Услышанные молитвы

Стил Даниэла

— С тобой так было?

— Нет, но с другими бывало. Я точно знаю. У моего друга умерла жена — замечательная женщина, и он был в отчаянии. Сгорела за шесть месяцев от опухоли мозга. Но он встретил другую, тоже потрясающую женщину, и теперь они счастливы. Как знать, что тебя ждет впереди. Надо верить. Помнишь, Фред, это именно то, о чем мы с тобой говорили, — услышанные молитвы. Нужно надеяться, что их слышат. Ты попала на ухабистую дорогу, но скоро она кончится, и все пойдет

хорошо. Может быть, даже лучше, чем ты думаешь.

— Я рад, что ты приехал в Нью-Йорк. — Фейт предпочла не отвечать на его замечание.

— И я тоже. — Брэд взял ее за руку и крепко пожал. — Я о тебе тревожился, пару дней ты была сама не своя.

— Это было ужасно, но теперь мне намного лучше. Хотя я думаю, не все неприятности позади. Алекс не умеет вести себя благородно.

— Да, если судить по тому, как он поступал раньше. — И тут Брэду пришла в голову мысль. — Хочешь банановый «сплит»? — Этот десерт был ее слабостью в детстве.

— Сейчас? — улыбнулась Фейт. Он так трогательно заботился о ней весь день и весь вечер. Фейт чувствовала, что ее балуют, ублажают и любят. Словно рядом оказался Джек. А иногда ей было даже лучше. — Мы и так наелись, как поросята.

— Ну и что? Ты только вспомни, какая это вкуснятина, я к тебе присоединюсь.

— Хорошо, что ты живешь далеко, — рассмеялась она, — а то бы ты меня совсем раскормил, и я бы растолстела до безобразия. Черт возьми, а почему бы и нет!

Брэд расплатился по счету, они взяли такси и поехали на Шестидесятую Восточную улицу. В субботний вечер здесь было много народу, но они нашли маленький круглый столик под фонарем. Брэд заказал банановый «сплит» и две ложки. Его подали со взбитыми сливками, орехами, шоколадным кремом и земляникой. И они накинулись на торчащие из вазы бананы. Брэд не мог поверить, что Фейт способна так много съесть, особенно после плотного ужина.

— Если я не остановлюсь, мне станет дурно, — предупредила она и тут же отправила в рот еще пару ложек. Перед банановым «сплитом» Фейт никогда не могла устоять.

— Если тебя стошнит на меня, то лучше остановись, — рассмеялся Брэд.

Обоим было ужасно весело. Они хохотали над историями из детства. Брэд напомнил, как она разыграла его и Джека: сказала их девчонкам, будто бы они пошли гулять с другими. Когда друзья обнаружили обман, ее чуть не убили. Фейт на что-то разозлилась и решила поквитаться. Им было в ту пору четырнадцать, а ей двенадцать.

— А зачем ты это сделала? — спросил ее Брэд, расплачиваясь по счету.

— Вы не хотели брать меня с собой, вот я и бесилась.

— Джек так психанул, что чуть тебя не придушил.

— И я его тоже. Уж больно он заглядывался на свою девчонку! А вот ты, кажется, не так. — Она с любопытством покосилась на Брэда.

— Я даже не помню, как ее звали. А ты?

— Еще бы! Шерри Хеннесси. А девицу Джека — Салли Стейн.

— Вот это память! Шерри Хеннесси! Первая девчонка, которую я поцеловал.

— Ничего подобного, — со знанием дела возразила Фейт. — Первой была Шарлотта Уоллер, тебе тогда было тринадцать.

— Ах ты негодница! — воскликнул Брэд и сразу все вспомнил: — Ты за мной шпионила и рассказала Джеку. Я от него скрывал. У него с этой Шарлоттой не заладилось, и я не хотел его расстраивать.

— Она сама ему сказала. И не только ему.

— Неправда! Это ты, паршивка. — Брэд совсем забыл ту давнишнюю историю и теперь от души смеялся, когда они выходили на улицу.

— Хорошо, признаюсь, я ей помогла. Но она и сама превосходно со всем справилась, смотрела на тебя, разинув рот.

— Я тогда был очень недурен.

— Ты и сейчас ничего. — Фейт невинно вложила ладонь в его руку. — Особенно если учесть твой преклонный возраст.

— Эй, поосторожнее! — ухмыльнулся Брэд и предложил пройтись до ее дома, чтобы растрясти банановый «сплит».

Фейт с радостью согласилась, ведь съедено было в самом деле немало.

— Мне кажется, я вот-вот взорвусь.

— Да ты не больше мышонка! Стыдно так и не вырасти.

— Я тоже всегда так думала и не любила себя за то, что я такая коротышка.

— Ты выглядишь вполне нормально для девчонки.

Так он ей обычно говорил, когда они были детьми. И Фейт в самом деле почувствовала себя маленькой — вспоминала людей, о которых давно забыла и с которыми тогда общалась. Как забавно о них говорить! Они оба потеряли с ними связь — особенно Брэд после того, как переехал в Калифорнию.

Они медленно брели по Третьей авеню, обсуждали прежних знакомых, вспоминали лица и имена, о которых давным-давно не думали. С Третьей авеню свернули на Семьдесят четвертую и вскоре оказались у ее дома.

— Глупо было позволять тебе останавливаться в гостинице, — всполошилась Фейт, — следовало пригласить к себе. Я сплю в комнате Зои, а ты бы занял мою спальню.

— Мне и там хорошо, — возразил Брэд. — В котором часу пойдем завтра в церковь?

— Когда угодно, в соборе Святого Патрика много служб. Какую-нибудь да застанем. Приходи завтракать.

— Позвоню, когда проснусь. Что-нибудь около девяти или десяти.

Фейт открыла дверь и вошла в дом. Он показался ей темным и пустым. Она повернулась к Брэду и улыбнулась: