Увидеть Хозяина
Шрифт:
– Еще какая толковая, – заулыбался Святослав. – Ты бы видел! Там, в Космопорте, в том парке… Страсть какая толковая. И смелая такая!..
– Ну вот, – продолжил Лестер. – В ближайшие дни яркому все равно лежать, пока она доберется до планеты, а из Колонии свяжется с доктором Ханом, он пришлет за ней кловитов… Яркому же как-то надо будет отсюда выбираться, когда он встанет на ноги. Пусть Мари с ним будет.
Я вынул из-под одежды мультиком. Сеть он по-прежнему не ловил, но время показывал – и местное, и абсолютное.
– Ага, сейчас у нее еще ночь, – сосчитал я. – Она говорила, у нее в городе плюс шесть к абсолютному. Значит, часа через
Мы помолчали.
Святослав вдруг снова перекрестился и полушепотом проговорил, обращаясь ко мне:
– А только лучше бы все это не зря, вот что я скажу. Мне Дик-то намекнул, кого нечистый забрал. Тех-то троих я не знаю, но первый… Это ж что будет – все пропадет и у меня, и у тебя? Немые и безгласные останемся…
– Если отстанемся, – кивнул я. – То же и у других, княже.
– Четвертый – вообще мой прямой предок, – пояснил Святославу Реостат. – Случись что со вторым – некуда станет возвращаться вашему самураю…
– А случись что с третьим, не станет половины моих предков, – прогудел Дик. – Да с обеих сторон, и по матери, и по отцу. Предки-то мои – из Северной Америки.
Святослав покачал головой и беззвучно зашептал что-то. Я знал, что наш князь был не так чтоб очень набожен, так что, видно, и его пробрало не меньше, чем меня.
Из дома во дворик вышел Эвис.
– Почтенный Хан закончил, – сообщил он. – Фродо теперь спит. Почтенный Хан зовет вас разделить с ним трапезу. А ты, Рыжий, хотел мыться? – мальчишка взглянул на Реостата. – Я согрею воду.
Я открыл глаза от того, что кто-то потряс меня за плечо, и, вскинувшись, первым делом схватился за меч – перед сном я долго устраивал его так, чтобы в темноте гарантированно попасть пальцами на рукоять, а не на лезвие. Ночи на Хелауатауа в это время года были темные, а жечь масло или свечи по ночам было не принято.
– Это я, Эвис, – прошептали мне в лицо. – Меч бери, да. Идем, пора.
Я проспал не больше двух часов. С трудом разгоняя сон и одновременно унимая сердце, от внезапного пробуждения бившееся в горле, я в темноте сунул ноги в сапоги, на ощупь влез в рукава суконной куртки и, осторожно неся меч вертикально, чтобы ни за что не зацепить в потемках, побрел, пошатываясь спросонок, за Эвисом – его силуэт мелькнул передо мной в слабо освещенном проеме двери. В дверях я столкнулся с Реостатом: его, как видно, Эвис разбудил чуть раньше, потому что шкипер был уже полностью одет, и мечи висели у него на поясе.
– Здорово, Майк, – хрипло прошептал Рыжий. – Поспал маленько?
– Часа два, – не менее хрипло ответил я.
– Пойдем морды сполоснем. Я бы и зубы почистил. Надо очухаться как-то.
Мы вышли во внутренний дворик и несколько минут плескались у примитивного рукомойника, пытаясь холодной водой освежить лица настолько, чтобы по крайней мере не зевать слишком отчаянно.
При красноватом свете одной из лун (второй не было видно за облаками) Эвис выглянул из дверей дома.
– Спускайтесь, – услышали мы его шепот. – Уже скоро.
Мы направились в глубину дома, ко входу в подвал. У лестницы, слабо освещенный снизу отблеском свечи, нас ждал князь Святослав.
– Дик уже спустил Фродо вниз. – Князь был полностью одет, даже шлем надвинул. – Пошли. Первый гонец прибыл. Вот-вот уже.
Мы спустились на два пролета вниз. Подвал доктора Хана был обширен: здесь у старого ученого была лаборатория – вся современная аппаратура, которую он не желал открыто держать в
Тусклый свет немногих свечей озарял ту часть подвала, где мешки и ящики с припасами были сдвинуты к стенам, чтобы освободить место в середине. На мешках у стены лежал бледный Фродо, при нашем с Реостатом появлении с трудом помахавший нам рукой. Доктор Хан, полный, завернутый в широкий темный бурнус, с рассыпанной по плечам обильной седой шевелюрой, восседал на массивном табурете возле Фродо. Святослав и Дик, который заново заплел волосы в тугую косу и по местной моде надвое расчесал бороду, поманили нас к себе: они сидели на ящиках у ног Таука. Юный Эвис тоже казался очень бледным и явно волновался, вертясь на табуретке у самого входа: еще бы, такое событие!
Остальных я не знал. Это все были кловиты: суровые, исполненные внутреннего достоинства бородатые физиономии мужчин, у которых непокрытые волосы были единообразно схвачены зелеными лентами; гордые и спокойные лица женщин, обрамленные одинаковыми по покрою, но разными по ткани и оттенкам платками. Часть кловитов сидела, подчеркнуто скромно стараясь не обращать на нас внимания (я уловил несколько любопытных взглядов, тут же смущенно отводимых в сторону, едва я ловил их). Остальные стояли полукругом, вполоборота к нам, слушая закутанного в длинный плащ гонца – тот рассказывал что-то с едва скрываемым пылом, но говорил столь тихо и при этом столь иносказательно, что я никак не мог уловить, о чем именно идет речь.
– Как ты? – потихоньку спросил я Фродо, наклонившись к нему.
– Ничего. – Фродо было трудно говорить, хотя доктор Хан давал ему обезболивающее. – Могло быть хуже. Одно жалко: я не смогу идти с вами дальше.
– Ты сделал больше, чем мог любой из нас, – тихо сказал ему Реостат. – Ты собрал нас вместе и распутал все загадки.
– Еще не все, – прошептал Фродо. – Главное еще неизвестно. Куда он девал их?
В этот момент тихие разговоры среди кловитов прекратились, все они поднялись на ноги и, повернувшись к дальнему углу подвала, где за портьерами был скрыт выход из тайного подземного хода, склонились в долгом поклоне.