Услышанные молитвы
Шрифт:
Тут не выдержала Элли и с высокомерным раздражением посмотрела на младшую сестру, и Фейт пожалела, что у нее нет волшебной палочки, чтобы всех утихомирить.
— Ты всегда все портишь. И бросаешься на папу!
— Да ты посмотри, как он обращается с матерью! Господи, неужели ты считаешь это нормальным? Полагаешь, что она это заслужила? Эл, ты же понимаешь, наш отец не святой. Он просто мужчина. А к маме относится словно к пыли под ногами!
— Сейчас же прекратите! — закричала на дочерей Фейт. Девушки вели себя безобразно, но еще хуже было то, что они ругались из-за нее. Обед закончился
— Довольна? Смотри, что ты наделала? — закричала Элли на мать. — Все испортила!
— Чушь! — огрызнулась Зоя. — Ты всегда защищаешь отца! А сегодня начал он. Унизил мать перед нами. Думаешь, ей приятно?
— Не надо было ему говорить, что ты подала документы! — упрекнула Элоиз мать. — Он очень расстроился. Зачем надо было рассказывать? — Она тоже была в слезах.
— Потому что я тоже расстроилась, — извиняющимся тоном отозвалась Фейт. Она хотела успокоить девочек — ненавидела, когда они ссорились, особенно из-за нее. И всегда чувствовала себя виноватой, если так случалось. — Собиралась сказать позже, когда окончательно станет ясно. Я еще не решила. — Она разрывалась между порывом отстоять себя и нежеланием огорчать дочерей. Еще было время отказаться от своих планов.
— Не сдавайся, мама! — взвилась Зоя. — Иначе я не прощу ни тебе, ни папе! Делай то, что хочешь, — у тебя столько же прав, как у нас всех.
— Но я не хочу расстраивать отца и служить причиной раздора между вами! — Фейт расстроилась. Ну почему вещи, которые казались ей разумными, давались такой высокой ценой для всех?
— Переживет! — Зоя сердито покосилась на Элоиз. Она очень не любила, когда сестра становилась на защиту отца, если тот был не прав. Элли всегда стояла за него горой, как бы глупо это ни выглядело со стороны. — У мамы тоже должна быть своя жизнь, — бросила она вслед выскочившей из столовой старшей сестре, побежавшей утешать отца.
Фейт, рыдая, убрала со стола посуду.
— Ненавижу, когда вы цапаетесь, — горестно пробормотала она.
Зоя обняла мать и крепко прижала к себе, пока та рассеянно переставляла с места на место тарелки.
— А я ненавижу, когда он так обращается с тобой. А иначе он не может. Любит помучить тебя у нас на глазах.
— Он меня не мучает. — Фейт оставила в покое тарелки и обняла дочь. — Но все равно спасибо, что защитила. Плохо, что все так рассорились. Но таков уж он. — Она прощала гораздо легче, чем Зоя. За долгие годы у них с Алексом накопилось так много обид, что жизни бы не хватило все разрешить. Фейт это тоже не нравилось. Но как иначе убедить дочь? Слишком долго он был жесток и холоден с ней.
— Он высокомерный, несговорчивый, надменный, неуважительный, холодный, — вывалила Зоя все главные недостатки, которые числила за отцом.
В это время в столовую вернулась Элли. Алекс заявил ей, что хочет побыть один.
— Ну ты и стерва! — бросила она с порога сестре.
— Девочки, перестаньте! — прикрикнула на них Фейт, собрала тарелки и вышла из комнаты.
Кошмарный финал того, что так хорошо начиналось. Зоя последовала за ней на кухню, а Элли поднялась наверх позвонить друзьям. Фейт была просто раздавлена разразившейся катастрофой.
— Мама, мне так не хочется оставлять тебя одну, — проговорила Зоя извиняющимся тоном, — но я договорилась в шесть встретиться с приятелями.
— Все в порядке, дорогая. Сегодня волнения не улягутся, а к завтрашнему утру, я надеюсь, все успокоятся.
— Он не изменится, мамочка. Таков уж он есть.
— Он все-таки твой отец. Не важно, насколько ты с ним не согласна, ты должна проявлять к нему уважение.
— Уважение надо заслужить. — Зоя никак не хотела сдаваться. Она отличалась целостностью натуры и твердыми принципами и из двух родителей уважала одну мать. А отец давным-давно потерял ее уважение.
Она поцеловала Фейт и через десять минут выскочила из дома. А еще через пять минут вниз спустилась Элоиз, в пальто и с сумочкой. Она тоже договорилась встретиться с друзьями и торопилась не опоздать. После взрыва эмоций за столом атмосфера в доме стала угрожающей.
— Извини, что так вышло, — грустно сказала Фейт. Она очень хотела, чтобы дочерям было хорошо, и никак не ожидала такого поворота событий.
— Ничего, мама, — не слишком убедительно попыталась успокоить ее Элоиз. Девушка все еще выглядела расстроенной.
— Мне не следовало реагировать на слова твоего отца, — продолжала Фейт. Она не стала утверждать, как это сделала бы Зоя, что Алекс намеренно ее задел. Что бы там ни считала Элоиз, муж вел себя по-хамски. — Ничего, все образуется.
— Да… конечно. Мама, я надеюсь, ты не пойдешь учиться. Папа очень расстроится.
«А как быть со мной? — хотелось крикнуть Фейт. — Какая мне предстоит жизнь, если я не пойду учиться?»
— Все утрясется, — пообещала она дочери. — Ты не беспокойся, иди и веселись. Когда ты собираешься возвратиться домой?
— Не знаю, мама, — улыбнулась Элоиз. Ей исполнилось двадцать четыре года. Она вела вполне самостоятельную жизнь и имела отдельную квартирку в Лондоне. Мать больше не контролировала ее поступки. — Поздно. Не жди, ложись спать.
— Я только хотела узнать, с какого времени мне следует начинать тревожиться, — в ответ улыбнулась Фейт. — Иногда я забываю, какая я уже старая.
— Не волнуйся. Все будет хорошо.
Зоя обещала появиться к десяти. Фейт боялась за дочерей, когда те уходили из дома. Обе были красивыми девушками. И очень беззащитными, хотя сами полагали иначе. Через несколько минут Элоиз ушла. А Фейт еще час мыла посуду и убирала кухню. Столовая приняла идеальный вид, а посудомоечная машина крутилась вовсю.
Пробило семь, когда она выключила свет и тихонько постучала в кабинет Алекса. Ответа долго не было, но она знала, что муж там. В конце концов Фейт приоткрыла дверь. Алекс сидел в кресле и читал книгу. При ее появлении он поднял голову и нахмурился.
— Можно войти? — спросила Фейт с порога. Она всегда уважала его право на уединение.
— Зачем? Нам не о чем разговаривать.
— А я думаю, есть. Мне жаль, что все так получилось. Я не выдержала — расстроилась из-за того, что ты мне сказал.