Уймись, конопатая!
Шрифт:
– Да, Эдик, я уже иду, – отчетливо произнесла она в трубку, по-хозяйски проходя мимо «греховной бездны». – У меня машина в сервисе, надо такси поймать еще.
– Поск-к-корей бы, Вик-куш, – заикался на том конце бывший супруг. – Тут комиссия из горздрава пожаловала. Сама понимаешь, не просто так…
– Да, я уже одета и спускаюсь…
Равнодушно скользнув взглядом по смятому покрывалу, по барахтающейся, не знающей, что прикрыть в первую очередь, пискуше, по покрасневшему лицу Стаса, которое сначала исказила гримаса, потом неприкрытая злость, она вдруг поймала себя на мысли, что испытывает огромную благодарность Эдику за этот звонок. Потянув за одну-единственную ниточку, он элегантно развязал, распустил весь клубок из ее сомнений и комплексов. Он позволил ей быть естественной, сделав в одночасье победительницей, хозяйкой этого крайне идиотского положения.
– Ты что?.. Р-разве не на работе? – отводя глаза, нервно дергая при этом щекой, поинтересовался Стас, которому она «обломала кайф» самым бессовестным образом. – Почему не предупредила?
– Ой… из-звините… – пропищало из толщи покрывал и одеял. – Я не знала… я…
– Значит, так, – прервала она жалкий поток оправданий. – Заправлять постель не надо, все равно после вас на помойку отнесу… Даже стирать не стану…
– Ну, зачем же так? – Стас хотел развести руками, но в последний момент понял, что при этом недопустимо обнажится, и застыл в непривычной промежуточной позе. – Не выслушав, не поговорив… Мы же люди… И заслуживаем…
– Ключ оставишь в почтовом ящике. Все! – отрезала она, выходя из спальни.
Уже на лестничной площадке увидела, что телефон не отключен. Неужто Эдуард до сих пор на связи? Слышал то, что никак не предназначалось для его ушей?! Проверять не стала.
На улице вместо того, чтобы вызывать такси, решила пройтись пешком. Подождет комиссия из горздрава, Эдуард не переломится пополам, найдет, что сказать. Вообще-то, надо предупреждать, коллеги, о подобных визитах…
На глаза попалась вывеска кофейни «Аромат пустыни», недолго думая, она поднялась по ступенькам.
Итак, конопатая, ты снова одна-одинешенька.
Хотя… почему снова? После развода она одиночества не чувствовала. Деловая, рассудительная, сделала рокировку, поставив на клетку, где обычно находился Эдуард, Стаса, она продолжила игру… Так ей казалось.
Сейчас поняла, что проиграла.
Она обожглась горячим напитком, едва не расплескав кофе.
Как это ни противно сознавать, но Заривчацкий оказался обычным кобелем, привыкшим разбрасывать свое семя направо и налево. Качества, которые она ему приписывала до этого, оказались фикцией, искусной игрой, чтобы завоевать ее, оказавшуюся в спутанных чувствах на распутье…
Кофе не помог. Отчаяние словно обернуло сердце наждачной бумагой со всех сторон и начало потихоньку шлифовать, все убыстряя его бег. Пока сердце не споткнется. То, что произошло, – чудовищно!!! Только она раскрылась навстречу этому… гуляке, оттаяла. Только доверилась… И вдруг – бац.
Как сейчас себя дальше вести?
Впрочем, ясно, как. Вычеркнуть из жизни раз и навсегда. Вырвать с корнями! Пусть таскается со своей пискушей по чужим квартирам. Ей наплевать!
Хотя – почему по чужим? У него своя есть! Правда, Вика в ней ни разу не бывала. Отказывалась под разными предлогами. Несмотря на его настойчивые приглашения.
Боялась: на его территории – она либо полностью покорится, либо все испортит, сожжет мосты. Ей не хотелось ни того, ни другого.
Теперь, конопатая, мосты сжег он. Не ты. Твоей вины в происшедшем нет ни капли. Почему тогда так тягостно, так беспросветно все? Ну, вычеркнешь ты его отовсюду, откуда только можно… А дальше что?
Не возвращаться же к Эдику! Бред!
Оставив недопитый кофе, она вышла из кафе и побрела в направлении больницы.
Кажется, целую вечность она не была на улицах. В качестве пешехода, разумеется. Все за рулем да за рулем… Правда, повод прогуляться сегодня – не очень. Унять клокотавшую внутри обиду. Которая, казалось, норовила вот-вот вырваться наружу.
Однако надышаться мартовской прелестью любимого города ей не дали. Стоило отойти от кафе метров сто, как возле нее затормозила вишневая «мазда».
– Привет, Викуш, – выскочивший из-за руля бывший супруг едва не сграбастал ее в охапку. – Я все слышал, ты забыла отключить телефон, уж извини, но…
– Слышал и слышал, – отстранившись от него, бесцветно пробормотала Вика. – Успокойся, засунь себе это в карман, любуйся перед сном… Это теперь тебя никак не касается. Не лезь в мою жизнь!
– Хорошо, договорились, – безропотно согласился Эдуард. – Но комиссия ждет, садись в машину… Я как чувствовал, что ты решила пешком прогуляться после такого…
– Какого – такого?!
Садясь в машину рядом с бывшим мужем, Вика почувствовала нарастающее раздражение. Ничего не изменилось! Именно такой реакции она и ожидала: не хочешь обсуждать, оставим на потом, до лучших времен. Супер-мега-покладистость! Ни единой заусенцы, все отшлифовано до блеска. Может, ей как раз и нужен сейчас взрыв, ползком по пересеченной местности, гребля против течения типа: «Нет, мы все выясним сию минуту! Это как раз мое дело, черт возьми!!! Я тебя увезу туда, где этот потаскун ни за что не найдет, и там ты поймешь, наконец, что потеряла на самом деле! А ему я морду так начищу, что в темноте светиться будет!»
Вместо этого – спокойный разворот на пятачке, медленный разгон, дождевые капли на лобовом стекле, шансон в динамиках. И молчание. До самой больницы.
С комиссией из горздрава Вика разобралась быстро. Ближе к обеду чиновники «отчалили» восвояси. Аппетита не было, поэтому предложение бывшего «перекусить в ресторане» было безапелляционно отвергнуто.
Потом навалилась рутина.
Сначала – подписать бумаги, которые накопились. Стопка на столе секретарши Лидочки показалась сегодня толще раза в два, чем обычно. Потом – звонки от различных фарм-менеджеров. Куда же без лекарств! Больница все-таки. От предложений не скрыться.
И на закуску – отчеты, статистика, бухгалтерия…
Ближе к трем проснулся сотовый.
– Виктория Юрьевна? Добрый день, извините, что по мобильной связи… Просто так быстрее, тем более… ваш… знакомый… дал мне номер…
Слушая хрипловатый, как бы надтреснутый голос на том конце, она чувствовала, как саморез, застрявший в левом виске утром, кто-то вновь начинает с силой проворачивать. Какой знакомый может дать этому хриплоголосому ее номер? Ясно, какой… Тот самый, который…
– Это участковый беспокоит, – продолжала тем временем трубка сотового. – Лейтенант Борщук… Вы не могли бы подъехать к нам в отделение на Кировоградской? Я вас немного знаю, мы с вами как-то общались по наркотикам в районе… Помните?