Уста и чаша
Шрифт:
— Видимо, один из призраков заблудился и идет к нам узнать дорогу. Взгляни на это привидение!
Лайтвуд, сидевший спиной к дверям, повернул голову: там, в темноте, сгустившейся у входа, стояло нечто в образе человека, которому он и адресовал весьма уместный вопрос:
— Это что еще за черт?
— Прошу прощения, хозяева, — отвечал призрак хриплым невнятным шепотом, — может, который-нибудь из вас и есть адвокат Лайтвуд?
— Чего ради вы не стучались в дверь? — спросил Мортимер.
— Прошу прощения, хозяева, — отвечал призрак так же хрипло, — вы, верно, не заметили, что дверь у вас стоит настежь.
— Что вам нужно?
На это призрак ответил так же хрипло и так же невнятно:
— Прошу прощения, хозяева, может, один из вас будет адвокат Лайтвуд?
— Один из нас будет, — отвечал обладатель этого имени.
— Тогда все в порядке, оба-два хозяина, — возразил призрак, старательно прикрывая за собой дверь, — дело-то деликатное.
Мортимер зажег свечи. При их свете гость оказался весьма неприятным гостем, который глядел исподлобья и, разговаривая, мял в руках старую, насквозь мокрую меховую шапку, облезшую и бесформенную, похожую на труп какого-то животного, собаки или кошки, щенка или котенка, которое не только утонуло, но и разложилось в воде.
— Ну, так в чем же дело? — сказал Мортимер.
— Оба-два хозяина, который из вас будет адвокат Лайтвуд? — спросил гость льстивым тоном.
— Это я.
— Адвокат Лайтвуд, — с раболепным поклоном, — я человек, который добывает себе пропитание в поте лица. Хотелось бы мне прежде всего прочего, чтобы вы привели меня к присяге, а то как бы мне случайно не лишиться того, что я зарабатываю в поте лица.
— Я этим не занимаюсь, любезный.
Посетитель, явно не доверяя этому заявлению, упрямо пробормотал:
— Альфред Дэвид.
— Это вас так зовут? — спросил Лайтвуд.
— Меня? — переспросил гость. — Нет, мне надо, сами знаете: "Альфред Дэвид" *.
Юджин, который курил, разглядывая гостя, объяснил, что тот желает дать присягу.
— Я же вам говорю, мой любезный, что не имею никакого отношения к присяге и клятве, — лениво усмехнувшись, сказал ему Лайтвуд.
— Он может вас проклясть, — объяснил Юджин, — и я тоже. А больше мы ничего для вас сделать не можем.
Сильно обескураженный этим разъяснением, гость вертел в руках дохлую собаку или кошку, щенка или котенка, переводя взгляд с одного из "обоих-двух хозяев" на другого, и что-то обдумывал про себя. Наконец он решился.
— Тогда снимите с меня и запишите показание.
— Что снять? — спросил Лайтвуд.
— Показание, — ответил гость. — Пером и чернилами.
— Сначала скажите нам, о чем идет речь.
— О чем, о чем, — сказал человек, делая шаг вперед, и, понизив голос, прикрыл рукой рот. — О пяти, а то и десяти тысячах награды. Вот о чем. Насчет убийства. Вот насчет чего.
— Подойдите ближе к столу. Сядьте. Не хотите ли выпить стакан вина?
— Да, хочу, — сказал гость, — не стану вас обманывать, хозяева.
Вина ему налили. Он вылил вино в рот, пропустил его за правую щеку, словно спрашивая: "Как это вам нравится?", потом за левую щеку, словно спрашивая: "Как это вам нравится?", потом переправил в желудок, словно спрашивая: "Как это вам нравится?" И в заключение облизал губы, словно ему три раза подряд ответили: "Очень нравится".
— Не хотите ли еще стакан?
— Да, хочу, — повторил он, — не стану вас обманывать, хозяева.
И он повторил все прочие операции.
— Ну, так как же вас зовут? — начал Лайтвуд.
— Вот это вы что-то спешите, адвокат Лайтвуд, — ответил гость протестующе. — Как же вы не понимаете, адвокат Лайтвуд? С этим вы немножко поторопились. Я собираюсь заработать от пяти до десяти тысяч в поте лица; а ведь я человек бедный, мне этот самый пот лица нелегко дается, так разве я могу назвать хотя бы свое имя, пока его не записывают?
Уступая его вере в обязывающую силу пера, чернил и бумаги, Лайтвуд кивком выразил согласие на кивок Юджина, означавший, что он берется орудовать этими магическими средствами.
Юджин принес перо, чернила и бумагу и уселся за стол в роли письмоводителя и нотариуса.
— Ну, — сказал Лайтвуд, — так как же вас зовут? Но честному человеку в поте лица потребовались еще новые предосторожности.
— Мне бы желалось, адвокат Лайтвуд, чтобы тот, другой хозяин, был моим свидетелем насчет того, что я скажу, — потребовал он. — А потому, не будет ли с его стороны любезностью сказать мне свою фамилию и где он живет?
Юджин, с сигарой во рту и пером в руке, перебросил ему свою карточку. Медленно прочитав ее по слогам, гость скатал ее в трубку и еще медленнее завязал в уголок шейного платка.
— Ну, любезный, — в третий раз начал Лайтвуд, — если вы уже покончили со всеми вашими приготовлениями, вполне успокоились и уверились, что вас никто не торопит, скажите, как вас зовут?
— Роджер Райдергуд.
— Место жительства?
— Известковая Яма.
— Занятие или профессия?
На этот вопрос мистер Райдергуд отвечал далеко не так скоро, как на первые два, и, наконец, объяснил:
— Кое-чем промышляю на реке.
— За вами что-нибудь имеется? — спокойно вмешался Юджин, записывая его слова.
Несколько сбитый с толку, мистер Райдергуд уклончиво и с невинным видом заметил, что тот, другой хозяин, кажется, о чем-то его спросил.
— Имели когда-нибудь неприятности? — сказал Юджин.
— Один раз. (Со всяким могло случиться, как бы между прочим заметил мистер Райдергуд.)
— По подозрению в?..
— В матросском кармане, — отвечал мистер Райдергуд. — А ведь на самом деле я был этому матросу первый друг и старался его уберечь.
— В поте лица, конечно? — спросил Юджин.