Уйти красиво
Шрифт:
— Где тут у вас начальство? — спросил у него вошедший Поздняков, с любопытством озираясь по сторонам. Перед ним был небольшой коридор с несколькими плотно закрытыми дверями, из-за которых не доносилось ни звука. Неудивительно, что охранника в такой обстановке сморил здоровый сон.
— У нас тут только главный редактор, — объяснил секьюрити, готовый снова впасть в спячку сразу после того, как только от него отстанут. — По коридору и направо.
Поздняков пошел по коридору, свернул направо и уткнулся в белую дверь, ничем не отличавшуюся от остальных, повернул круглую ручку и оказался в небольшой комнате,
Пока Поздняков соображал, как бы половчее начать нужный ему разговор, главный редактор его опередил.
— Вы наш автор? — поинтересовался он участливо. — Я что, вам сегодня назначил встречу?
— Да нет, я скорее, так сказать, благодарный читатель, — объяснил Поздняков, — но пришел с вами поговорить как раз об одном вашем авторе.
Главный редактор ничуть не удивился этим его словам, только посмотрел на Позднякова повнимательнее. Может, он впервые в жизни видел благодарного читателя той литературы, которая выходила в свет при его непосредственном участии.
— И что за автор вас интересует?
— Лариса Кривцова.
— Это как-то связано с ее безвременной кончиной? Вы из компетентных органов?
— Почти.
Такое объяснение главного редактора не удовлетворило, и Позднякову пришлось пуститься в пространные объяснения:
— Я и в самом деле когда-то работал в этих, как вы их называете, компетентных органах, но с некоторых пор на пенсии по инвалидности. — Для пущей убедительности он похлопал себя по больной ноге. — Но дело даже не в этом, а в том, что я давний друг Ларисы Петровны.
Возможно, ему пришлось бы еще многое объяснять, если бы не зазвонил сотовый телефон, лежащий на столе редактора. Тот немедленно отозвался и с кем-то приветливо заговорил:
— А, здравствуйте, здравствуйте, хорошо, что вы мне позвонили, я сам вам звонить собирался… Да, прочитал, прочитал и получил истинное удовольствие. Почти до утра не спал — не мог оторваться. Уверен, что книга будет иметь успех.
Он помолчал, выслушивая звонившего, потом опять заговорил с горячностью:
— Недельки через две, Гелий Андрианович, я думаю, уже можно будет подписать договор. Но вы не беспокойтесь, я вас дополнительно извещу. До свидания, всего хорошего.
Главный редактор захлопнул крышку телефона, положил его на стол и обратил свой бесстрастный взор на Позднякова, которого так и подмывало спросить, не с Воскобойниковым ли тот только что разговаривал.
Главный редактор для видимости повозился с бумагами на столе и наконец изрек:
— Не понимаю, с какой стати я должен с вами откровенничать?
— Полагаю, что вам наверняка хочется заполучить ее последнюю рукопись, а я мог бы вам в этом помочь.
У молодого человека в клетчатом пиджаке в глазах загорелись огоньки интереса:
— Каким образом, если не секрет?
— Мне ли вам рассказывать? — усмехнулся Поздняков. — Ведь через ваши руки прошло столько детективных романов,
Главный редактор задумался и после минутной паузы осведомился:
— Ну и что же конкретно вас интересует?
— Совсем немного, и не думаю, что это представляет особенную тайну. Значит, Лариса Петровна и в самом деле должна была представить вам свою новую рукопись?
— Да.
— Но рукопись до вас так и не дошла?
Главный редактор только развел руками.
— А могла она попросту ее не написать или, допустим, передать в другое издательство?
Главный редактор покачал головой:
— Исключено. Она подписала с нами договор, в соответствии с которым у нас было, фигурально выражаясь, право первой ночи на все ее романы. Что касается ваших сомнений… Нет, я уверен, что рукопись была готова, по крайней мере на восемьдесят процентов, потому что недели две назад мы с Ларисой Петровной беседовали по телефону. Я ее торопил, поскольку сроки поджимали, и она обещала их выдержать. Она была очень обязательным человеком и ни разу нас не подводила.
— А нет ли у вас каких-нибудь предположений относительно того, куда могла пропасть рукопись?
Главный редактор снова развел руками.
— Честно говоря, это для меня загадка. Мы связывались с сестрой покойной Ларисы Петровны и с ее машинисткой, но, к сожалению, они знают не больше нашего.
— Еще один вопрос… Вы только что разговаривали с Гелием Андриановичем Воскобойниковым, если я не ошибаюсь?
Редактор приподнял брови:
— Допустим… Несколько дней назад Гелий Андрианович принес в наше издательство очень неплохой роман, точнее даже — очень хороший роман. Многие считали, что он окончательно исписался. Оказалось, что это далеко не так.
— Тогда это все, — Поздняков встал со стула. — Не смею больше отнимать у вас время.
Главный редактор вдруг ни с того ни с сего проявил признаки беспокойства:
— Значит, вы тоже интересуетесь этой рукописью? Тогда позвольте вам напомнить, что мы имеем на нее все права…
— Можете считать, что я действую и в ваших интересах, — заверил его Поздняков.
Поздняков забрался в «Вольво» и уронил голову на баранку. Не много ли он всем обещал: разобраться в причинах смерти Ларисы, найти ее последнюю рукопись… Прямо не инвалид-пенсионер, а маг и чародей какой-то, так и до бесплатной раздачи слонов дойти недолго.
— Ну и куда теперь? — спросил он сам себя.
Можно было бы, конечно, поехать в Дом моделей и полюбоваться на свежий фонарь под глазом охранника. Послушать, что на этот раз станет сочинять Виолетта, если бы не какая-то странная и необъяснимая уверенность: разгадка головоломки была хоть и рядом, но не там, не у Виолетты.
Он уже собирался повернуть ключ в замке зажигания, когда его кольнуло в груди. Он попытался разобраться в своих ощущениях и понял, что толчком к ним послужило что-то извне. Опять огляделся по сторонам и не увидел ничего нового. С крыльца дома, в котором помещался «Карат», медленно спускался человек, показавшийся ему знакомым. Пожилой мужчина ставил ноги на ступеньки так, словно предварительно их нащупывал. У него был вид хронического неудачника, а уж в таких вещах Поздняков разбирался.