Утро новой эры
Шрифт:
Все это заняло от силы тридцать секунд.
Он уже не помнил, что заставило его посмотреть на наблюдательный пункт. Просто ли любопытство или желание проверить оптику. И вот, глядя в видоискатель, Бес понял, что преодоление полосы препятствий потеряло актуальность.
«Террористы могут применить оружие массового поражения», – вспомнил он.
Но те террористы были ненастоящим, да и и учения еще не начались.
Снаружи громыхнуло. Бесфамильный понял, что не видит в небе силуэта вертолета, с которого шла съемка. Зато видит в той стороне столб жирного чадящего дыма.
– Твою ж мать… – пробормотал
Они ехали с, включенной в «красном» режиме системой жизнеобеспечения. Испытывали ее после аврального ремонта, когда оказалось, что некоторые узлы новых «нано-танков» не работают так, как надо. Поэтому в обитаемой зоне танка было создано избыточное давление, которое не дало бы никакому химическому агенту попасть внутрь.
Он видел, что его звено, которое шло за ним, сохраняет строй. Кроме одной машины. Та явно потеряла управление, начала рыскать и вскоре сошла с дистанции – протаранила муляж кирпичной стены и свалилась в противотанковый ров.
Бесфамильный включил радиосвязь. Ни с кем, кроме его звена, связи не было. С наблюдательным пунктом тоже.
Он начал перебирать другие частоты и, наконец, среди помех нашел более-менее разборчивые переговоры. В кабину ворвалась взволнованная речь. Если бы Алексей не был стрижен под ноль, он почувствовал бы, как волосы шевелятся у него на голове.
Вначале Бесфамильный грешным делом подумал, что какая-нибудь микроволновая пушка с орбиты сожгла нейроны в мозгах. Бес слышал про такое, но верилось с трудом. Скорее, диверсант поработал, возможно, даже среди приглашенных. Алексей до сих пор не был уверен, что это было за отравляющее вещество. Да, он слышал про такие разработки – и в России, и за бургом. Всем нормальным странам давно было начхать на конвенции. Слышал про БОВ, которое расщепляет белок, отвечающий за передачу нервных импульсов, и тогда человек просто «выключается» – без судорог, выпученных глаз, кровавой пены, поноса, рвоты… Просто падает как подкошенный.
Он старался делать только то, что требует ситуация.
Они сошли с полосы препятствий и поехали через обычное казахское бездорожье. Затем вышли на нормальную дорогу – не асфальтовую, а бетонку, соединявшую полигон с ближайшим поселком.
Прошло еще несколько минут, и на дороге показалась первая машина. Перевернувшийся УАЗ с мертвецами внутри. Бес выматерился.
Когда они добрались до военного городка, стало не в пример хуже. Чтобы объезжать тела, приходилось тратить драгоценные секунды, но, отдавая последнюю дань уважения погибшим, они таранили изгороди и перепахивали чьи-то огороды.
Да и погибшим ли? А вдруг они только потеряли сознание? Впрочем, разум подсказывал, что убить человека химией гораздо проще, чем с гарантией вывести из строя, не убивая.
Те, кому полагалось быть мертвыми, неслись на север. Они ничего не могли сделать для тех, кто остался позади, разве что отомстить, что и стояло на повестке дня у командира. Не прошло и часа, как лагерь накрыло. Вслед им шарахнула ударная волна, но она не могла причинить вреда танкам и их экипажам, так же, как и проникающая радиация. Фильтровентиляционные установки защищали танкистов и от радиоактивных осадков в воздухе.
И все же с точки зрения сохранения своих жизней, то, что они сделали, было ошибкой. Бес понимал, что в эпоху высокоточного оружия и спутников-шпионов их танки все равно что мишени.
Разумнее было бы взять обычные машины. Не бронеавтомобили с пулеметами, и даже не «УАЗы»
Они могли бы снять форму и сойти за обычных беженцев. Но Бес скорее бы пулю себе в лоб пустил, чем поступил так. Он уже догадывался, что армия разбита, и стране капец. Но бросить технику было бы не только нарушением устава, но и человеческим блядством. Поэтому они продолжали гнать.
Далеко уйти им не дали. Уже через полчаса система обнаружения целей командирского танка засекла быстро перемещающуюся воздушную цель, а за ней еще несколько.
Беспилотники. Целых шесть штук. Крохотные. Бес таких никогда не видел. Явно – разведчики и корректировщики огня, а не боевые самолеты-роботы. Но это ничего не меняло. Бес подозревал, что так и будет, но не думал, что так быстро. Откуда же они взялись, мать их?
Ближайший из них находился на расстоянии пяти километров, в тридцати метрах над землей. Бес приказал мехводу не снижать скорость и задействовал систему управления огнем. Навел рамку прицела на ближайшую из целей и нажал на гашетку. Оперенные осколочно-фугасные снаряды с неконтактным взрывателем из 40-миллиметровой автоматической пушки обозначили едва заметный шлейф в небе. Они не были самонаводящимися в полном смысле слова, но могли слегка корректировать траекторию полета. Прямое попадание и не требовалось – встроенный в каждый снаряд электронный взрыватель давал возможность подрыва в любой заданной точке траектории. Против воздушных целей это было то, что нужно.
Не зря этот танк, главное 152-мм орудие которого было спарено с автоматической скорострельной пушкой, еще на заводе получил неофициальное название «Мамонт». Сетевые остряки говорили, что генеральный конструктор обыгрался в игры серии «Red Alert», где данный юнит отличается от остальных танков тем, что неплохо борется и с воздушными целями. Но Бесфамильный об этом, естественно, знать не мог.
Бес увидел серию вспышек, и на экране осталось только пять объектов. Они были слишком далеко и продолжали быстро удирать. Но это уже не имело значения – свое черное дело роботы-шпионы сделали, и те, кому надо, получили координаты и картинку в высоком качестве.
Финита ля комедия.
Они заглушили мотор и открыли люк. В кабину ворвался сухой пыльный воздух.
У них оставались минуты, прежде чем те, кто устроил бойню на полигоне, довершат начатое. Бежать было некуда. В голой степи – ни оврага, ни деревца – танки не спрячешь. Но сами они могли надеяться, что им удастся затаиться в траве.
Время шло, а удара не последовало. И примерно через два часа Бес разрешил своим бойцам подняться.
– Поехали, – сказал он. – Похоже, о нас забыли.
И в ответ на молчание, в котором читался вопрос «Куда теперь?», добавил:
– В Россию.
Они вернулись в машины и продолжили путь.
Неделю спустя он смотрел в бинокль, как догорает Астана. Кажется, одним из вариантов перевода на русский язык ее прежнего названия Акмола было «Белая могила».
Он не был уверен точно, в какой день они пересекли границу двух бывших советских республик, где-то возле Усть-Каменогорска – в чистом поле не было и намека на разделительную полосу. А в то время Бес еще старался держаться подальше от городов. Тогда он еще не понимал, что враги тоже огребли по самые помидоры, и не будет ни десанта, ни бомбово-штурмовых ударов.