Утро псового лая
Шрифт:
— Пришла шифрограмма из Москвы! Нам запрещено эвакуировать здание управления! Это неслыханно, господин полковник! Противник уже менее чем в версте от центральных кварталов… Нужна срочная эвакуация здания… Там архивы, шифровальные машины, ЭВМ с секретной информацией…
— Вам что то неясно, подполковник Гейгер? Подчеркнув интонацией «под», спокойно осведомился Женя. Или вы сознательно отказываясь выполнить приказ начальства, в военное время? Это тяжкое преступление и нарушение присяги…
— Нет, не отказываюсь, но мне надо знать…
— Что надо, вы скоро узнаете. Остальное — вам знать и незачем. Полковник
— Слушаю..
— Где начальник управления, генерал майор жандармерии Иван Яковлевич Поклонский?
— Убыл в Санкт-Петербург, еще третьего дня. Обеспечивает эвакуацию Польского национального комитета генерала Валевского из Ковно, в Питер…
«Молодец- генерал Поклонский! Ай да молодец. Обеспечивает значит, эвакуацию пророссийского правительства в град Петров…Подальше от фронта, поближе к начальству. С вывозом полусотни поляков с барахлом и семьями, легко справится любой из его замов, а не лично генерал жандармерии. Да… прав был Серега Дельвиг — война с людей быстро всю шелуху сдувает и натуру выпячивает. Либо ты человек, либо г. но на лопате. Вот и генерал Поклонский по второму разряду пошел…»
— Кто за него? Кто то из заместителей?
— Так точно. Заместитель управления жандармерии по Виленской губернии, полковник Лабукас, к вашим услугам.
— Так вы и заместитель начальника управления?
— Три дня как назначен. После того, как другие заместители генерала, полковники Рейнгард и Бойко, эвакуировались…ээээ, вместе с ним…
«Вот же гниды, трусливые! Ладно с этими паскудами разберемся потом, время будет…»
Тут в разговор вступил генерал Тучков, протягивая Небогатову крепкую, но влажную от пота, ладонь.
— Евгений Вадимович. Третий армейский корпус окажет любую посильную помощь представителям жандармерии..
— Спасибо, спасибо, господин генерал! Не хотелось бы отрывать вас от прямых обязанностей по защите отечества! Несколько пафосно сообщил Небогатов, чувствуя, что перегнул палку и выглядит перед боевыми офицерами, натуральным столичным профаном.
— Скажите Валериан Арсеньевич, какова обстановка вокруг Вильны и окрестностей?
— Хуже некуда! Сердито отрезал генерал, с трудом сдерживая гнев. Город охвачен немцами с трех сторон и неминуемо падет в ближайшие часы, если командование второй армии, не предпримет решительных мер. Особенно лютует германская авиация. Бьют воздушными торпедами издалека с сотни верст по штабам, аэродромам, позициям артиллерии и ПВО. Наши истребители не могут с этим справится, несут потери…в основном на земле. Немцы умело нас давят, прорываясь на стыках соединений и охватывая фланги. Тут еще десанты и диверсанты….
— Десанты и диверсанты?
— Да. Небольшие десанты, исключительно тактического назначения, не больше роты. Обычно ночью высаживаются с вертолетов, с утра- атакуют. Целят в штабы, РЛС и автоколонны. Очень хорошо взаимодействуют с люфтваффе.
— Тадас Арвидасович! Что делает особая бригада жандармерии полковника Махневича? Полевая жандармерия? Что за бардак в ближайшем тылу?
— Бригада Махневича разбросана отдельными дивизионами и втянута в бои вместе с армейскими частями. Один из дивизионов, подполковника Бахмина в данный момент здесь, в центре Вильны, обеспечивает оборону правительственного квартала…
— Связь со штабом Махневича есть?
— Отсутствует уже сутки. Дивизион
— Просто отлично! Валериан Арсеньевич, есть ли планы у командования армии и фронта о стабилизации фронта и удержания Вильны?
— Мне это, Евгений Вадимович, не известно. Скрывать не буду…
— Ставка требует от нас, собрать в кулак все наличные силы, нанести встречный удар и не дать фольксверу, сходу прорвать Двинскую линию! Командующий второй армии, генерал-полковник Цветков чуть повысил голос, донося до подчиненных- важность полученного приказа.
Полтора десятка генералов и полковников, уже больше недели дерущихся с лучшей армией мира почти на равных, удивленно переглянулись.
— Извините, Александр Антонович, но резервы армии и всех её корпусов уже втянуты в оборонительные бои и контрудар, приведет к резкому падению боеспособности армии. Осмелев, спросил командир четвертого корпуса, генерал-лейтенант Селивачёв.
— Это не обсуждается, господа. Обсуждается только тактика нанесения контрудара и привлеченные для этого силы…
Начальник армейского штаба, медалист академии Генштаба и член клуба «Прометей», генерал-лейтенант Михаил Риттер резко встал и сжимая в руке несколько исписанных от руки листов и подошел к висящей за спиной Цветкова, тактической карты, испещренной цветными метками.
— Господа, штаб армии, совместно со штабом фронта, уже план контрудара набросал. Вопреки мнению многих присутствующих, резервы у нас есть, просто надо их правильно использовать.
— Самое уязвимое место пятой германской армии, наступающей на наши позиции- это стык между десятым и девятым армейскими корпусами. По данным нашей войсковой и агентурной разведки — в районе Тракая, между корпусами противника образовался разрыв в пять- семь верст. Если там что и есть, то моторизованные патрули противника не более того. Но время уходит и по нашим данным, разрыв прикроет резервная немецкая 30 пехотная дивизия в течении ближайших сорока восьми часов.
— Этого времени нам должно хватить что бы стянуть отдельные танковые бригады корпусного подчинения — одиннадцатую полковника Гусева и седьмую гвардейскую, полковника Анрепа и нанести удар в стык корпусов противника…
— Авиация противника безраздельно господствует, срывая любой маневр… Атаки люфтваффе строятся по стандартной схеме… Сначала истребители зачищают воздушный район, затем реактивные бомбардировщики воздушными торпедами и планирующими авиабомбами подавляют ПВО и турбовинтовые штурмовики «Мессершмидт» — действуют уже в режиме «чистого неба» буквально охотясь за нашими наземными силами. Особенно страдают автотранспортные и артиллерийские части, что сказывается на стойкости нашей пехоты на передовой….
Командир девятой пехотной дивизии, генерал-майор Филипп Петрович Улагай снял фуражку и протер платком бритую на лысо голову. Его дивизия билась с немцами с первого дня, билась хорошо и генерал знал о чем говорил..
— Вы правы, Филипп Петрович. Но наземный контрудар, последует после удара нашей авиации. Из штаба ВВС, прибыла группа офицеров, готовая обкатать над Вильной новую тактику воздушного наступления. Добавлю от себя, к поддержке фронтовой авиации и наземных войск, будет привлечена иавиация Балтийского флота. Так что, господа, небо будет нашим. Хотя бы на несколько часов.