Ужас Дикого Леса 2
Шрифт:
Единственный рецидив клаустрофобии случился в тот момент, когда я поинтересовался, кто будет спать в тренировочном зале. Но с этой вспышкой паники справилась Софья, в тот момент оказавшаяся рядом с нами. Заметив, что «младшенькую» опять затрясло, она повернулась ко мне и насмешливо фыркнула:
— Тренировочный зал — это помещение, предназначенное для проведения тренировок. А спать положено в спальне! Так что сдвигаем матрасы вместе, застилаем так, чтобы можно было перекатываться в любом направлении, и готовимся разыгрывать в «Камень, ножницы, бумагу» два самых теплых места
Ольга, нарисовавшаяся в «дверном проеме», внесла уточнения, заявив, что разыгрывать эти места необходимо каждый день, ибо в противном случае начнутся обиды и конфликты. А Лада, примчавшаяся секунд через десять, быстро врубилась в то, что Рюриковна валяет дурака и только изображает флирт, поэтому включилась в игру и вынесла окончательный вердикт:
— Разыгрываем один раз, но сразу на пять ночей. И так, чтобы каждая из нас переночевала под бочком Яра по два раза. Вопросы?
— Вопросов нет. Есть предложения! — лукаво ухмыльнулась не на шутку разошедшаяся Великая Княжна. — Раз ты привыкла ночевать в этой пещере, значит, по определению, не нуждаешься в близости с нашим еди-…
— Так, стоп! — «возмущенно» перебила ее Рыжая. — Без близости с Яром я полезу на стены уже сегодня, так что эту тему лучше не затрагивай, иначе отправишься спать в коридор!
— …и тоже освоишь эту грань скалолазания! — хохотнула Наталья. — Ведь с активным обнаружением жизни окажешься, можно сказать, в первых рядах зрительного зала. Да и акустика тут ничего.
Сообразив, что появление этого навыка у всех «Фениксов» позволит им лицезреть мои ночные забавы, причем не только тут, в пещере, но и в обоих домах, я мысленно схватился за голову и свалил. К реке. Под жизнерадостный смех веселящихся женщин. А менее, чем через четверть часа был вынужден вернуться обратно. К позднему обеду, плавно переходящему в ранний ужин.
За время моего отсутствия пещера преобразилась. Все четыре водяных матраса оказались сдвинутыми вместе и аккуратно застелены… не спальными мешками, а постельным бельем и теплыми одеялами, явно извлеченными из пространственного кармана Лады; на ящиках у изголовья, в которых я хранил всякую всячину, появились расшитые подушечки; в четырех «углах» зажглись разноцветные химические светильники; на свободной части пола возникли аккуратные коврики и так далее. Преображение коснулось и самих «хозяек»: накинув на себя пекла и влив в них довольно приличное количество Силы, они переоделись в спортивные толстовки, теплые брючки и носочки, а на ноги нацепили забавные меховые тапочки.
В эмоциях Саши тоже царили мир да благодать, так что я позволил себе расслабиться — поменял комбез на спортивный костюм, сел во главе «стола», галантно поухаживал за дамами, разлив «свежевыжатый» апельсиновый сок по хрустальным(!) бокалам, и пожелал всем приятного аппетита.
Софья, успевшая отправить в рот кусочек одуряюще пахнущей свиной отбивной, энергично кивнула, Ольга и «соседки» эхом повторили пожелание, а Лада, читавшая мой эмофон, как открытую книгу, вопросительно уставилась в глаза.
Я еще раз прислушался к ощущениям, первый отклик которых поймал в момент высадки, и раскололся. Почти до самого донышка:
—
— А в худшем? — встревоженно спросила Оля, переключившаяся в режим Умницы-Разумницы.
— О худшем не хочется даже думать… — мрачно буркнул я, поколебался и рубанул правду-матку: — Есть ненулевая вероятность того, что туранские ДРГ, действующие в этом районе, пытаются «раскачать» Дичков так, чтобы…
Знаний у нее хватало, со способностью анализировать факты и делать правильные выводы тоже не было никаких проблем, так что вторую половину предложения она озвучила одновременно со мной:
— …использовать сезонную миграцию, как основу для Большой Волны.
Увы, остальных женщин не проняло. Вернее, мое беспокойство они уловили, благо прислушивались к Знакам Макоши и читали эмоции, но сами остались совершенно спокойными. Пришлось озвучивать не самые приятные факты:
— Девяносто семь процентов когда-либо зарегистрированных Больших Волн начинались межсезонье, но даже так не раз докатывались до Барнаула, Новокузнецка, Абакана и других крупных городов края. С момента создания системы оповещения и надежных укрепрайонов для беженцев буйствующее зверье уничтожает, в основном, инфраструктуру, а большая часть жителей мелких населенных пунктов успевает эвакуироваться. Но даже так ущерб от каждого такого нашествия не радует от слова «совсем». Ведь даже при активном противодействии армии высокоранговые Дички сравнивают с землей почти все, что попадается на пути!
— Большая Волна шестьдесят седьмого года уничтожила половину Улан-Удэ… — хмуро добавила Рюриковна. — Несмотря на то, что служба оповещения сработала, как часы, погибло порядка семи тысяч гражданских лиц, решивших проигнорировать предупреждение. Досталось и военнослужащим — если мне не изменяет память, то их потери зашкалили за триста человек.
— Сезонная миграция увеличит количество зверья в три-пять раз… — дав ей договорить, криво усмехнулся я. — Последствия представляете?
— Так, стоп!!! — воскликнула Саша. — А почему гибли военнослужащие? У них ведь наверняка имелись танки, бронемашины, системы залпового огня и авиация?!
На этот вопрос ответила Умница-Разумница:
— Каждая Большая Волна управляется так называемым роевым разумом, за десятилетия изучения продемонстрировавший фантастические способности к адаптации! Фронт подобного нашествия достаточно дискретен для того, чтобы по нему было целесообразно работать РСЗО; на любой залп с дистанции до десяти-двенадцати километров включительно реагируют высокоранговые хищные птицы, двигающиеся перед Волной, и либо уничтожают огневые точки, либо наводят на них животных, прорвавшихся на уровни выше Гранда.