Утопи меня, если любишь!
Шрифт:
Глава 2. Лос-Анджелес, наши дни
Как ни крути, а по всему выходит, что она неудачница. Ее последний сценарий забраковали. Поэтому у нее не хватило денег заплатить за квартиру и пришлось найти эту конуру под самой крышей, в которой наверняка водились крысы и Бог знает еще что. Днем солнце так нагревает крышу и жарит в окна, что единственная комната, превращается в парную. И москитных сеток на окнах нет.
К тому же ей уже тридцать, она до сих пор не замужем, а ее последний кавалер испарился две недели назад, и с тех пор она о нем ничего не слышала.
Молодая писательница Крис Шейн тяжело вздохнула
Можно, конечно, было попросить денег у родителей. Но они и так заплатили несколько десятков тысяч долларов за ее обучение в университете. И просить у них что-то еще было бы окончательным признанием своей несостоятельности в жизни, признанием того, что она – жалкая неудачница. Нет, она еще поборется за свое место под солнцем! Так, как боролась всю жизнь, доказывая, что она ничем не хуже старших братьев, задавак из привилегированных семей из своей элитной школы и интеллектуальных зануд в Йеле.
В дверь позвонили. Это был ее друг Мартин, ее старый милый чернокожий друг Мартин. Они познакомились на литературном в университете. Она была неуклюжим синим чулком, Мартин был черным в Йеле. И они подружились. Два изгоя, два одиночества, два книжных червя. Он специализировался на истории литературы, она на драматургии. С тех пор они так и остались неразлучны.
– Я помогу тебе с этими коробками, – просто сказал он своим бархатистым и низким, присущим афроамериканцам голосом. Подхватил сразу две и пошел к машине, стараясь не смотреть на Крис. На длинные ноги Крис, на тонкий свитер, обтягивающий упругую грудь Крис, на конский хвост светлых волос, на большие синие глаза за роговой оправой очков Крис. Он любил ее уже больше десяти лет с момента их знакомства, но так и не решился признаться. А теперь она будет жить, черт знает где, и кто знает, как часто они смогут видеться.
– Мартин, спасибо, что согласился помочь. Не знаю, что бы я делала с этими всеми книгами.
– Тебе не приходило в голову просто выбросить их или отдать в библиотеку. Весь мир уже лет десять как перешел на электронные варианты. И места не занимают и при переноске в другие квартиры не угрожают надорвать тебе спину.
– Не богохульствуй, Мартин. Ты же знаешь, что без них там мне будет совсем одиноко. Книги на полках создают дополнительный уют. А он мне очень даже понадобиться, потому что, как ты уже, наверное, заметил, ближайшие полгода мне придется провести под чердаком, пока я не напишу сценарий, который хоть кто-то купит.
Новая квартира производила весьма угнетающее впечатление. Обветшалые обои кое-где отклеились, столярка рассохлась и прогнила, а мебель радовала глаз буграми и торчащими пружинами. К тому же почти на самом видном месте, напротив кровати висел огромный выцветший постер какой-то допотопной рок-звезды.
– Зачем тебе этот мужик в кожаных штанах напротив кровати? – спросил Мартин послушно расставляя по полкам книги.
– Так сними его и выбрось в мусорный бак, – ответила Крис.
– Тут дыра в стене.
– Где дыра?
– Ну, за постером. Такое впечатление, что в гипсокартон кто-то хорошенько ударил кулаком, и дырку просто завесили плакатом.
– Ну,
– Ладно, живи с мужиком в кожаных штанах. Должен же у тебя, наконец, хоть кто-то появиться.
– Все шутишь, да, Мартин? – хохотнула Крис. – А между прочим, смеяться над человеком, который попал в затруднительное положение, не этично.
– Вполне себе этично, я считаю. Особенно если ты уже добрых шесть часов помогаешь этому человеку вытирать полки от пыли и расставлять на них никому не нужные старые книги.
– Ладно, ты прав. Критикуй меня, сколько влезет. Главное помоги поднять на шкаф еще вот эту коробку. Я разберу ее на днях. Нона сегодня все! На полу сталось всего пару коробок, и я разберу их завтра. Я заказала пиццу, купила бутылку дешевого красного вина и взяла «Завтрак у Тиффани» в прокате. Пора расслабиться.
– «Завтрак у Тиффани»? В прокате? Ты серьезно? В наши дни еще существует прокат?
– Просто у меня пока еще нет Интернета…
– Похоже, раз вместо того, чтобы подцепить в баре горячую чернокожую штучку, я весь вечер провозился с твоим барахлом, по закону жанра я должен быть геем. Но Крис, хоть у меня и никого нет, я не гей. Почему ты не взяла хотя бы что-то с Сильвестром Сталлоне или Дольфом Лунгреном? «Завтрак у Тиффани»! Ну, надо же! Скажи еще, что телек в этой конуре нецветной, и я окончательно паду духом!..
Глава 3. Предместье Детройта, трейлерный городок, 70-е годы
На следующий день Люк впервые в жизни шел в школу, как на праздник. И дело было не только в том, что он поверил Дженни, что какая-то богачка заинтересовалась им. Дженни никогда не врала.
В отличие от других девчонок из их района, она никогда не сочиняла про богатого папочку из-за границы или тайного красавца-бойфренда. Для этого, пожалуй, она была слишком простодушной и туповатой.
Но в тот день все его нутро подсказывало, что что-то в его жизни должно случиться. Началось с того, что день выдался непривычно жаркий для конца мая. В тесном трейлере было буквально нечем дышать. Но Люк встал вовремя и даже кое-как привел себя в порядок: постоял под едва теплыми ржавыми струйками воды в душе и почистил зубы. Затем встряхнул единственные джинсы и прошелся мокрыми руками по своей мятой рубашке, пытаясь ее разгладить. В конце концов, в школе он появлялся не так уж и часто, авось местная шпана не заметит его чудесного преображения. Но, как выяснилось, он зря надеялся.
– Эй, Калахан, что это ты прилизался, как педик? – заорал здоровяк Дак, полузащитник местной футбольной команды. – Давно не трахался? Может, мы с ребятами тебе поможем?
– Отвали, придурок, – пробурчал Люк, стараясь поскорее пройти мимо.
– Да нет же, погоди. Что-то уж больно бесит меня твоя прилизанная причесочка! Дай-ка я тебе все тут поправлю, – и не успел Люк обернуться, как огромная ручища грубо растрепала его гладко зачесанные длинные волосы.
У Люка были широкие плечи и высокий рост, но он почти в полтора раза уступал в весе своему обидчику. Но, тем не менее, суровая жизнь в неблагополучном районе Детройта с раннего детства научила его не спускать обиды. И он, не теряя времени, тут же изо всех сил двинул Дака в нос кулаком и кинулся бежать. Тем временем к Даку уже подоспели другие парни из его футбольной команды, которым только и надо было, что встрять в потасовку.