободен и в четверг. Точно узнаю только тогда, когда увижу окончательную программу конференции. Сообщу, как только смогу. Позвоню тебе, когда доберусь до гостиницы. Мой самолет прилетает в пять, так что в отеле я окажусь после шести. До скорого! Еще раз прими мои поздравления. Я тобой горжусь, Фред. Любящий тебя Брэд».
Он был, как обычно, приветлив и заботлив, и Фейт не терпелось с ним увидеться. Все складывалось удачно, Алекс уезжал на этой неделе. Она не собиралась скрывать, что видится с Брэдом, но так будет легче распоряжаться временем. Поездка мужа в Лос-Анджелес оказалась очень своевременной.
Несколько дней Фейт была безумно загружена и известила благотворительный комитет о том, что имеет возможность работать только до середины января, а потом ей придется уйти. Ей пошли навстречу, и она все свободное время проводила в штаб-квартире. На выходные домой приезжала Зоя — сразу после отъезда из Нью-Йорка Брэда, получалась горячая неделька. И еще нужна рождественская елка! Фейт не знала, когда приедет Элли. Дочь еще не определилась с числами. Вечером во вторник она позвонила домой — вечером для Фейт, потому что в Нью-Йорке близилась полночь, а в Англии наступило раннее утро, но Элоиз еще не уходила на работу.
— Привет, дорогая, какой приятный сюрприз! — Фейт не рассказала дочери о своей учебе, приберегла новость до того момента, когда Элли приедет домой.
— Надеюсь, не разбудила? — осторожно спросила Элоиз.
— Нет, я как раз заканчивала писать наши рождественские открытки. — У Фейт была прошлогодняя фотография — они вчетвером в лодке близ Кейп-Код, и она использовала ее в качестве поздравительной открытки. Так она поступала каждый год, посылала фотографии с их изображениями — беда была в том, что становилось все труднее и труднее собрать целиком семью. Слава Богу, что был еще этот снимок! — Когда ты приезжаешь домой?
Последовала короткая пауза.
— Я… м-м-м… — У Фейт упало сердце. — Я хотела с тобой кое-что обсудить, — продолжала дочь. — Не знаю, как тебе это понравится, меня пригласили покататься на лыжах в Санкт-Мориц. — В ее виноватом голосе угадывалось предвкушение развлечения. Фейт достаточно хорошо знала свою Элли.
— Звучит заманчиво, модно, изысканно. Это кто-нибудь, кого я знаю?
— Родители Джеффа каждый год снимают там шале. Это он меня пригласил.
Джеффри был молодым человеком, с которым Элоиз встречалась три месяца. Фейт не воспринимала их связь всерьез, во всяком случае, дочь сама на это никак не намекала. Но он был как будто забавным парнем, и они приятно проводили время.
— Похоже, мне следует срочно лететь и знакомиться с ним. Это серьезно, Эл? — язвительно поинтересовалась Фейт, и дочь рассмеялась.
— Нет, мама, катание на лыжах — это еще не свадьба.
— Хорошая новость. И на том спасибо. — Дочь была молода, и это замужество было бы слишком скоропалительным. Хотя Элоиз отличалась благоразумием и вряд ли бросилась бы под венец после трех месяцев знакомства. Однако, как знать! Похоже, это ее самая серьезная связь. — И когда ты думаешь ехать?