Успеть ко второй луне
Шрифт:
– Вы мистер Логвин?
– Да, мисс. А вы давно здесь?
– Нет, не очень… Ну, то есть да… Пришла ещё днём… Постучала – дверь заперта, но я решила дождаться…
– Вам повезло. У меня через четверть часа неурочная встреча с одним нетерпеливым клиентом, поэтому я сегодня вернулся. Иначе вам пришлось бы ждать до утра.
Он отпер дверь с надписью полукругом: «Стэн Логвин. Услуги частного детектива». Сделал приглашающий жест:
– Прошу.
Она нерешительно переступила порог. Стэн нашарил на стене выключатель. Под потолком засветилась лампочка, прикрытая мутноватым белым
– Садитесь, мисс. Вам что-нибудь налить?
– Воды, если можно…
Он взял стакан, плеснул в него из графина. Она сделала глоток. В тишине было отчётливо слышно, как зубы лязгнули о стекло. Её сотрясла короткая дрожь: не то от нервного напряжения, не то от промозглого сквозняка, который хозяйничал по всему этажу.
Стэн уже собирался предложить ей что-нибудь покрепче, с полным набором согревающих градусов, но присмотрелся и передумал. Слишком уж юной она была. Даже школу ещё, наверное, не окончила.
Сняв плащ, Стэн повесил его на вешалку у двери. Сел за стол и поинтересовался:
– Как вас зовут, мисс? Чем я могу помочь?
– Эмили, мистер Логвин… Эмили Белл… И я должна найти брата! Потому что он пропал, а полиция ничего не желает делать! А ваше объявление я увидела в «Подлунном курьере», моя тётя его выписывает… Там и другие объявления были, красивые и большие, но в тех конторах наверняка очень дорого… Вы не подумайте только, что я пожалела денег! Я всё отдам, если надо, но…
– Тише-тише, не нужно так волноваться. Расскажите, пожалуйста, по порядку. Когда пропал брат? Его имя, возраст? Что конкретно вам сказали в полиции?
– Его зовут Эрик, он на четыре года старше меня…
– А вам, простите, сколько сейчас?
– В октябре исполнилось восемнадцать…
Стэн посмотрел на неё с сомнением, но от комментариев воздержался. Она тем временем продолжала:
– Я поехала его навестить, он снимает квартиру на Совином Холме… Но оказалось, что его уже две недели не было дома! Это мне его сосед рассказал, Жан-Люк… Мы, правда, толком поговорить не смогли, у них там… Ну, в общем, гости были – натурщицы, как Жан-Люк объяснил…
– Натурщицы?
– Да, мой брат ведь художник – очень талантливый, между прочим! Его даже на выставки приглашали… Характер, конечно, у него сложный, но это же всегда так, если человек творческий, разве нет? Тётя его, правда, ругает, говорит, что он слишком непостоянный, ветреный… Ну, в чём-то она права, он может вдруг вспылить, всё бросить и убежать куда-то… И я иногда на него обижаюсь, но потом мы миримся всё равно…
– Позвольте уточнить, мисс. Что значит – убежать?
– Ну, знаете, он не может долго сидеть на месте… То по городу бродит, то вдруг возьмёт и уедет на побережье – вот просто так… А потом объясняет, что хотел «напитаться морским рассветом»…
Стэн устало вздохнул:
– Прошу вас, не обижайтесь, но взглянем на ситуацию беспристрастно. Ваш брат – взрослый человек, который живёт отдельно и ведёт, скажем так, богемную жизнь. Иногда он спонтанно уезжает из города. Учитывая всё это, разве не логично будет предположить, что он и сейчас уехал… гм… в творческую командировку?
– Я ведь вам объясняю! Сейчас всё совсем не так!
Она умолкла и, схватив свою сумку, дёрнула застёжку-молнию. Та подалась не сразу, будто хотела поиздеваться, но Эмили всё же справилась и вытащила из сумки тетрадь – потрёпанную и толстую, в красно-буром клеёнчатом переплёте.
– Вот! – сказала девчонка. – Проверьте сами. Это улика!
Бросив тетрадь на стол, она требовательно взглянула на Стэна. Он взял «улику», полистал и констатировал с осторожным недоумением:
– Записей нет, страницы пусты. Как это нам поможет?
– Вот именно – пусты! Об этом и речь! А раньше были исписаны! Понимаете? Мой брат вёл дневник. Записывал, что случалось, иногда вставлял комментарии – немножко небрежные, но всё равно интересные! О жизни, об искусстве, о людях! Потом зачитывал мне отрывки… Но главное, что эту тетрадь он всегда держал при себе! Говорил то ли в шутку, то ли всерьёз – когда прославлюсь, мол, использую как основу для мемуаров… Каждый день что-нибудь дописывал, хотя бы несколько слов… А теперь она валяется в комнате уже целых две недели!
– Уехал и забыл взять?
– Он бы скорее всё остальное забыл, но только не её! А записи куда делись? И, пожалуйста, не говорите про симпатические чернила какие-нибудь! Чернила там обыкновенные были, я видела сто раз! Не могли они просто так исчезнуть! Брата похитили, а тетрадь зачем-то заколдовали! А вам просто всё равно!
Выпалив это, она смутилась и замолчала. Съёжилась и испуганно взглянула на Стэна, будто ожидая, что он немедленно выкинет её из конторы – за наглость и непочтительность к старшим. Но он лишь терпеливо сказал:
– Послушайте, мисс Белл. Я не спорю, что бывают вещи, которые нельзя объяснить разумно. Сам сегодня видел такое, что… Вот только к моей работе это отношения не имеет. Тут все странности получают скучное и банальное объяснение. Кто-то кого-то обманул, обокрал или в лучшем случае недопонял. Вот что я наблюдаю снова и снова. В истории с вашим братом – ставлю ящик односолодового виски против пинты прокисшего молока, что он просто загулял с очередной натурщицей…
– Возможно, вы правы, – сказала она негромко. – Но я просто не могу сидеть сложа руки. А обратиться мне больше не к кому…
Она всхлипнула. Стэну стало понятно, что логика здесь бессильна.
– Мисс, я привык играть честно. Скорее всего, ваш брат найдётся и без моего вмешательства. То есть, наняв меня, вы потратите деньги зря. Но если вы так настаиваете…
– Да, мистер Логвин, да! Отыщите его, прошу вас!
– Я понял. Что ж, вам решать. Гонорар – две сотни.
– Вот, здесь должно хватить…
– Не спешите. Аванс я с вас не возьму. Оплата – после того, как я найду Эрика. У вас, кстати, есть его фотография?