Утраченные собаки
Шрифт:
– Из клиники Флореса сегодня дважды звонили, - продолжил Хан-Меерс. Хотят узнать, что мы обнаружили такого, что они проглядели. Может, полицейский сам все это придумал?
Трент покачал головой.
– Нет. Я рассказал ему о своих подозрениях, выдав их за действительный факт. Мне нужен был воздушный патруль над лагерем. Мои собаки совершенно здоровы.
Хан-Меерс кивнул.
– Все лето они были лишены подобного удобства. Теперь они должны обязательно его иметь.
– Я боялся, что они умрут. Я вырастил этих борзых сам. Мы охотились и...
– Понимаю. А завтра ты всем расскажешь, что произошла ошибка. Я надеялся, что у тебя больше научной честности.
Трент напустил показное равнодушие. Он сбросил пальто и натянул лабораторный халат.
– Мои собаки все лето были изолированы От людей. Мы...
– Люди Флореса скрупулезно провели исследования, - заметил Хан-Меерс. Они подозревают, что мы пытаемся...
– Недостаточно тщательно.
– Трент открыл дверь стенного шкафа и взял оттуда бутылку с зеленой жидкостью.
– Ты собираешься остаться здесь и помогать или хочешь, чтобы я бился над этим в одиночестве?
Хан-Меерс снял пальто, отыскал лишний лабораторный халат.
– Играешь с огнем, Варли.
– Он повернулся, улыбаясь.
– Но что за великолепная возможность устроить этим докторам медицины настоящую большую взбучку!
На следующее утро Трент уронил стеклянную пробирку. Она вдребезги разбилась на кафельном полу, и спокойствие Трента лопнуло вместе с нею. Он непрерывно ругался целых две минуты.
– Мы устали, - произнес Хан-Меерс.
– Отдохнем и вернемся к этому позже. Я буду сегодня отделываться от людей Флореса и прочих. Там все еще есть...
– Нет.
– Трент покачал головой.
– Мы возьмем еще один смыв с моей кожи со связующим Кларендона.
– Но мы уже дважды проверяли и...
– Еще раз, - рявкнул Трент.
– На этот раз мы добавим синтетическую собачью кровь перед фракционированием.
В десять двадцать две Хан-Меерс установил последнюю пробирку в пластиковый дифракционный штатив и нажал переключатель у его основания. Маленькая серебряная паутинка замерцала у верхнего края пробирки.
Профессор ахнул.
Они вернулись к исходной точке. К полудню у них была схема: вирус Дорманта переносится в потовых железах человека, выходит наружу через поры - преимущественно на ладонях рук - при сильном эмоциональном возбуждении. Попав наружу, вирус высыхает и впадает в анабиоз.
– Если бы я не уронил ту пробирку и не рассердился...
– промолвил Трент.
– Мы бы все еще искали, - добавил Хан-Меерс.
– Это Дормант, и в микроскопических количествах. Вот почему они его пропустили. Кто же проверяет возбужденного подопытного? Они ждали, пока он успокоится.
– Всяк убивает то, что любит, - процитировал Трент.
– Стоило бы побольше уделять внимания философам наподобие Оскара Уайльда, - сказал Хан-Меерс.
– Теперь позвоню врачам, расскажу, как они облажались. Это им будет вдвойне неприятно, так как изобличает их простой биолог.
– Это была случайность.
– Случайность, основанная на наблюдениях за твоими собаками, - произнес Хан-Меерс.
– Не в первый раз подобные случайности происходят с простыми биологами. Был Пастер. В него кидали камнями на деревенских улицах за...
– Пастер был химиком, - заметил Трент. Он повернулся, положил пробирку на стол.
– Мы должны предупредить правительство, что оставшимся собакам требуется роботизированное обслуживание. Это может дать время, чтобы во всем разобраться.
– Я воспользуюсь твоим фоном, чтобы позвонить врачам, - хихикнул Хан-Меерс.
– Представляю себе их лица, когда...
Фон зазвонил. Хан-Меерс поднял микрофон.
– Да, это я... Я имею в виду, что я здесь. Да, я отвечу на звонок. Пауза.
– Привет, доктор Флорес. Я как раз собирался...
– Хан-Меерс замолк и слушал.
– О, вы это сделали?
– Его голос был ровным.
– Да, это согласуется с тем, что мы обнаружили. Да, преимущественно через поры рук. Мы ждали подтверждения, чтобы увериться... Да, нашим доктором Трентом. Он здесь штатный биолог. Я уверен, что кое-кто из ваших сотрудников у него учился. Прекрасный ученый. Заслуживает всей славы за открытие.
– Пауза. Я настаиваю на научной честности, доктор Флорес. У меня в руках ваш доклад. Он исключает человека из числа возможных переносчиков вируса. Я согласен, что это нанесет ущерб вашей репутации, но это ваши проблемы. До свидания, доктор Флорес. Спасибо за то, что позвонили.
– Он повесил фон и обернулся. Трент исчез.
Последний чистокровный сенбернар умер в Ангуаке провинции Манитоба. Следующим утром грузинские чиновники подтвердили, что резервации близ Игурска заражены. Поиск здоровых собак продолжался. Теперь этим занимались только роботы. Во всем мире осталось только девять собак, у которых не было вируса ДД - шесть взрослых борзых и три щенка. Они рыскали вокруг горного питомника, тоскуя о людях.
Когда Трент появился ночью в своем холостяцком жилище, то сразу обнаружил посетителя. Это был высокий (почти семь футов) гуманоид, голова его была увенчана гребнем перистых волос, глаза затенены разрезанными наподобие венецианских жалюзи мембранами. Стройное тело было покрыто голубым балахоном, перехваченным в талии поясом.
– Гер!
– воскликнул Трент и захлопнул дверь.
– Друг Варли, - просвистел веганец.
Они вытянули свои руки и прижали друг к дружке ладони на веганский манер. Семипалые руки Гера на ощупь были горячими.
– У тебя лихорадка, - заметил Трент.
– Ты слишком долго пробыл на Земле.
– Это все проклятое окисленное железо в вашей окружающей среде, просвистел Гер.
– Вечером я приму усиленную дозу лекарств.
– Он расслабил свои гребни, жест, обозначающий удовольствие.
– Но хорошо снова увидеть тебя, Варли.
– Взаимно, - сказал Трент.
– А как...
– Он опустил руку, сделав жест, словно гладил собаку.
– Потому я и пришел. Нам нужно еще.
– Еще? Они погибли?
– Их клетки живы в новых потомках, - просвистел Гер.
– Мы использовали ускорительную камеру, чтобы побыстрее получить несколько поколений, но результаты нас не удовлетворяют. Это были очень странные животные, Варли. Разве не странно, что они были идентичными с виду?
– Это иногда случается.
– И количество хромосом. Разве...