Утро вечера мудренее

Наумов Евгений

– Ты двойник, ты... Признавайся по-хорошему!

"Если это по-хорошему, - оторопело подумал Макар, - то что же он называет по-плохому?"

– Вот видите, - устало сказал Тик-Так, прислушиваясь к пыхтению двойников.
– Разнимите их.

Гош растащили. Они сопели и пытались лягнуть друг друга.

– Ну?
– сказал астронавт.
– Настоящий Гоша пусть остается, а другой идет домой.

– А где же настоящий?
– жалобно спросила Даша.
– Их не различишь. Оба поцарапанные и с головы до пят в снегу.

– Раздеть их надо, - глубокомысленно сказал Макар.
– У настоящего Гоши на животе бородавка. Он мне показывал...

– Я настоящий! Я настоящий!
– орали в это время двойники, стараясь перекричать друг друга.

– Дайте мне правые руки, - велел Тик-Так.
– Вот этот, с красным браслетом на руке, настоящий.

Но второй Гоша, фальшивый, не захотел идти домой. Он принялся швырять в настоящего снежками и вопил, что, если его не возьмут с собой, он все расскажет маме про настоящего. А настоящий порывался к нему, чтобы "накостылять" по шее.

– Испарись, говорю! А не то...

Тут настоящий Гоша застыл с открытым ртом: второй Гоша стал действительно таять на глазах, испаряться... Он все еще размахивал руками и что-то кричал, но голос его становился тише и тише, очертания все туманнее. Вот уже сквозь него хорошо видны огни на железнодорожной станции, и, наконец, словно облачко пара взвилось над сугробом снега.

– Испарился...
– прошептала растерянно Даша.
– Жалко его...

– Да, - грустно сказал Тик-Так, - пришлось его нейтрализовать. Иначе он действительно мог рассказать обо всем, что здесь видел, взрослым. Ему никто не поверил бы, он доказывал бы, его положили бы в больницу, и, вернись в это время настоящий Гоша, могло возникнуть тяжелое недоразумение.

– Вот видишь!
– стал напирать на Гошу Макар.
– А требовал: давай двойника...

– Все требовали, не только я один, - огрызнулся тот.
– Чего сваливать на маленького.

– Маленький, да удаленький, - фыркнула Даша, вспомнив, как он воевал со своим двойником. Она обратилась к Тик-Таку:

– А почему они такие непримиримые, эти двойники?

– Долго объяснять, - вздохнул он.
– Чем больше сходства у людей, тем сильнее у них отталкивание... Но сейчас не время для объяснений. Мы должны лететь за Креком и догнать его.

– Правильно!
– подхватил Макар.

– А двойников не надо, - решила Даша.
– Не хочу, чтобы другая девчонка, пусть и похожая на меня, обманывала мою маму. И чтобы мама верила ей.

– Ладно, - сказал астронавт, - лучше я сделаю так, чтобы родные не беспокоились во время вашего отсутствия.

И добавил загадочно:

– Или чтобы отсутствия вообще не было...

Он положил пальцы на овальную коробочку на груди и застыл неподвижно. Ребята притихли.

Силуэт маленького астронавта становился словно бы темнее, а на груди все ярче и ярче, как огонек, разгоралась прозрачная коробочка. От нее шли теплые волны, они словно пронизывали все тело насквозь и становились все горячее. Пальцы Тик-Така попеременно нажимали крохотные разноцветные кнопочки.

– Взгляните, взгляните!
– вдруг крикнул он.
– Дымится ли смерч над тем местом, где стоял корабль?

Макар и Даша со всех ног кинулись к сараю. Осторожно заглянули в распахнутую дверь. Там было темно, электрическая лампочка почему-то не горела, но в углу, где стоял раньше космический корабль, воздух слабо светился, что-то гудело.

– Там, наверное, смерч!
– воскликнул Макар.

– А теперь взгляните!
– звенящим голосом продолжал Тик-Так. Видны ли вспышки?

– Нет, вспышек не видно.

Астронавт что-то сделал с коробочкой, и вот заполыхали отсветы у входа в сарай.

– Есть!

– Глаза режет!
– Даша заслонила лицо ладошкой.

Теперь они топтались у входа в сарай, вытягивая шеи и заглядывая внутрь. Вдруг, как молния, блеснул и молочно засветился белый конус.

– Ровно ли горит?
– спросил астронавт.

– Как плафон!
– подпрыгнула Даша. Раздался приглушенный взрыв.

– Ну что?
– дрожащим голосом спросил Тик-Так.

Макар облизал пересохшие губы:

– Готово...

– Новый корабль! Новый корабль!
– вопил, прыгая на одном месте, Гоша. Совсем рядом послышался сиплый голос деда Корнея, сторожа промтоварной базы, что находилась в соседнем переулке.

– Вот они где, шкодники! Я ить говорю, они здесь порох жгут, самопалами балуются. Сюда, товарищ мастер, сюда! Щас их накроем... Окружай!

– Скорее в корабль!
– скомандовал астронавт.
– Иначе задержат.

На пороге сарая появился громадный тулуп, из которого выглядывала маленькая красноносая головка сторожа в собачьей шапке. Ребята его побаивались, потому что дед Корней неутомимо преследовал их - еще с тех пор, когда Колька Шрамко из третьего "В" нечаянно разбил камнем окошко его сторожки. Правда, нынче Колька уже служил во флоте где-то на Севере, но деда Корнея это не охлаждало.

За плечом сторожа показалось насупленное грозное лицо дворника Девятисильного, который называл себя "мастером чистоты улиц".

– Стой!
– крикнул он.
– Это что? Игрушки какие? Слазь!

Ребята заторопились. Даша подталкивала Тик-Така, который двигался неуверенно, растопырив руки. Вот он споткнулся, Макар подхватил его под руку и втащил в корабль, следом ввалился Гоша.

– Это что же такое, товарищ мастер чистоты?
– растерянно повторял дед Корней, бестолково топчась на месте и не давая протиснуться дворнику в дверь.
– Никак ракета? Никак шпионская? Никак империалистическая?

Дворник наконец отпихнул его, протиснулся в дверь и сразу же настороженно пригнулся, крепко сжимая метлу. Он был спортсмен, учился в институте и много знал.

– Оптическая научная иллюзия, - бросил он отрывисто и покосился на сторожа.
– Прошу сохранять олимпийское спокойствие.

Слова эти что-то прояснили в спутавшемся сознании деда Корнея и подбодрили его. Он храбро ринулся вперед и опять загородил дорогу дворнику.

– Погодите, пострелы! Я покажу вам, как жечь разные... люзии!