Увечный бог

Эриксон Стивен

Лезвия пик касались доспехов, окруживших ноги и поясницу Гриба... Но тут же они с Солдатом вылезли на внешнюю сторону, перескочив обвалившуюся насыпь.

Гриб озирался в поисках принца - любого офицера - но повсюду царил хаос.

Брюс погиб? Узнать нет возможности.

Но Гриб видел: летерийские солдаты поднимают головы, следят за его гулким продвижением вдоль воюющих сил - видят, как Ве'Гат сметает нападающих с пути широкими взмахами острого оружия.

"Они на меня смотрят.

Но я ничего не знаю.

Дурак! Всю жизнь на войне! Смотри лучше, решай, что можно сделать!" Разворачиваясь в седле, он оглядел склон слева, прищурился, видя череду укрепленных фортов, видя солдат, спускающихся с более высоких позиций.

Но между ними и летерийцами... "четыре траншеи. Нет, невозможно. Мы потеряли треть армии в первой!"

Гриб снова повернулся к солдатам Летера.
– Отступать!
– крикнул он.
– Приказ принца, отступать!

Увидел, как по всей линии солдаты отходят, закрываясь щитами. Многие тащили раненых товарищей.

Еще одна стрела просвистела слишком близко. Гриб выругался и пнул Солдата в бока: - Вниз по склону - вдоль фронта - убери оружие, найди нам щиты! А еще лучше подбери раненых, как можно больше!

Зверь скользнул по склону, выпрямился и, пригибаясь на уровень насыпи, начал пробираться через груды тел.

Гриб взирал на ужасное побоище. "Помню стену и человека и всех, что пали вокруг него - он дрался и дрался, пока его не одолели, не повалили. Потом был крест и его приколотили и вороны кружились, кричали и падали с неба.

Помню старика на коне, он протянул руки и подобрал меня - и как он оглянулся у ворот, словно мог увидеть весь пройденный путь - кровавую дорогу, на которой я родился, на которой жил.

Помню этот мир. Никакого иного.

Храбрые солдаты, я ваш. Всегда был ваш".

***

Контратака коланцев, находившихся в двух верхних ярусах, встретила наступающих легионеров Эвертина и Сафинанда лавиной стальной ярости. Прокатившись по холму, по широким наклонным проходам между окопами, они врезались в силы Болкандо, словно ураган бронированных кулаков. При всей дикарской ярости сафиев, они были плохо вооружены против панцирной пехоты; солдаты Эвертина не могли сформировать ровную стену щитов, раз воины Сафинанда оказались среди них.

Первые шеренги были ошеломлены, оттеснены; весь строй Болкандо подался назад, снова сдав вторую насыпь, потом первые окопы и, наконец, уйдя за первую насыпь. Враг воспользовался силой напора, отгоняя Легион все дальше.

Сафиев к тому времени почти не осталось. Коланцы, спустившись на ровную почву, ринулись вперед - только чтобы столкнуться с легионерами. С твердой железной стеной. Столкновение подняло в воздух щиты, оружие и даже тела; от силы удара оба строя отпрянули, но тут же сомкнулись вновь в яростной битве.

Королева Абрасталь,

все еще на коне, с кровавым мечом и щитом, вывела скакуна из передних рядов. Морда зверя покрылась кровью - он бешено укусил кого-то в лицо, обрезавшись о края забрала, из-под маски при каждом движении текли алые струйки. Однако она ощущала стук его сердца и знала: никогда еще конь не чувствовал себя таким живым, чем в этот миг. Было невозможно не усмехнуться свирепой радости животного, на котором она скачет. Невозможно не разделить его чувств.

Но... наступил критический момент. Глядя на запад, она видела отступающих летерийцев, хотя залпы их онагров не встречали ответа.

Чистый сделал всё, как она ожидала - пытается сломить ее силы, лишить летерийцев надежды дойти до Шпиля, блокировать долину. Но это получится, только если он сможет обратить в бегство Эвертинский Легион.

Она быстро поскакала в задние ряды легиона.

Все еще стоящие в резерве Баграсты готовили оружие; Абрасталь заметила вождя Спакса - он встал на груду припасов и пытался различить, что творится впереди, в гуще боя. Услышав топот копыт, он обернулся.

Она остановилась рядом.

– Я никогда еще не плавал по морю крови, Огневласка. Каково это?

Королева опустила взгляд, увидев, что вся покрыта запекшейся кровью. Потрясла мечом.
– Быстро ли продвигается Напасть?

– Отличный рывок, быстры почти как банда Белолицых в набеге. Если у них силенки еще остались, скоро будут на позиции - но, Высочество, видишь, как много туда сбегается?
– Он покачал головой.

– Они смогут их хотя бы задержать?

Боевой Вождь пожал плечами: - Думаю, всё зависит от почвы под ногами. Если придется держать широкий фронт... нет, они врага едва ли замедлят.

Абрасталь неслышно выругалась и развернула скакуна. Кивнула после короткого, яростного раздумья: - Хорошо. Вождь, бери воинов и Тартеналов, спешно иди на помощь Напасти. Сделай все, что сможешь, понятно?

– Посылаешь нас на смерть, Высочество.

– Да.
– Она оскалилась.
– Я показываю монету, ты показываешь любовь.

– Я не жалуюсь, просто говорю.

– Мы вас заслоним.

– Высочество, вам не сдержать контратаки. Мы же видим.

– Мы заслоним вас насколько потребуется, - твердо сказала Абрасталь.
– Давай собирайся, Боевой Вождь.

– Если больше не свидимся, Огневласка, я хочу сказать...
– Спакс спрыгнул с груды припасов, - что успел обрюхатить твою дочку.

– Боги подлые!

– Ты многие годы будешь растить недоноска - узнаешь, что он мой, по глазам.

– Иди отсюда, во имя Странника!

Спакс со смехом поднял секиру, взмахнул над головой.

Белые Лица, как один, ринулись бежать - на восток.

Впечатленная против своей воли, Абрасталь на миг замолчала.

Спакс проследил, куда она глядит.
– Да, мы живем ради этого. Оставим о себе хорошую память, Огневласка, будь уверена.
– Он поднял глаза.
– Пойте о нас песни. Не забудь сказать придворным поэтам, что Гилк пишется с одной К.