Увидеть море
Шрифт:
Видимо, не все реплики я распознавал правильно, так как изредка он поворачивался, делал большие глаза и долго смотрел ими на меня.
Окончательно таксист сдался после того, как на вопрос «How do you like it in Florida?» я ответил — «I came here from Russia».
Он в очередной раз бросил на меня ошеломленный взгляд через плечо и угрюмо замолчал. Минуты три мы ехали в тишине, пока, наконец, до меня не дошло, что же американец у меня спрашивал. Оценив двусмысленность своего ответа и юмор ситуации, я засмеялся.
– Crazy motherfucker, —
Уже к вечеру Стив привёз меня в дом к остальным студентам. По огромной кухне одноэтажного домика шаталось человек девять разного пола, девчонки что-то готовили, а парни потягивали кока-колу.
Все они были такие одинаково загорелые, что в первую секунду я затруднился выделить Светку из толпы.
– Привет, ну как ты? — брякнул я, когда она шагнула навстречу мне из толпы. То ли приезд мой был слишком неожиданным, то ли за месяц мы отвыкли друг от друга, но на лице её не отразилось какой-то особенной радости по поводу моего приезда.
Пару секунд мы неуклюже обнимались под изучающими взглядами враз замолчавшей компании, потом она повернулась ко всем и представила меня:
– Знакомьтесь — мой муж Паша.
Компания приняла меня с некоторым равнодушием, сдержано представившись, будущие соседи отвернулись и вернулись к своим делам.
– Рад знакомству, — сообщил я и смущённо замолк.
Ночью со Светкой мы пошли на пляж и долго плескались в тёплых солёных водах Атлантического океана, целуясь и болтая обо всём и ни о чём.
– Странные они, эти твои соседи, — задумчиво сказал я, закуривая крепкий американский Кэмел, — высокомерные какие-то.
– Паша, ты должен понять, — каким-то незнакомым голосом вдруг заговорила Светка, — здесь Америка, здесь другие люди. Это не пятигорские лоботрясы. Сюда приехали лучшие — те, кто стремится чего-то достичь.
– Прям там… лучшие, — недовольно пробурчал я, выкидывая щелчком «бычок» далеко в океан, — понты колотят…
Светка примирительно прижалась ко мне и уткнулась лицом ко мне в шею.
– Думали ли мы с тобой, что когда-то будем вот так ночью купаться в Мексиканском Заливе? — прошептала она, чмокая меня в мочку уха.
– Да… Супер, конечно, — блаженно протянул я, глядя в звездное небо.
– А ты меня любишь, — Светка приподнялась на локте и посмотрела в глаза.
– Очень, — искренне ответил я.
– А я тебя очень-очень, — довольно улыбнулась она, и мы вновь вернулись к поцелуям.
Эпизод 17: День, когда я был счастлив
Девяносто девятый год стал для Штатов высшей точкой процветания. Президент-саксофонист жил сам и давал жить другим. Страну рвал финансовый бум, и загорелые миллионеры каждый вечер лихо отплясывали под «Ливин ла Вида Лока» Рики Мартина и «Смуф» Сантаны на веранде флоридского ресторана «Хёррикейн».
Закусывали они обычно всякой жирной итальянской едой и дарами моря. Непременно салаты «Цезарь» и много-много хорошего вина и экзотических коктейлей. Я знаю это так точно, потому что мыл за ними посуду. Профессионально. Не в том смысле, что круто мыл, а в том, что мне за это платили деньги. По условию контракта «дишуошер» — а именно так называлась моя должность — должен был получать двенадцать долларов в час, но так как я был «участником программы», половину этих долларов забирала Лариса.
Бизнес на студентах был прибыльным. Они пачками запихивались в малобюджетные домики на побережье, и по специальным контрактам устраивались студентовладельцем на грязную и тяжёлую работу за половину зарплаты. Другая половина перекочевывала в его карманы.
Лариса была русской и по слухам познакомилась со стареющим полицейским Стивом в гостинице «Интурист» в Ленинграде, где работала проституткой. Не знаю уж правда ли это, но характер у неё был точно блядский. Истеричность, подозрительность и мания преследования бурно цвели на фоне увлечения кокаином.
– Если кто-то из вас хотя бы подумает о том, чтобы уйти от меня и устроиться на другую работу, Стив вас выследит и депортирует! — сообщала она нам каждый вечер. Терять доход от студентоторговли ей очень не хотелось — за три года участия в программе, они купили дом, яхту и по новому автомобилю.
Никто и не думал бежать. Большинство было ошеломлено потоком новых впечатлений и окружающей роскошью, великолепием и обилием вежливых улыбчивых людей вокруг. После России казалось, что мы попали в Рай. На этом фоне было не до мелких неудобств вроде тяжёлой низкооплачиваемой работы.
Как говорил Шура Балаганов: «Мы сыты, мы едем. Может быть, впереди нас ждёт счастье». И действительно, что ещё нужно для того чтобы наслаждаться жизнью? Уверенность в том, что завтра будет лучше, чем сегодня, и кто-то, кто тебя любит, и кого любишь ты.
Работали мы много. Светка с утра до ночи убирала номера в отеле Дон-Сезар, где, как говорили, любили останавливаться президенты, а я мыл посуду в «Хёррикейне». По условиям программы мы могли получать повышенную зарплату после того, как отработаем сто часов, поэтому мы с женой работали по нескольку смен, чтобы быстрее сделать норму. Возвратившись поздно ночью после работы, мы наскоро купались в океане и бежали на очередную вечеринку в доме у кого-нибудь из студентов.
Румыны, болгары, словаки и чехи — состав частенько был интернациональным. На «пати» собиралось по сорок — пятьдесят человек студентов. Под оглушительный хип-хоп толпы молодёжи хлопали стаканами текилу и ром с колой, с дикими воплями танцевали топлесс у бассейна и обжимались по углам тропических бунгало среди гигантских флоридских тараканов и поломанных жалюзи.
Маленький курортный городок Сант-Пит Бич содрогался от «русских» вечеринок, благо студенты были распиханы по домикам через каждые пятьсот метров.