Шрифт:
Санкт- Петербург, наше время
Лицо Куратора было пунцового цвета.
Возможно, такой эффект создавали тяжёлые красные шторы, плотно закрывающие единственное окно с видом на город и отбрасывающие на него свою тень.
Он медленно переводил взгляд с моего лица на лицо стоящего рядом Влада и в такт этому движению крошечные капельки пота стекали с его висков на острый бритый подбородок.
Не найдя в наших лицах ничего интересного, Куратор с показным интересом начал рассматривать
Пауза затягивалась.
Капля на кураторском подбородке увеличивалась в размере и мелко дрожала, грозя сорваться на блестящий паркетный пол в любой момент.
Видимо, всё же решив, что стол ничем не сможет ему помочь, Куратор вздохнул и решительно повернул голову в мою сторону.
Повинуясь одному ей известному планетарному Закону, капля медленно оторвалась от его лица, набрала скорость и высоту и, пролетев несколько метров по довольно замысловатой траектории, приземлилась на папку розового цвета.
Раздавшийся в полной тишине чавкающий звук заставил Куратора вздрогнуть.
Он несколько раз тревожно обернулся, но, так и не поняв, что произошло, вперил в меня свой взгляд, словно пытаясь проникнуть внутрь глаз, устремлённых на него.
Пожалуй, с него станется залезть тебе в черепную коробку и сидеть там, разглядывая каждую извилину.
– У фирмы возникла серьёзная проблема, милые мои, и мы обязаны устранить её самым решительным образом,– его голос прозвучал неожиданно ласково.
Обычно таким тоном заботливая мать интересуется здоровьем ребёнка, получившего ушиб.
Но я не был ушибленным.
А он не был моей матерью.
Я вообще очень давно перестал обращать внимание на интонационные смены в голосе начальства.
Любого начальства.
Все эти фокусы хороши для новичков, не знающих Куратора и подобных ему персонажей.
Я работал в «Системе» достаточно давно и научился принимать бесстрастный вид при любых обстоятельствах.
В этом я ничуть не уступал Куратору, а во всём остальном, чего уж тут скромничать, превосходил.
Поэтому я спокойно скрестил свой взгляд с его взглядом.
Несколько секунд Куратор пристально смотрел в мои глаза, потом почти незаметно моргнул и перевёл взгляд куда-то в сторону.
То- то же!
– А что, собственно, произошло?– мне нравилось злить его, задавая ничего не значащие вопросы.
Попасть в этот кабинет без особой на то причины было нереально, поэтому я понимал, что должен услышать нечто очень важное.
– Что произошло?– Куратор повторно вперил свой пылающий взор в мои глаза.– Сейчас я скажу, что произошло!
Мне стало ясно, что к цвету его лица шторы не имеют никакого отношения.
Куратора переполняла неподдельная ярость.
Низкорослый, лысоватый, он был немногим старше меня.
У него было лицо хищника. Мне оно напоминало смесь грифона и гиены.
Очень часто я думал о том, как мой кулак встретится с его носом и эти мысли вызывали почти физическое удовольствие.
И ещё у него всегда отвратительно пахло изо рта.
Он постоянно жевал ментоловые конфеты, но это не помогало.
Думаю, он медленно гнил изнутри.
В этот раз он немного дольше смотрел в мои глаза, но снова не выдержал и моргнул.
– Сегодня утром в одном из частных пригородных отелей найдено тело известного артиста.
– Очень известного артиста,– добавил он, увидев, что мы никак не отреагировали на его слова.
– Ого!– я заставил себя проявить интерес к разговору и постарался придать лицу самый озабоченный вид.
Левый глаз Куратора несколько раз заметно дёрнулся в нервном тике.
– Третье тело за прошедшие два месяца,– Куратор растягивал слова, придавая им некую сакральную значимость.
– Послушайте,– мне начала надоедать эта игра в кошки-мышки,– в конце концов, артисты такие же люди, как все. Умер и умер. Мир его праху и всё такое. Свято место пусто не бывает.
– Да,– вступил в разговор Влад,– люди смертны. Может быть, он болел или с наркотой перебрал. Мало ли что может случиться с известным человеком?
– Огнестрельное в голову,– тихо пояснил Куратор, глядя поверх его головы,– теперь у него точно ничего болит. И в ближайшее время ему вряд ли будет до наркотиков.
– Убийство?– Влад шумно выдохнул.
Куратор резко рубанул правой ладонью воздух.
Я знал, что за этим жестом обязательно последует истерика и мгновенно расслабился, приготовившись получить удовольствие.
«На три»– подумал я и мысленно начал отсчёт.
Но в этот раз не успел досчитать даже до двух.
– А ты думал, что он скончался в окружении родных и близких?– закричал Куратор, словно заправский оперный певец одним махом перескочив несколько октав.– Любящая жена до самого конца держала его за руку, а дети, потупив взоры, глотали слёзы, уповая на чудо, да? А теперь я пригласил вас для того, чтобы сброситься на венок любимому артисту?
Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться.
–Пидором больше, пидором меньше,– Влад беззаботно пожал плечами.
Вот этого, конечно, говорить не стоило.
Он был новичком и плохо понимал, что есть вещи, которые лучше не произносить вслух, даже если они являются чистой правдой.
Лицо Куратора вмиг стало белым, он вплотную подошёл к Владу и я обрадовался тому, что смрад, идущий из его рта, на время переместится в другое место.
– Откуда тебе известно, что он был пидором?– Куратор почти визжал.– Ты, что, спал с ним или держал свечу возле его постели? Я тебя спрашиваю!