Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

Киле Петр

К е р н ( споткнувшись). Кабы вы знали, я предпочла бы быть в аду, чем в раю с моим драгоценным супругом.

П у ш к и н. Что вы сказали?

К е р н. Очевидно, я выругалась, ударившись о старые корни. Кстати, вы еще шутили с моим братом за ужином у Олениных, сидя за моей спиной, что предпочесть - ад или рай.

П у ш к и н. Я хотел попасть в ад, полагая, что там много хорошеньких женщин.

К е р н. А я довольно сухо сказала, что в ад не желаю.

П у ш к и н. И тогда я раздумал, решив, что мне лучше всего быть там, где вы будете. Но с вами, сопровождая вас, уехал ваш брат. Я стоял на крыльце в морозную ночь и глядел на ваш отъезд с завистью. Пусть мне говорили, что вы замужем, вы молодая мать, но вы выглядели такой невинной девочкой; на вас было тогда что-то вроде крестика, не правда ли?

В у л ь ф ( одна) Я здесь бродила, не решаясь даже Кому-то показаться на глаза, Как тень Анеты, вышедшей из дома В послеполуденное время сна В деревне и в селеньях по округе, И лишь тогда мне было хорошо, Как будто здесь живу не просто в грезах, - О, сон мой, счастье одинокой девы!

К е р н. Странно. В нашу первую встречу вы держались со мной дерзко...

П у ш к и н. Как со всеми хорошенькими женщинами, которые любят очаровывать и побеждать.

К е р н. Но сейчас проступают чувства в ваших воспоминаниях, словно вы успели в меня влюбиться.

П у ш к и н. Тогда - или теперь?

К е р н. Тогда.

П у ш к и н. Тогда я лишь вынес некий воздушный образ, который снова возник, когда я получил известие о вас от моего друга Родзянки и Анны Николаевны, и шесть лет изгнания осветились воспоминанием о вас, будто я страстно, как бывает в юности, был влюблен в вас. И вот вы явились здесь, в Тригорском, в Михайловском, в моем уединении все такая же юная и пленительная, это чудо. Это похоже на сон, на мечты юности, когда я уже давно не юноша. Это похоже на любовь, - быть влюбленным в вас легко, - но это совсем не то.

К е р н. Что же это?

П у ш к и н. Не знаю. Как прекрасна эта ночь, окутывающая нас в сумрак, и в вышине светлая, звездная, - что же это, скажите, вы знаете?

К е р н. Я думаю, это счастье, и ничего лучше не бывает во всей Вселенной.

П у ш к и н. Да, счастье, которое пробуждает слезы и вдохновение.

К е р н. Нас зовут.

П у ш к и н. Зачем вы уезжаете? Только-только мы с вами... разговорились.

К е р н. Прасковья Александровна опасается...

П у ш к и н. Что я влюблюсь в вас?

К е р н. Нет, что я влюблюсь в вас, и тогда уже никому не удастся меня вернуть к мужу.

П у ш к и н. Как это было бы восхитительно!

К е р н. Помимо вас, когда я уезжаю к родителям в Лубны или к родным сюда, - это всегда предел в моих отношениях с мужем. Меня отпускают во избежание худшего - с тем, что это отдушина для меня, с тем, чтобы отец, а ныне моя тетушка образумили меня и вернули к мужу. От меня же всего можно добиться лаской и состраданием, на что не способен мой драгоценный супруг.

П у ш к и н. Но ваш отец и ваша тетушка, возможно, правы, хотя бы отчасти, иначе бы вы их не послушались.

К е р н. Можно и так рассудить. Я думаю, император Александр Павлович отчасти прав, отправив вас сначала на юг, где новизна впечатлений сказалась столь благотворно на развитии вашего таланта, затем в деревню, где в тиши уединения созрела ваша поэзия, сосредоточились мысли, душа окрепла и осмыслилась. Но, как вы не можете благословить ваше изгнание, так и я не могу - мое заточенье.

П у ш к и н. О, благодарю!

К е р н. За что?

П у ш к и н. За слова, по которым я вижу, что вы думали о моей участи. Вы удивительны! Вы божественны!

Сцена 5

Михайловское. Утро. Кабинет поэта.Пушкин, откладывая перо, вскакивает из-за стола с листом бумаги.

П у ш к и н Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной, В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь. ( Складывает лист, прячет его в книжку с отдельным изданием первой главы романа "Евгений Онегин" и выбегает с нею в руке из дома.)

АКТ II

Сцена 1

Тригорское. Опустевший дом, в котором Алексис и Пушкин словно не находят себе места; со двора слышны время от времени детские голоса.

А л е к с и с. Две Анеты столь дружны с восьми лет, когда они впервые встретились в Бернове и воспитывались вместе у одной гувернатки мадемуазель Бенуа до двенадцати лет. Они учились столь усердно, что даже маменька присоединялась к ним как самая послушная ученица.

П у ш к и н. Это при ее характере? Прасковья Александровна - преоригинальное существо, что и говорить; сама управляет имениями в Псковской и Тверской губерниях и учится вместе с дочкой!

А л е к с и с. Поначалу Анету учила маменька, но терпения у нее не хватало, и она даже драла ее за уши, сам видел. Но с приездом Анеты Керн все изменилось; маменька полюбила ее и старалась быть при ней на высоте, как и с вами, Пушкин.

П у ш к и н. Прасковья Александровна взяла обо мне заботу, как мать, и даже вступила в переписку с Жуковским и нашла с ним общий язык.

А л е к с и с. Однако же именно она может сорвать наш план выезда за границу.

П у ш к и н. Это лучше, чем правительство; все останется между нами. Но будем осторожны.

А л е к с и с (закуривая трубку). Осторожность в таком деле вряд ли уместна. Я вижу, вы заколебались.

П у ш к и н. Изгнанником провести лучшую часть жизни в своем отечестве, чтобы другую ее часть - на чужбине, - тут есть о чем поразмыслить.

А л е к с и с. Это понятно. Но приезд Керн переменил ваше умонастроение. Она такова.