Уважение к ребенку
Шрифт:
– Пошли в подъезд, хочешь, я тебя бесплатно проведу?
Ладно, пошли они в подъезд.
– Снимай сапоги, мы пройдем черным ходом.
Снял дурачок сапоги.
– Давай, подержу.
Привел в какие-то сенцы.
– Погоди, я схожу погляжу, открыли ли кинозал.
Ушел и, ясное дело, не вернулся.
– Пришлось мне идти домой босиком. Я к дяде побежал, боялся, мама поколотит.
Еще один рассказ (уже другого мальчика):
– Какой-то хорошо одетый господин спросил меня, не хочу ли я заработать злотый, дал письмо и велел отнести на пятый этаж. Иду я с письмом, стучу, дверь открыл какой-то верзила,
Эти два случая еще не так плохо кончились, а могло быть и хуже.
Поэтому родители правильно предупреждают ребят, чтобы они ни с кем из посторонних на улице в разговор не вступали и не ходили по чужим квартирам.
Иногда спросит у тебя кто-нибудь улицу или про трамвай или старушка попросит перевести на другую сторону. Приятно оказать услугу, но долгих разговоров лучше не заводить. Можно вполне вежливо ответить, как это сделала одна девочка:
– Простите, пожалуйста, но мама не разрешает мне разговаривать на улице.
Иногда пьяницу или сумасшедшего сразу узнаешь, а иногда они выглядят как нормальные люди. Лучше быть осторожнее.
Осторожно нужно и садиться, и выходить из трамвая, и переходить улицу. Собственно, все так и делают. Некоторые родители чересчур уж боятся. Очень редко случается, чтобы школьник или школьница попадали под транспорт. Разве только весной, когда после долгой зимы ребята наконец дорвутся до улицы, или после летних каникул, если были в деревне и уже отвыкли от города.
Я разговаривал с шоферами и вагоновожатыми. Они говорят, что хуже всего, когда пешеход не знает, идти ли вперед или податься назад, или когда один тянет в одну сторону, а другой в другую; тогда неясно, как объезжать, а ведь не всегда можно остановить машину сразу.
В газетах бранят шоферов, что шоферы неосторожны. Но как неосторожны и легкомысленны сами прохожие, и именно взрослые! Не лучше ли подождать с минуту, чем рисковать жизнью?
Больше всего шоферы жалуются на велосипедистов. И действительно, некоторые очень уж неосторожны. А самое худшее – это озорство.
Я знаю такой случай.
Мальчик поспорил с товарищем, что успеет пробежать перед трамваем. Что за бессмысленное пари! И не успел. Сам потом не знал: то ли споткнулся, то ли трамваем задело, только портфель с книжками уже попал под решетку. Вожатый затормозил в последнюю минуту, и полицейский отвел мальчугана белым-белехонького домой.
Живая, веселая, любопытная бывает улица, а подчас и очень печальная и печальные будит мысли.
Дома родители стараются, чтобы все вели себя хорошо, подавали хороший пример, никого не обижали, а на улице ты видишь разных людей, разные дела, слышишь разные слова.
Портит ли это ребенка?
Мне кажется, нет. Тот, у кого сильная воля и кто знает, каким он хочет быть, выработает для себя свои собственные правила жизни и не будет, видя что-нибудь неумное и злое, ни подражать этому, ни брать с этого пример.
Человек не только помнит, но и забывает, не только ошибается, но и исправляет свои ошибки, не только теряет, но и находит. Можно научиться запоминать то, что хорошо и полезно.
Я знаю многих, кого улица совсем не испортила, а закалила, выработала сильную волю и помогла
Школа
Много книжек печатают про школу, да только они для взрослых и совсем не пишут про школу для учеников. Просто удивительно! А ведь ученик столько в ней проводит часов, так много о ней думает, столько видит в ней радостей и горестей!
Я часто говорю с учениками младших классов про школу; одни любят и хвалят, другие жалуются, но знать по-настоящему школу, ее историю никто не знает: все думают, что все всегда было так и так и останется.
Я знаю: маленький ребенок думает, что мама всегда была мамой, а бабушка бабушкой и что всегда была именно такая квартира и так же тикали на стенке часы. Ему кажется, что и город, и улица, и магазины были всегда такие же, как теперь.
И ученику кажется, что парты, доска, губка, мел везде такие же, как у него в школе, так же выглядят учителя и так же выглядят книжки, тетрадки, ручки, чернила.
Конечно, родители вспоминают, что в их времена было по-другому, но столько слышишь всякой всячины, что не всегда знаешь, правда это или сказка.
Один мальчик после экскурсии в королевский замок сказал:
– Вот теперь я верю, что короли были на самом деле.
Пожалуй, в каждом большом городе должен быть музей истории школы, и в этом музее должны быть такие классы, какие были сто и пятьдесят лет назад, старые парты, древние карты и старинные книги, одежда учеников, игрушки и даже розга, которой тогда еще секли ребят.
Во время японской войны я был в Китае, видел китайские школы и купил у одного учителя линейку, которой бьют учеников. На одной стороне линейки было написано красной краской: «Тот, кто учится, станет умным, полезным человеком»; надпись на другой стороне была черная [7] . Эту линейку я потом показывал, и все разглядывали ее с большим интересом.
Мне кажется, знай ученик, какие школы были раньше и какие они в других местах еще и теперь, он меньше жаловался бы и больше любил свою школу, легче мирился бы с тем, что в школе подчас бывают неприятности, устаешь и скучаешь.
7
Надпись на оборотной стороне линейки гласила: «Кто не хочет учиться, заслуживает наказания».
Если поговоришь с учеником по душам, всегда услышишь жалобу на трудный предмет, на приставалу соседа, на строгого учителя, на то, что много задают и что много разных забот, а развлечений мало.
А спросишь, не хочет ли он лучше сидеть дома, скажет:
– Хочу ходить в школу.
Школьник рад, что учитель не пришел, что раньше отпустили домой, любит праздники, но он хочет оставаться учеником.
Случалось, мне надо было убедить мальчика, что дома учиться лучше.
– Сам видишь, ты слабенький, тебе трудно рано вставать. Ты сможешь дольше лежать в постели. Ты простуживаешься, кашляешь, а в школу надо ходить и в дождь, и в стужу. В школе ты должен пять часов сидеть спокойно, а дома можно и поиграть подольше, и пойти в сад. Если у тебя болит голова, можно не сделать уроков и на тебя не рассердятся. Учение дается тебе с трудом… Товарищи задирают, дразнят…