Усмиритель душ
Шрифт:
Но Шэнь Вэй снова заговорил — прежде, чем Юньлань успел огласить своё решение.
— Присвоение чужого без разрешения есть кража, вне зависимости от природы украденного, будь то золото или яблоко. Не говоря уже о том, что эта кража привела к чьей-то гибели. Моё мнение: подобный проступок равнозначен убийству ради владения собственностью. Твоё отмщение полностью оправдано.
Его слова прозвучали, и назад их было уже не вернуть. Чжао Юньлань, обычно не имеющий никаких проблем с красноречием,
А Ван Сянъян обнаружил, что связывающие его талисманы потеряли силу.
Другие могли этого не знать, но Чжао Юньланю было прекрасно известно, что за личностью Шэнь Вэя на самом деле скрывался Палач Душ. Тот, кто с самого начала времён судил Зло и Добро своим верным клинком. Задолго до появления суда преисподней.
А значит, авторитет его решения превосходил всё остальное: никакому суду не суждено было изменить подобный вердикт. Высказав подобное в допросной комнате спецотдела, Шэнь Вэй своей властью предоставил Ван Сянъяну разрешение на совершение возмездия.
— Однако, кровная месть не имеет конца и края: она, как обоюдоострый клинок, ранит тебя самого. Если отпустишь своих обидчиков, карма всё равно их настигнет. Даже если они умрут раньше, совершённое вернётся к ним в следующих жизнях. А ты всего лишь человек, и ненависть привела тебя во тьму, заставила убить собственную жену и ребёнка. Свершив свою месть, ты окажешься заперт навечно в глубинах преисподней. Возражения?
Ван Сянъян и Чжао Юньлань были единственными в этой комнате, кто знали о том, какой вес кроется за словами Шэнь Вэя на самом деле. Испытующе взглянув ему в лицо, Ван Сянъян кратко кивнул.
— Нет.
Шэнь Вэй обернулся к Чжао Юньланю.
— Как желаешь поступить дальше?
«Ты всё решил сам, зачем же теперь задаёшь мне такие вопросы?» Чжао Юньлань сухо кашлянул, понимая, что от него требуется обеспечить Шэнь Вэю достойное прикрытие. Вытащив талисман из декрета Хранителя, Юньлань бросил его на стол и пододвинул к Ван Сянъяну.
— Жди здесь. На закате за тобой явится страж преисподней и доставит тебя к королям ада, получишь своё разрешение.
Когда Ван Сянъян сомкнул пальцы на талисмане, руки у него отчётливо дрожали.
— Напоминаю, — спокойно добавил Чжао Юньлань, — разрешение, как он и сказал, даёт тебе право получить своё возмездие, но наказание впоследствие будет соразмерно твоим поступкам. Думай, прежде чем делать.
Ван Сянъян, не отводя глаз от талисмана, покачал головой.
— Я уже убил больше десятка людей, хуже не будет. — Горько улыбнувшись, он сказал: — Не думал я, что после смерти кто-то сможет меня понять. Благодарю вас.
Пока все присутствующие отходили
— Погоди, ты сказал, что уже кого-то убил? Тем же способом? И они все мертвы?
— Разумеется. Их никчёмные жизни окончились безвременной и ужасной смертью. Такой, что никогда не позволит им переродиться.
Чжу Хун изумлённо посмотрела на Чжао Юньланя. Они жили в густонаселённом, большом городе, где не всегда можно было вовремя заметить, что злобный дух убил парочку ни в чём не повинных людей. Но когда количество убийств растёт, это становится заметно не только спецотделу, но и многочисленным жителям, способным ощутить взлетевшую до небес тёмную ауру зла.
И при этом никто из них, даже Шэнь Вэй, до этого момента не догадывался, что Ван Сянъян успел расправиться с дюжиной своих обидчиков!
Шэнь Вэй сразу подумал о Кисти Добродетели.
— Скажи, не менял ли ты случаем свою метку добродетели?
— Менял, — кивнул Ван Сянъян. — Сразу после того, как убил свою жену и сына… Кое-кто заключил со мной сделку.
— Какую сделку?
— Он сказал, что начни я убивать столь явно и беспощадно, это быстро привлечёт внимание властей. И продал мне талисман, который я должен был носить на шее, чтобы никто не заметил моего присутствия. А взамен он попросил души убитых мною людей, — пояснил Ван Сянъян. — Я уже мертвец, чужие души мне были ни к чему, и терять было нечего… Я согласился. И он сдержал своё слово. Никто меня не поймал. Большинство моих жертв умерли в больнице от необъяснимой неизлечимой болезни. Кто мог подумать, что кто-то в итоге додумается позвонить в полицию с жалобой на отравление?
— Что было на талисмане? — спросил Чжао Юньлань.
— Моё имя и полная дата рождения, написанные чёрными чернилами, и обведённые киноварью. — Помолчав, Ван Сянъян достал из-за ворота сложенный восьмиугольником бумажный талисман. — Можете посмотреть, если желаете.
Чжао Юньлань развернул талисман и увидел слова, обведённые алым; однако, стоило ему присмотреться, и бумага обернулась в его руках горсткой серого пепла.
Одного взгляда Шэнь Вэю оказалось недостаточно, чтобы понять, кому принадлежит почерк. Однако по описанию Ван Сянъяна, всё это определённо было связано с Кистью Добродетели: чернила для зла и киноварь для добра, одно слева, другое справа, будь ты благом или проклятием, героем или злодеем — не имеет значения. Кисть движется, выводя символы на бумаге, и всё может быть прощено.
Легенды говорят, что древко Кисти Добродетели было вырезано из ветви дерева, растущего в преисподней. Неразрушимого дерева, которое не разрубит ни один клинок. На нём не растут листья, не распускаются цветы и не зреют фрукты, однако люди всё равно зовут его первобытным Древом Добродетели. Это имя пришло из древних времён, и его истоки оказались давно забыты.