Утро псового лая

Завадский Андрей Сергеевич

– Гарри, смотри, – тронул Хопкинса за плечо Бойз. – Кажется, появился вождь племени. – Оператор, усмехнувшись, указал на появившиеся из-за холма автомобили, двигавшиеся к поселку.

– Камера готова? – спросил Хопкинс, и, дождавшись утвердительного ответа, приказал: – Снимай все, что здесь произойдет. Не жалей пленки, Билли!

Воздух над деревней прорезал стрекот винтов и гул вертолетных двигателей, и запрокинув головы кверху, англичане проводили взглядами два покрытых пятнами камуфляжной раскраски "Ирокеза", на бортах которых были заметны опознавательные знаки грузинских ВВС. Вертолеты, пройдя на бреющем полете над деревней, сделали круг над полуразрушенным поселком, затем вновь вернувшись

к разбитому шоссе, по которому двигался большой автомобильный кортеж. Наблюдавшие за геликоптерами британцы даже успели разглядеть головы пилотов в больших сферических шлемах, и торчащие из распахнутых бортовых люков "Ирокезов" пулеметные стволы, уставившиеся в землю.

Вереница одинаковых черных джипов "Тойота" с проблесковыми маяками под радиаторной решеткой и грузинскими флажками на капотах медленно вползла в разоренную деревню. Это точно был президентский кортеж. Хопкинс только порадовался, что их поездка была не напрасной, и грузинский лидер действительно покинул свою резиденцию, дабы посетить разрушенное селение.

Следом за президентским джипами двигались несколько автомобилей попроще, но тоже явно принадлежавших важным шишкам, а также микроавтобусов, на бортах которых красовались логотипы известных западных телекомпаний. Замыкали колонну два потертых "УАЗа" цвета хаки и несколько карет скорой помощи. Вертолеты, сделав еще несколько кругов над Верхним Чохором, тем временем куда-то скрылись.

Дверцы автомобилей распахнулись. Из мощных японских внедорожников посыпались вооруженные "Калашниковыми" и девятимиллиметровыми израильскими "Узи" плечистые парни в потертом натовском камуфляже или, напротив, цивильных костюмах, мгновенно взявшие в кольцо кортеж. Ощетинившись стволами на все триста шестьдесят градусов, они зорко осматривали окрестности, порой что-то торопливо и негромко произнося в укрепленные возле ртов миниатюрные микрофоны. Толпа местных жителей, со всех сторон бросившихся к джипам, была оттеснена быстро и жестко, Хопкинс даже заметил, что некоторых особо невменяемых женщин вооруженные люди, особо не стесняясь, били прикладами, приводя тех в чувства.

Тем временем из остальных машин, сгрудившихся почти в самом центре деревни, также начали выбираться гости, и толпа местных жителей вдруг кинулась туда, где стояли армейские "уазики". Хопкинс только успел разглядеть на рукавах выбравшихся из них мужчин в камуфляже российский триколор, а затем десятки причитающих женщин и стариков отгородили от него русских военных.

– Убийцы, палачи! – казалось, живой вал из облаченных в траур женщин сомнет, раздавит, разметает полдюжины офицеров в форме российской армии, в смятении отступивших к своим машинам. Кто-то из них инстинктивно коснулся кобуры, и это вызвало незамедлительную реакцию грузин.

– Ну, стреляй, убийца, – пожилая грузинка в черном платке теснила офицера с погонами полковника, совершенно растерявшегося от такого натиска и уже не понимавшего, что делать дальше. – Детей наших убили, матерей наших убили, теперь за нами пришли? – на одном дыхании прокричала впавшая в истерику женщина – Ну, стреляй, убийца!

Несколько человек из президентской охраны, чуть помешкав, бросились между русскими и местными жителями, готовыми, казалось, разорвать офицеров на куски. Ударами прикладов и кулаков они смогли оттеснить разъяренную толпу, но, как заметил Хопкинс, делали это не слишком рьяно, словно заставляя русских понервничать в окружении десятков охваченных праведным гневом горцев.

– Снимай, Билли, снимай, – с азартом прошипел Гарри, наблюдая, как телохранители грузинского лидера усмиряют женщин и стариков. – Вот это материал получится!

Тем временем охрана расчистила площадку вокруг джипов, и из чрева бронированного

внедорожника показался сам президент Грузии. Одетый в безупречный, отлично сидевший на его грузном теле костюм, он казался чем-то чуждым среди этого запустения и нищеты. Но президент Зураб Герданишвили, похоже, ничего не замечал вокруг себя, гордо глядя по сторонам и сверкая белозубой улыбкой. Словно не в диком поселке, а на митинге в центре столицы, перед миллионной аудиторией, подумал в этот момент Хопкинс. Впрочем, так оно и было, сразу поправил себя британец, увидев, как к грузинскому президенту от ярко окрашенных микроавтобусов устремилась толпа журналистов, сразу взявших Герданишвили в плотное кольцо.

Здесь были представители крупнейших европейских и американских телекомпаний, и не было никаких сомнений, что каждое произнесенное здесь президентом слово вскоре будет услышано не миллионами, но десятками миллионов людей по всему миру. Разрушенное же неведомыми силами село должно было выступать не более чем задником театральной сцены.

К покинувшему автомобиль президенту, опережая представителей прессы, кинулись местные жители, сразу забывшие о русских, все так же прижимавшихся к своим машинам за спинами телохранителей Герданишвили. Однако президентская охрана, пропустив к своему принципалу журналистов, жестко оттеснила несчастных горцев в сторону, встав между ними и главой государства нерушимым заслоном, преодолеть который казалось практически невозможно.

– Господин Герданишвили, – на грузинского лидера со всех сторон посыплись вопросы на полудюжине разных языков, а в лицо ему ткнулись десятки микрофонов. Как отстраненно заметил так и не сумевший пробиться к президенту Хопкинс, среди тех, то обступил Герданишвили, не было ни одного русского журналиста. – Как вы расцениваете случившееся в Верхнем Чохоре?

– Это беспрецедентный по своей жестокости и цинизму акт террора, – решительно, красиво хмуря мужественно лицо, ответил грузин, четко произнося каждое слово на отличном английском, должно быть, для того, чтобы его речь сразу дошла до сердец заокеанских телезрителей. – Причем террора государственного, санкционированного высшим властями страны, смеющей называть себя великой державой. Те, то имеет наглость называть себя демократическим цивилизованным государством, на самом деле готовы пойти на все, дабы запугать, заставить принять беспрекословно чужую волю своих слабых соседей.

То, что сотворили с этим несчастным поселком русские генералы и политики, превосходит даже деяния нашего соотечественника Иосифа Сталина, навлекшего вечный позор своими кровавыми преступлениями на весь грузинский народ. Во времена этого кошмарного диктатора, залившего кровью невинных людей шестую часть суши, хотя бы устраивали фарисейские судилища над неугодными, прежде чем уничтожить их физически. Здесь же поступили намного проще и эффективнее, раз и навсегда показав нам, всему народу многострадальной Грузии, что с нами всеми будет, если мы посмеем воспротивиться имперским амбициям России.

Добиваясь эффекта максимального устрашения, эти чудовища в человеческом обличье не просто сбросили несколько бомб на нашу землю, но выбрали такую цель, которую может выбрать только кровожадный маньяк. Русские бомбы поразили больницу, где в этот момент ожидали отправки в специализированное учреждение сразу несколько беременных женщин. Их дети, так и не родившись, погибли по вине тех убийц, что сидели за штурвалами обрушившихся на поселок самолетов, а также и тех, кто в далеких штабах и командных пунктах принимал решение об этом варварском, невероятно жестоком налете. Не удивлюсь, если изуверский приказ отдал сам президент Швецов, когда-то лично бомбивший афганские села, точно так же уничтожая невинных людей.