Утраченное звено
Шрифт:
Из номера 27 доносились голоса. Тогда Римо подошел к номеру 26 — дверь была заперта. Он принялся с силой вращать ручку, пока замок не ослабел. Проскользнув внутрь, Римо быстро закрыл за собой дверь.
Встав возле двери, соединяющей номера, Римо прислушался. Два голоса были ему явно знакомы.
Один принадлежал Джени Беби. Это было манерное гнусавое мурлыканье, которое каким-то загадочным образом превращалось в чистое и тягучее сопрано, едва она начинала петь. Другой, утомленный, был голосом ее супруга, юриста-теоретика и революционера, проживающего с ней в Малибу. Остальных голосов
Джени Беби: «Тони, пройдись по плану еще раз, чтобы мы знали, что делать».
Тони: «Я уже прошелся три раза».
Джени Беби: «Значит, на этот раз тебе будет совсем легко. Итак, еще разок».
«Что ж, назвался груздем», — подумал Римо. Такова плата за то, что пасешься в королевском табуне. Могло быть и хуже. Один из лидеров движения протеста разыскивается полицией за торговлю наркотиками, другой женился на голливудской кинозвезде и стал обывателем, третий служит зазывалой у гуру.
Тони: «Мы прячем оружие в ящиках с едой, а потом его раздаем. Ты, Джени, в половине девятого приглашаешь прессу на митинг — проведем его позади толпы, тогда никто ничего не увидит. Как только ты начнешь, мы заставим толпу двинуться на ворота. Наши ребята сделают пару выстрелов, полицейские ответят. Когда там появится пресса, начнется уже настоящее сражение. Конечно, у нас найдутся свидетели, которые скажут, что полицейские первыми открыли огонь. Когда толпа ворвется в ворота, мы заложим возле генератора взрывчатку — контейнер для нее будет выглядеть как катушка с кабелем, а потом быстренько уберемся, иначе можно нарваться на неприятности. Когда же восстание будет подавлено, скорее всего ночью, мы взорвем заряд и вся эта чертова станция взлетит на воздух».
Незнакомый голос: «Но могут пострадать невинные люди».
Джени Беби: «Нельзя сделать яичницу, не разбив яиц».
Тони: «Правильно. Это нас не касается. Как бы там ни было, завтра Джени устроит пресс-конференцию, на которой заявит, что полицейские первыми открыли стрельбу. А мы подберем нескольких свидетелей, которые видели, что так оно и было».
Незнакомый голос: «А как насчет взрыва?»
Джени Беби: «Предоставьте это мне. Он станет лишним подтверждением тому, какое дерьмо эти угольные электростанции, — они абсолютно ненадежны. Где дистанционное управление, чтобы на расстоянии взорвать заряд?»
Тони: «У меня под матрацем. Пусть там и лежит, пока не понадобится. Чтобы избежать случайностей».
Незнакомый голос: «Я положил оружие в коробку, где лежат сандвичи с куриным салатом. Там сверху этикетка».
Джени Беби: «Хорошо. А где взрывчатка?»
Голос: «Уже в багажнике».
Пауза.
Джени Беби: «О'кей. Сейчас почти семь. Пожалуй, тронемся».
Римо ждал, пока в соседней комнате закончатся сборы, потом услышал, как хлопнула дверь. Осторожно приоткрыв портьеру, он выглянул в окно и увидел певицу, ее мужа и еще двух мужчин — компания направлялась к белому «линкольну»-седану, явно страдающему от переизбытка хрома и всяких побрякушек. Должно быть, их «фольксваген», работающий на дровах вместо бензина, находится на профилактике у какого-нибудь садовода, подумал Римо.
На двери, соединяющей номера, не было ручки, только круглая и гладкая замочная скважина. Выставив пальцы правой руки вперед, Римо нанес резкий удар по двери прямо рядом с медной пластиной. Дерево треснуло. Тогда Римо вцепился в замок, вывернул его, и дверь распахнулась.
Комната напоминала притон. Кровати не застелены, корзина для бумаг была доверху наполнена пустыми пивными банками и бутылками из-под вина, а когда там не осталось места, постояльцы принялись швырять банки и бутылки куда попало. По полу были разбросаны обертки от сандвичей, на столе валялись объедки.
Римо заглянул в ванную — ему вдруг захотелось узнать, как живут культурные люди, стремящиеся привести Америку в новое, светлое завтра, наполненное свободой и личной ответственностью. Раковина была забита щетиной, но мыло, бесплатно предоставляемое мотелем, даже не вскрыто. К полотенцам и не прикоснулись, ванна была суха — чувствовалось, что душем никто не пользовался. На полочке возле раковины стояли четыре банки из-под пива. Там же стоял полупустой пузырек с дезодорантом и дюжина пластмассовых коробочек с разноцветными таблетками.
— Лучше жить за счет химии, — сказал Римо вслух и пошел в комнату. Там он сдернул матрац с одной из кроватей и швырнул его на пол — блока дистанционного управления под ним не оказалось.
Приподняв другой матрац, Римо увидел то, что искал, — квадратную черную коробочку с циферблатом, хромированной кнопкой и выдвижной антенной. Вдруг он услышал, как открылась входная дверь.
— Вот как, — раздался голос. — Что это тут у нас происходит?
Оглянувшись через плечо, Римо произнес:
— Уборка помещений. В этом номере планировалось произвести уборку еще в 1946 году, но мы почему-то упустили это из виду.
В дверях стоял высокий блондин с роскошным коричневым загаром. На нем были белые джинсы. Майка с короткими рукавами обнажала выпуклые бицепсы. Все его мышцы заиграли, когда он сложил руки на груди и посмотрел на блок дистанционного управления, лежавший на кровати.
— Что это? — спросил он.
— Новый органический мини-пылесос, — объяснил Римо. — Устраняет любую грязь. Хотите взглянуть, как он работает?
— Заткнись, умник. Я упрячу тебя в каталажку за кражу со взломом.
Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Римо взял коробку с дистанционным управлением и положил матрац на место. Блондин потянулся к телефону на столике возле двери.
— К сожалению, не могу тебе этого позволить, приятель, — бросил Римо.
— Только попробуй помешать, — ответил детина.
— Как вам угодно. — Небрежной походкой Римо направился к блондину, который уже снял трубку. Протянув руку, Римо нажал на рычаг.
Противно ухмыляясь, блондин попытался убить сразу двух зайцев: он бросил трубку на рычаг, рассчитывая попасть Римо по пальцам, а левой рукой пнул Римо в грудь, пытаясь затолкать в комнату.
Трубка стукнула но корпусу, не задев Римо. И тут блондин почувствовал, как левой рукой Римо отодрал его правую руку от телефона. В тот же момент его левая рука ударилась о грудь Римо — с тем же успехом он мог бы стукнуть по кирпичной стене. Волна боли, пройдя через запястье, предплечье и локоть, со всей силой отдала в плечо, заставив блондина содрогнуться.