Уснувший пассажир
Шрифт:
Подошел, спросил небрежно и непонятно:
– Как дела, Галина Георгиевна? Успокоились? Или еще выпить надо?
– Здесь успокоишься, – заметила Галина Георгиевна. – А насчет выпить… Я пришла к выводу, что выпивать вообще не следует.
– Вы как Лигачев! – мрачно похвалил ее Смирнов и вышел на воздух.
Командира он нагнал уже у трапа.
– Обожди. – Достал пачку «Уинстона». – Здесь покурим.
– Кури, – согласился командир.
Смирнов прикурил, сделал первую затяжку и спросил между прочим:
– Ты вооружен, Сергеич?
– По
– Будь добр, отдай мне твою машинку.
– Зачем тебе мой пистолет?
– Чтобы я не нервничал, Сергеич.
– Если ты такой нервный… – командир вытянул из-под мышки табельный ПМ, на секунду задержал в ладони и протянул Смирнову, – то держи.
Смирнов сунул пистолет в боковой карман, затянулся два раза поспешно, бросил окурок:
– Пошли в самолет.
25
Они поднялись по трапу и вошли в салон. Почувствовав себя дома, командир вольно плюхнулся в первое попавшееся кресло и безапелляционно пригласил:
– Садись. – Подождал, пока усядется Смирнов. – Что тебе здесь нужно?
– Мне необходимо обыскать личный багаж членов экипажа.
– И мой? – с угрозой спросил командир.
– И твой. С твоего и начнем. Чтобы приличнее выглядело.
– Твое право, – командир встал.
Жалко, конечно, парня. Летал со всеми, наверное, не первый год, одних любил, других терпел, но со всеми свыкся, к каждому привык – свои. А он, Смирнов, чужак. И сейчас чужак должен раз и навсегда прихлопнуть понимание с полуслова, привычные милые шутки, Общие посиделки в аэропортовских гостиницах, удобство общей притертости и покой совместного бытия. Сейчас Смирнов одним словом обязан все перевернуть и сделать так, что все эти люди уже никогда не смогут быть вместе.
Они миновали туристский класс, вошли в первый. Командир шел, как истукан, глядя перед собой. Не желал видеть покойника. А Смирнов посмотрел и понял:
– Скоро пованивать начнет.
Командир резко развернулся, ощерился и, в ярости не зная, что сказать, заспотыкался:
– Ты… Ты… Ты…
– А что – я? Я обо всех нас беспокоюсь. Нам в этом самолете лететь.
В служебном помещении командир отдернул занавеску, за которой были заполненные разнообразными сумками и чемоданами полки. Разрешил:
– Шуруй. Мои вон те три пластиковых пакета. Я в них все из сумки переложил.
Три этих пакета Смирнов не стал трогать. Вздохнув, он снял с верхней полки первую слева сумку. Любил систему, действовал по ней. То, чем он занимался, нельзя было считать обыском. Скорее – осмотром. Раскрывал, заглядывал внутрь, чуть прижимал содержимое ладонью и, скоренько закрыв, брался за следующее вместилище походного летчицкого добра.
– Что ищешь? – не выдержал командир.
– То, чего здесь наверняка нет, – непонятно ответил Смирнов и затянул последнюю молнию-застежку. На весь шмон пять минут, не более. Задвинув сумку на нижнюю полку и сказал: – Поговорить
Они вновь пристроились на тех местах, где сидели пять минут назад. Командир глянул в иллюминатор, за которым начинались незаметные сумерки, констатировал без эмоций:
– Вот и день пвошел.
– Вот и день прошел.
– Почему мы здесь сели, Сергеич?
– Потому что забарахлил двигатель.
– А если я скажу, что наш самолет здесь кое-кто ждал, ты очень удивишься?
– Очень.
– Теперь чисто технический момент. Можно сделать так, чтобы двигатель забарахлил в определенное время и там, откуда осуществить вынужденную посадку можно только на этом аэродроме?
– Я не технарь. Но, наверное, можно. Сделать или сымитировать.
– Ты когда-нибудь садился здесь?
– Нет. Но о здешней полосе наслышан.
– От кого?
– Да уж и не помню, Многие летчики ее знают.
– Не изображай из себя целку, Сергеич. Кто из твоего экипажа служил здесь на местных линиях?
– Второй пилот.
– Это его большой полупустой чемодан? Серенький такой, заграничный?
– Его.
– В нем очень удобно помещался кейс-кукла, – решился наконец напрямую сказать Смирнов и, вытащив из кармана пистолет, протянул командиру: – Возьми, может, пригодится.
– Такие пироги, – подвел итог командир и засунул пистолет в подмышечную кобуру. – А ты не мог ошибиться?
– В карман положи или за ремень заткни, – посоветовал Смирнов. На глупый вопрос не ответил. Да изнал: командир задел его для порядка. И только. – Пойдем, Сергеич.
– Обожди малость, – попросил командир. Закрыв глаза, он откинулся в кресле. Посидел так недолго, вдруг открыл глаза, прислушиваясь: – Твои соратники летят.
– Не слышу, – признался Смирнов. И впрямь было тихо.
Но чуткое пилотское ухо не обмануло: через несколько секунд послышался комариный звон. Он приближался, постепенно превращаясь в гул.
– Теперь мне можно пистолет не перекладывать? – насмешливо спросил командир и встал.
– Когда они нужны, их не дождешься, – злобно заметил Смирнов и тоже поднялся. – А на все готовенькое – вот мы!
26
Вертолет висел над зданием аэропорта, едва заметно снижаясь, поднимая с загаженной земли клубы пыли и несметный человеческий мусор.
– Чего это они? – с тревогой спросил Смирнов, наблюдая эту картинку с верхней площадки трапа.
– Летчик – пижон, – объяснил командир, – решил подать к подъезду.
– Идиоты! – заорал Смирнов и быстро заковылял по трапу вниз,
– Чего ты разволновался? – догнав, простодушно поинтересовался командир.
– Это же пожар в бардаке во время наводнения! – старался перекричать вертолетный грохот Смирнов. – Он может уйти в суматохе!
И не выдержал: сильно хромая, побежал. Они бежали, а вертолет садился. Стали просматриваться контуры вокзала. Смирнов взял круто в сторону и исчез во всепоглощающей пыли.