Усвятские шлемоносцы

Носов Евгений Иванович

Да в Таганроге приключилася беда-а-а…

Касьян, ещё не успевший обвыкнуться

в строю, не изловчился ухватить давно не петый мотив и пропустил первый припев, но, уже загоревшись азартом назревающей песни, её неистовой полонящей стихией, улучив момент, жарко оглушил себя накатившимся повтором:

В Таганроге д’приключилася беда-а-а…

А Матюха, раскачивая от плеча до плеча ушастой головой, сладко томясь от ещё не выплеснутых слов, подготавливая их в себе, в яром полыме взыгравшей души, даванув на басы под левую ногу, снова выкинул мужикам очередную скупую пайку:

Эх, там убили-и… эх, убили-и-и, Там убили д’молодого каза-ка-а-а…

И мужики, будто у них не было больше никакого терпения, жадно набрасывались на брошенную им строку и тотчас, теперь уже всем строем, громово глушили и топили запевалу:

Там убили д’молодого каза-ка-а-а…

Но Матюхин голосок ловким селезнем выныривал из громогласной пучины и снова взмывал, ещё больше раззадоривая певцов:

И эх, схоронили-и… эх, схоронили-и-и, Схоронили при широкой долине-е-е…

А тем временем над Верхами в недосягаемом одиночестве всё кружил и кружил, забытый всеми, курганный орёл, похожий на распростёртую чёрную рубаху.