Утопленница
Шрифт:
— Я немало думал и кое-что понял, Станиэл. В основном, о возможностях, шансах. Когда они исчезают, легче всего сказать, что ничего не стоили. Я не понимал, что Луэлл — это соломинка для меня. Папа, наверно, знал. Что Лу была для меня шансом, я понял тогда, когда она от меня ушла, сообразил, что прозевал свой случай. Ну и сам себя уговаривал, что она, собственно, не нужна была мне. Но доводы рассудка не всегда действуют. Мне захотелось снова заполучить эту возможность по имени Луэлл. Так захотелось, что даже заболел. Не из-за папиных угроз, ради себя. Я ведь от себя не в восторге, Станиэл, сознаю свою никчемность. Решил: если пойму, отчего я такой, может, удастся найти выход... Записался на лекции, старался отыскать какой-то смысл в жизни. Если нашел бы хоть полуответы, хотел прийти к Луэлл, начать с ней другую жизнь. Но эти ученые мужи не в состоянии дать ответы, не нашел я их и в мудреных книгах. Кинулся даже к психиатру, и тот после четырех сеансов объявил,
Он страдальчески улыбнулся.
— И ни одна проклятая минута, приятель, из предстоящих лет меня не радует. Прошляпил я свой последний шанс.
— Пока не подвернется следующий.
— Где, парень?
Станиэл окинул взглядом комфортабельную гостиную с широкими окнами с видом на голубое озеро.
— Где-нибудь, только не здесь. Вам тридцать? Лет через пять будете выглядеть на пятьдесят.
— Жаль, что я вообще начал этот разговор. Незачем нарываться на ваши комплименты.
Мерное жужжание кондиционера заглушил звук сильного мотора и три коротких гудка. Хансон быстро встал, вышел наружу, и Станиэл побрел за ним. Внизу, метрах в шести от них, покачивался на волнах роскошный спортивный катер из тикового и красного дерева. Женщина за рулем выключила мотор и засмеялась. Сзади ее важно восседали двое малышей в больших оранжевых спасательных жилетах, серьезно разглядывая их.
— Я сегодня за посыльного, дорогуша. У Лорны и у нас не работает телефон, у тебя, наверно, тоже. Вечеринка у Стю и Лорны — около пяти.
Веснушчатая нервная энергичная молодая женщина. Кокетливо передернув плечами, она добавила:
— Золотко, возьми к ним и своего молчаливого дружка.
— Он здесь из-за страховки, — отмахнулся Хансон, даже не думая их познакомить. — Потом расскажу.
— Мамочка, давай поедем быстрее, — попросил один из малышей. Женщина, согласно кивая, включила мотор и, сделав широкий разворот, исчезла, оставляя сверкающий водный след.
— Никогда не любила Лу, — заметил Хансон.
— Что вы сказали?
— Миссис Брай. Наши соседи. Лу для нее была пустое место. Помню, Лу объявила, что Сью совершенно примитивна. А чего она, к дьяволу, хотела от Сью? Чтобы та была советником в Белом доме?
Повернувшись к Станиэлу, посмотрел на часы:
— Сожалею, ничем не могу помочь, приятель. Сейчас у меня партия в теннис. Придется спустить с потом старую выпивку, чтобы залить новую. Когда Станиэл спускался по трапу, Хансон крикнул вслед:
— Что-нибудь узнаете, дайте мне знать.
— Если хотите.
— Хочу. Спасибо.
Станиэл отправился сразу в мотель. Барбары в ее номере не было. Оставив машину, он пешком пошел к центру и обнаружил ее у стойки в первой закусочной, попавшейся по дороге. Сначала удивившись, она встретила его милой теплой улыбкой.
Когда официантка, приняв его заказ, отошла, он тихонько сказал Барбаре:
— Вы могли бы оказать мне одну неприятную и, пожалуй, немыслимую услугу. Хансон принял меня за пронырливого наглеца. Вы могли бы подтвердить это?
— С удовольствием.
— Спасибо. Стю и Лорна. Это супруги Кивер?
— Да.
— Может, звякнете им, скажете, что чувствуете себя одинокой, напроситесь на выпивку и ужин. Когда общество разогреется, начните ворчать на меня, возмущаться тем, что я хочу доказать. Потом попытайтесь навести Келси на мысль, что убийство, как ни абсурдно, выглядит вероятнее, чем самоубийство. Затяните всех в эту игру, если удастся.
— Пол! Не думаете же вы, что кто-то из них...
— Нет. Но они здесь живут. Мы — нет. Здесь две возможности. Может, в разговорах выплывет нечто, проливающее свет на мотивы. Запоминайте все, что услышите. А завтра все сказанное разнесется по городу и опять может принести новости. Справитесь?
Она протянула руку ладонью вверх.
— В чем дело?
— Давайте десять центов. Нужно ведь позвонить им. Вернулась очень довольная.
— Она обрадовалась моему звонку — значит, телефон у них заработал. Стю заедет за мной в половине пятого по дороге домой и отвезет обратно, когда все разойдутся.
— Если там что-то произойдет, найдите телефон, позвоните мне в мотель, выходите на дорогу, ждите — я за вами приеду.
— Постараюсь, Пол. А сейчас передо мной... я бы сказала, трудное дело. Келси сказал, чтобы я позаботилась о вещах Лу. Я сама должна решить, что переслать ему. Звонила миссис Кэри, и она сказала, что даст ключ в любой момент. Вещи с пляжа принесли в квартиру. И ее машину туда подогнали. Я говорила по телефону с Уолтером Эннисом, ее адвокатом. Вполне любезный человек. Он устроит, чтобы я получила деньги по ее чековой книжке. Говорит, их немного, чуть больше восьмидесяти долларов. Нужно найти документы на машину, передать ему их вместе с ключами, он ее продаст. И нужно отобрать вещи, которые... послать домой, об остальных он тоже позаботится. Но мне очень нелегко... идти в ее квартиру, Пол.
— Мне бы тоже хотелось туда заглянуть, если не возражаете.
— Я надеялась, что вы пойдете со мной.
— Только, возможно, мне придется на минутку оставить вас там одну.
— Это ничего. Нужно только начать, перешагнуть порог, а дальше я справлюсь.
— Тогда за дело.
Глава 6
В половине третьего Станиэл должен был встретиться с тем человеком, который первый обнаружил, что Луэлл Хансон, вероятно, утонула. Уиллард Мапл с семейством проживал в многоквартирном доме километрах в трех от озера Фламинго. По улице и во дворах с визгом бегали, носились на велосипедах дети. Мапл оказался тощим мужчиной лет тридцати с запавшими щеками и бледной татуировкой на обеих худых руках. Когда явился Станиэл, он подстригал кусты. Они зашли для разговора в тень гаража.
— В тот день, мистер Станиэл, моя смена кончалась в полдень. День был жаркий, прихожу я домой, а Пег говорит: поедем искупаться. Ладно, говорю. Но пока мы собирались, обедали, да еще Пег договорилась с сестрой, что по дороге заедем за ними, получилось, что добрались до озера минут двадцать второго. Пит и Эм, да один их ребенок, наших трое детишек да мы вдвоем — все втиснулись в наш старый фургончик. К озеру ведут три тропинки, и мы делаем так: если один пятачок заполнен людьми, спускаемся по второй дорожке и так далее. Но там была только одна машина, так что нас устраивал этот пляж. Фургон я приткнул в тень, вытряхнулись из него, забрали вещи и спустились к берегу. Там было расстелено полотенце, рядом пляжная сумка, дамские сандалии, радио играет, и нигде никого. Сначала мы ничего плохого не подумали, да еще четверо ребятишек устроили бедлам, с криком носились вокруг трухлявого пня, они, видите ли, спрятали там в прошлый раз какие-то сокровища. Пит уверял, что какая-нибудь парочка на минутку заскочила в кусты. Но моя Пег заметила женские следы, они шли к воде по песку, накануне прошел дождь, и следы хорошо заметны. Тут уже стало страшновато. Мы хорошенько осмотрелись вокруг — никого. Стали кричать по одному, а потом все вместе. После этого и детишки примолкли, и мы заговорили вполголоса. Пит сказал: хорошо же мы будем выглядеть, если поднимем крик, что кто-то утоп, а потом окажется, этот кто-то на лодке перебрался на тот берег. А Эм говорит: если уехала, почему не выключила транзистор, а? Тогда мы с Пег остались на пляже, а Пит вместе с Эм и детьми на фургоне поехали к бензоколонке. Оттуда по телефону сообщили: похоже, какая-то миссис Хансон утонула, сказали где. Имя мы уже знали, потому что посмотрели в ее сумочку, которая лежала в пляжной сумке. Как мы договаривались, Пит отвез Эм с детьми домой и вернулся так быстро, что поспел раньше спасателей, но уже набежало несколько зевак, они передали другим, и началась давка. Может, то, что я скажу, покажется ужасным, но когда все сбежались, я больше всего боялся, что подойдет по берегу та сумасшедшая баба и спросит, что здесь, черт побери, происходит. Ну, когда спасатели приготовились, появляется лодка, и рядом парень в очках для нырянья и с ластами. Парень орет, все на него смотрят, а он плывет на боку и что-то тащит. Бросились ему навстречу, парень был крепкий, но когда встал на дно и хорошенько разглядел, что приволок, кинулся в сторону, и его вырвало. Давали ей кислородную подушку, но и с двадцати метров было видно, что это мертвому припарки. Прикрыли ее, положили в “скорую”, а народу собралось столько, что им пришлось включить ту чертову гукалку, чтобы выбраться оттуда. Помощник шерифа сказал, что мы с Питом должны дать показания, раз это мы заявили о несчастье, поэтому мы поехали в контору шерифа, ответили на вопросы и все подписали. С тех пор мы там не купаемся и вряд ли туда поедем когда-нибудь. После таких историй и вода кажется другой. Как вспомню, так вроде слышу, как наяривает приемник, а она уже мертвая под водой. Я столько раз уже все рассказывал, что вряд ли что-нибудь пропустил.
— Вы сами видели следы босых ног?
— Все их видели, хорошо рассмотрели.
— Она бежала к воде?
— Нет. Не сказал бы. Просто сложила вещи и спокойно пошла в воду, по-моему, ни быстро, ни медленно. Ровный шаг, всего пять следов, последний на самом краю, даже пальцы чуть-чуть размыло.
— Из тех трех спусков к озеру эта дорожка лучше других?
— Ну, там больше места для парковки и машину легко развернуть. Если, скажем, там было бы четыре машины, наверно, мы проехали бы дальше, но если три или меньше, места хватит. И песок получше. Иногда привозят лодки и спускают там в воду.