Утро без рассвета. Книга 3
Шрифт:
— После этого ты следил за ними? — спросил Яровой парня.
– Да.
— Ну и что?
— Остальные дни прошли тихо. Без веток и без встреч.
— А от плотогонов ветки не было?
— Была. Сухая ветка. Без листьев. Но я сразу убрал ее. Возчик не успел заметить. Сломал.
— Почему? Зачем ты это сделал?
Они убить тебя хотят.
— Но ты им только помогаешь в этом. Разве я тебя просил убрать ветку? Надо было наблюдать. Предпринимать что-то, значит, раскрыться, доказать, что мы знаем
Юрка виновато опустил голову.
— Эта сухая ветка пошла бы всего-навсего, как предупреждение о том, что я в Ногликах и никуда не уехал. Но не как знак к убийству.
— Я знаю, — тихо сказал парень.
— И ничего в этом страшного нет. Это не сигнал к встрече. Это предупреждение. Не более. Когда была ветка?
— Вчера. Вечером.
— Сенька был на участке?
— Да, но далеко от места, где лошади брали хлысты. Он все равно не мог ее увидеть.
— Так. Ты запомнил какою была та ветка?
— Да.
— Завтра найди точно такую же. И до того, как лошадям загрузиться, вдень в уздечку той же лошади. Пусть он увидит эту ветку. Ты постарайся. Сделай. Не мешай. Но следи. И больше — не вторгайся. Ни во что.
— Хорошо. Я все понял.
— Понаблюдай, как отреагирует бригадир. И последи за ним. Внимательно. А ветку восстанови.
— Сделаю, — пообещал парень.
…Утром, когда Яровой проснулся, в зимовье не было никого. Он попытался выйти, но дверь оказалась заперта, снаружи. И выйти из дома было невозможно.
Аркадий походил по зимовью, остановился у стола. Взгляд упал на записку:
«Яровой, простите, но будить вас не стал. Ухожу по вашему поручению. Закрою дом из предосторожности. Скоро вернусь. Юрий».
Яровой залез на лежанку. Стал вспоминать каждое слово, взвешивать каждую деталь подслушанного Юрием разговора. В темноте лежанки было тепло и тихо. Где-то в углу стрекотал сверчок.
Он задремал. И вдруг услышал шаги, приближающиеся к зимовью. Он хотел встать. Слезть с лежанки. Но что-то удержало его. Он приоткрыл занавеску лежанки. В окне показалось лицо Сеньки. Он силился заглянуть в избу. Но сквозь частую тюль ничего не мог разглядеть.
— И куда он запропастился, этот старый хрен? Пора на другой участок переходить, а его нет, — говорил он кому-то.
— И прораба нет, — услышал Аркадий голос напарника Сеньки — бородатого мужика.
— Черт их знает, но не должны же мы из-за них стоять. Куда их всех сразу занесло? — недоумевал Муха.
— Может, с тою веткой что-то связано, какую тебе прислали? — спросил мужик.
— А они причем? Ни старик, ни прораб лягашу не нужны. К тому ж он в Ногликах. А эти здесь должны быть.
— Ну, так где их искать? — недоумевал мужик.
— Надо сопляка этого найти. Тоже мне! То целыми днями крутится
— Да вон он, идет, — услышал голос мужика Яровой. И тяжелые шаги отошли от дома.
Следователь слез с лежанки. Подошел к окну. Увидел, как Сенька и напарник подошли к Юрию. О чем-то говорили. До слуха доносились отдельные слова, смысл которых был непонятен. Но вот Юрий что-то вскипел. Сенька пошел на него. Но мужик удержал. И, схватив бригадира за локоть, потащил прочь от зимовья, ушли не оглядываясь.
Юрий не сразу пошел к дому. Он стоял, ждал пока поселенцы скроются из вида. Только после этого он подошел к избе. Вошел. И задвинул дверь на засов изнутри.
— Что там случилось? — спросил Яровой.
— Ревизоры приехали. В Адо-Тымово. Ну, прораба и деда вызвали в контору. Для сверки. Спозаранку катер за ними приехал. За обоими.
— А Сенька зачем приходил?
— Деляну закончил сегодня. А вторую — нужно границы повала обозначить. Вот и заявился. Дед вчера не успел. А я не имею права делать за деда. Вот и полаялись малость.
— Они о ревизорах знают?
— Нет. Прораб не успел ничего сказать. Это при мне было. Их обоих с дедом посадили в прицепную тракторную тележку, в какой тракторист продукты привез потом. Когда Сенька спрашивал тракториста, тот сказал, что ничего не знает. Что, мол, наверное, на совещание вызвали обоих для утверждения участков. Сенька и поверил.
— С веткой удалось?
— Да, Хорошо получилось.
— Как отреагировал? — поинтересовался Яровой.
— Позеленел с лица. Ветку на мелкие части поломал. Матюгался дико. До сих пор с ума сходит. Не может в себя при й ти.
— А сам ничего не отправлял?
— Сегодня не отправит.
— Почему?
— Вывозки не будет. Прежде чем к новому приступить, нужно деда дождаться. А уж потом… Но кто знает, когда они вернутся. Может, вечером, а может дня через три. Ревизия из области. Это серьезно. Добрались.
— А ты, откуда узнал о ревизорах? — спросил Яровой.
— Я с дедом был, когда посыльный подошел. Слышал.
— Ас прорабом никого рядом не было?
— Нет.
— Как прораб отреагировал на приезд ревизоров?
— На деда орать стал. Мол, это ты, старый дурак, своими жалобами работать никому не даешь спокойно. Что, мол, время у людей отнимает дед. Сам ничего не делает и другим мешает.
— Это кто-нибудь слышал?
— Нет. Посыльный поругал прораба. Сказал, что надо видеть — с кем говоришь. Что дед вдвое старше прораба. И дурачить депутата, лесника — нельзя, что если дед пожалуется на прораба, то он посыльный — его поддержит и подтвердит. Ну, прораб и заткнулся.
Попросив Юрку не спускать глаз с Сеньки, Яровой вскоре покинул зимовье, а через некоторое время прибыл в Адо-Тымово.