Успех или счастье?

Зейн Кэролин

Пэтси ахнула.

— О, нет. Машину я не продам.

— Почему?

— Потому что она обошлась мне в две сотни долларов! — Пэтси взглянула на Джастина огромными испуганными глазами. — Это куча денег, приятель.

Джастин поморщился.

— Ладно, я понял. Тебе нравится твоя машина, тебе нравится твоя квартира, тебе нравится твоя независимость, и ты хочешь, чтобы я не лез не в свое дело. — На его губах появилась восхищенная улыбка. Надо отдать ей должное: Пэтси далеко не трусиха.

За стеной прозвучало несколько

частых ударов и звук падающего тела.

Джастин вздохнул. Или она слишком храбрая, или сумасшедшая. Он еще не пришел к окончательному выводу.

— Замечательно. — Пэтси проказливо улыбнулась в ответ. — Итак. Что ты здесь делаешь, не считая того, что базар разводишь?

— По-моему, ты слишком долго жила по соседству с бандитами, — простонал Джастин. — Что ж, — заявил он, откидываясь на спинку кресла и закладывая ногу на ногу, — по правде говоря, я приехал, чтобы извиниться.

— Извиниться? — тупо повторила Пэтси. — За что?

— За то, что плохо обращался с тобой с тех пор, как ты устроилась к нам на работу. Ты права. Я был заранее настроен против тебя.

— Да ладно уж, — пробормотала Пэтси. — Ничего страшного.

Джастин медленно обвел взглядом ее пустую крохотную квартирку. Единственным «предметом роскоши» здесь был телефонный аппарат.

— Нет. Я ошибался. — Ничто на свете не заставило бы Дарлин поселиться в такой дыре. Она бы скорее умерла.

— Ну, в любом случае тебе будет приятно узнать, что я позвонила Битси Харт как только вернулась домой. — Пэтси скрестила ноги и слегка придвинулась к Джастину.

— И что она сказала?

— Пока ничего. Ее не было дома. Я оставила свой номер и попросила перезвонить мне как можно быстрее. — Отбросив с лица непослушные шелковистые пряди, она посмотрела на Джастина.

— Великолепно. Ты, должно быть, заранее обдумала, что будешь ей говорить? — Джастин выдержал ее взгляд, борясь с искушением взять ее за руку. Прикоснуться к ее плечу. К ее щеке. В ней есть нечто… неотразимое. Хотя и Дарлин при желании умела быть неотразимой. Спрятав руки за спину, Джастин откинулся назад, стараясь держаться от нее подальше.

— Ага. Я просто скажу ей правду.

Джастин кивнул. Он чувствовал, что начинает гордиться ею.

— Наверное, это лучше всего.

Пэтси вздохнула.

— Я знаю, что ты прав. Просто я на самом деле не хочу огорчать миссис Ренфру.

— Миссис Ренфру? — не понял Джастин.

— Мою преподавательницу танцев. Они хотели, чтобы я вручила ей подарок, или что-то в этом роде. Она в этом году уходит на пенсию. Именно благодаря ей я влюбилась в балет.

Джастин почесал подбородок.

— У меня тоже было что-то подобное.

— Преподавательница танцев?

Он хмыкнул.

— Нет. Учитель. Человек, который научил меня любви.

Пэтси недовольно поморщилась.

— А ты уверен, что мне стоит это знать?

— Любви к животноводству, глупышка.

— А. Теперь поняла,

ты же рос на ранчо.

Пэтси улыбнулась, и Джастин почувствовал, что стена, которую он так старательно возводил между ними в последние два месяца, начала рушиться. Пэтси очаровательна. Ему стоило бы быть осторожнее. Не хватало еще увлечься сестрой своего будущего партнера. И вообще, несмотря ни на что, они с Дарлин одного поля ягода.

Вопреки своему нежеланию сходиться с Пэтси Брубейкер, он неожиданно раскрылся перед ней так, как давно уже ни перед кем не раскрывался. Следующие полчаса, в неожиданно наступившей тишине, Джастин и Пэтси рассказывали друг другу истории о своем детстве и о людях, которые на них повлияли. И, несмотря на разницу в происхождении, Пэтси постоянно давала понять Джастину, что разделяет его чувства.

Полностью расслабившись, Джастин развалился на своей половине кресла. Его ноги упирались в столик, который Пэтси соорудила из двух чемоданов, установленных на подпорки из кирпичей. Полуприкрыв глаза, он слушал рассказ Пэтси о том, как ее жизнь в доме, полном мужчин, изменилась благодаря любимой учительнице танцев.

Джастин пытался представить себе, что значит быть объектом такого безграничного обожания. Зачарованный сменой выражений на лице Пэтси, когда она красочно описывала миссис Ренфру, Джастин откровенно любовался ею. У нее знаменитые Брубейкеровские ямочки на щеках, то исчезающие, то возникающие снова, когда она улыбается или смеется. Глаза чистейшего василькового оттенка обрамлены густыми, темными ресницами, не нуждающимися в косметике, а ее ровные и белые зубы жемчужно поблескивают при разговоре. Словно девочка с журнальной обложки, — думал Джастин, восхищаясь ее красотой.

Нехотя он начал признавать, что в Пэтси Брубейкер его привлекает не только внешность. А нечто большее. Наверное, он ее недооценивал. Она с искренним интересом расспрашивала Джастина о его детстве. И казалось, она его вовсе не осуждает. Дарлин относилась к нему по-другому. Быть может, младшая сестра Бака не так уж безнадежна.

Ее чувственный голос, смягченный едва заметным южным акцентом, успокаивал, веселил и позволял почувствовать, что значит быть ребенком из семьи Брубейкеров.

— …поэтому мне было так трудно сказать Битси правду. Особенно после того, как Битси сообщила, что с миссис Ренфру случилось несчастье.

Джастин как раз отвлекся от своих раздумий и сумел отреагировать.

— Да?

Пэтси выразительно кивнула.

— Да. Она не рассказала, что за несчастье, но судя по ее словам, миссис Ренфру еще повезло, что она может говорить. То есть, что-то очень серьезное.

— Мне жаль, — искренне посочувствовал Джастин.

— Мне тоже.

Джастин грустно улыбнулся.

— Не только из-за этого.

Пэтси похлопала его по колену.

— Не волнуйся. Я знаю, что иногда произвожу впечатление избалованной дуры.