Ужас Дикого Леса 3

Горъ Василий

— Как вариант.

— Пап, может, хватит считать меня дурой?! — укоризненно посмотрев на отца, воскликнула Софья. — Ты знаешь не хуже меня, что Гуркани не рискнет так подставляться. Хотя бы из-за того, что Знак — символ чистоты, а значит, любая попытка заляпать мое доброе имя выйдет боком. А злишься ты только потому, что я, дав клятву Яромиру, лишила тебя возможности породниться с Голицыными, Волконскими, Горчаковыми, Вадбольскими и далее по списку, прячущемуся в папке «Разное»!

Александр Восьмой набычился, а она и не подумала замолкать:

— А ведь мой брак с Яромиром в разы выгоднее любого другого: этому парню плевать на интриги, подковерную возню и всевозможные комплоты; он не опутан по рукам и ногам какими-либо обязательствами перед твоими врагами, не боится слива компромата из-за отсутствия оного, не прогибается перед старшими родичами и так далее. А еще в принципе не умеет предавать, менее, чем за полгода превратился из никому не известного мальчишки в одного из самых влиятельных аристократов Империи и подарил государству умопомрачительную страшилку для врагов — союз с разумными хищниками!

Несмотря на абсолютную логичность ее выкладок, Рюрикович-старший продолжал яриться, и я, устав наблюдать за ним со стороны, влез в разговор:

— Александр Михайлович, это наше решение уже не переиграть, так что имеет смысл принять нынешнюю ситуацию, как данность, и задуматься о будущем.

Он угрюмо уставился мне в глаза, попробовал надавить харизмой, как-то почувствовал, что я не сломаюсь, и… махнул рукой:

— Что ж, раз на вашей стороне даже боги, значит, я отступлюсь. Но ряд условий все-таки выставлю. Первое и необсуждаемое касается статуса Софы в светском браке: да, по храмовым законам она стала твоей собственностью невесть какой по счету, но весь окружающий мир должен считать, что ты берешь ее в семью старшей супругой…

Представив, какое количество подобных условий придется обсудить, я мысленно схватился за голову и принялся судорожно придумывать ответ. А через мгновение почувствовал теплую волну, накатившую по новой связи, и услышал над ухом насмешливое фырканье новоявленной супруги:

— Пап, открою страшную тайну: татуировка уже начала транслировать мне эмоции Яромира, а это вкупе со знанием его характера, позволяет со всей уверенностью заявить, что этому парню глубоко плевать на «необсуждаемые

условия», размеры приданого и все то, за что обычно с пеной у рта торгуются сваты голубых кровей! Скажу больше: Нестеров уже принял мою клятву и душой, и сердцем, стал считать меня своей и теперь изо всех сил прячет свои чувства, чтобы ненароком не показать, насколько его напрягает никому не нужная болтовня. Приблизительно те же эмоции обуревают и его девчонок, поэтому согласовывать условия светского брака тебе придется как-нибудь потом и… лично со мной. А я, как ты знаешь, особа справедливая, неплохо информированная и чрезвычайно упертая…

* * *

…Софа держала марку до последних мгновений пребывания во дворце. Выкручивала руки отцу, перешучивалась с братом и при любой возможности неявно демонстрировала теплые чувства ко мне. А еще сияла, как маленькое солнышко, и щедро делилась «великолепнейшим настроением» с остальными девчонками, филином и ирбисами. Приблизительно в том же ключе вела себя и по дороге к подземному гаражу: одаривала радостными улыбками всех встречных и поперечных, то и дело сбивалась на танцующий шаг, делилась с нами грандиозными планами на будущее и много смеялась. Зато после того, как забралась в мою «Державу», виновато опустила взгляд, зябко поежилась и мрачно вздохнула.«Лад, командуй…» — написал я в канал группы, наглухо затемнил перегородку, отделявшую нас от водителя, и похлопал ладонью по сидению рядом с собой: — Перебирайся ко мне, горе ты мое луковое…— Ты не злишься? — спросила она, подавшись вперед.— А ты не чувствуешь? — удивился я.— Нет: под татуировкой ощущается слишком дикая мешанина эмоций, а я пока не умею вычленять какие-то одни.— То есть, отцу ты, по сути, наврала?Услышав в моем голосе смех, женщина подняла взгляд, недоверчиво уставилась в глаза, а через мгновение метнулась на предложенное место, юркнула под руку и вжалась в мой бок:— Ага…Я притянул ее к себе и притворно нахмурился:— Ну, и как ты докатилась до такой жизни?Софья на миг забыла, как дышать, а когда сообразила, что я продолжаю развлекаться, раскололась до самого донышка:— Честно говоря, не подтолкни меня Умница, я бы не решилась сделать этот шаг, так как дико боялась, что боги меня не услышат, и… сомневалась… что нужна… тебе.— Дуреха… — мягко улыбнулся я и ласково прикоснулся губами к ее лбу.— Она самая… — подтвердила женщина, вжимаясь в меня изо всех сил. — Поэтому, озвучивая клятву, тряслась от страха и мысленно умоляла Макошь заглянуть в мое сердце. А когда от средоточия к левому предплечью вдруг покатилась волна жара, потеряла голову от счастья и воспользовалась первой же возможностью, чтобы признаться тебе в любви. А через какое-то время не смогла разобраться в мешанине ваших эмоций и запаниковала, решив, что ты поддерживаешь меня только из нежелания выставить дурой при отце и брате.Я чувствовал ее эмофон, как свой собственный, и понимал, что Софья продолжает паниковать. Поэтому подхватил страдалицу под спину и колени, пересадил к себе на бедра и заставил посмотреть в глаза:— Солнце, я принял твою клятву и душой, и сердцем из-за того, что мы тебя любим! Скажу больше: сейчас мы едем в храм Всех Богов…— …подтверждать брак?— Именно!— Нестеров, я тебя обожаю!— Может, все-таки нас? — ехидно спросил я, глядя в глаза, искрящиеся счастьем.— Вас… — согласилась она. — Но расцелую ТЕБЯ! Вернее, зацелую.Я, естественно, возражать и не подумал, поэтому минут на пятнадцать-двадцать выпал из реальности и практически потерялся в умопомрачительно ярких чувствах Рюриковны, транслируемых Знаком. Отрывался бы и дальше, но в паре-тройке километров от храма Лада прислала личное сообщение, в котором напомнила, что нам с Софьей предстоит посветить личиками перед народом. Пришлось взбадривать сознания очищением разума, воздействовать на припухшие губы исцелением и приводить в порядок одежду. В результате получасовой «выход в люди» прошел без каких-либо эксцессов. Само собой, если не считать эксцессами пару десятков обмороков, вызванных зубастыми «улыбками» наших питомцев, небольшой спор с парой «дежурных» жрецов, имевших глупость запретить ирбисам посещение храма, и демонстрацию воли Перуна, напугавшую излишне рьяных служителей богов до заикания.Кстати, единственным Дичком, хоть как-то отреагировавшим на удар молнии, опалившей балахоны этих придурков, и раскат грома, оглушивший толпу горожан, оказалась Маура — она присела на все четыре лапы, прижала ушки к голове и растерянно посмотрела на меня. А Равиль, Златка и Гамаюн даже не вздрогнули — коты спокойно оттеснили в стороны «препятствия», мешавшие войти в арку, а филин, полыхнув любопытством, уставился на небо, затянутое низкими серыми облаками!Эта троица изрядно удивляла и дальше. Крылатый менталист наотрез отказался перебираться на плечо Лады, поэтому все время, пока мы с Софьей «прикладывались» к алтарям, «ловил» оттенки испытываемых ощущений по эмоциональной связи и чем-то откровенно наслаждался. А экс-вожак и «хтоническое чудовище» отжигали сами: сначала неспешно обошли весь храм и «изучили» статуи всех богов, затем отловили Мауру и ткнули мордой в алтарь Белобога, выждали порядка минуты и рванули к алтарям Макоши и Живы. Если я правильно понял, за благословениями покровителей своих хозяев! В общем, храм мы покидали под восторженный гул народа, донельзя впечатленного поведением разумных хищников. А после того, как забрались в машины, дали команду начинать движение и активировали громкую связь, полезли в Сеть. Знакомиться с реакцией соотечественников на видеозаписи, сделанные свидетелями всего этого безумия.Ну, что я могу сказать? Анонс, горящий над первым же видеороликом, обнаруженным на главной страничке поисковика, заставил схватиться за голову:«Жрецам что, не сообщили о скором притоке четвероногой паствы?»Человек, заливший второй ролик, повеселил нешуточным оптимизмом:«Славянские боги покровительствуют не только людям, но и Дичкам!»А автор третьего, судя по всему, был большим любителем провокаций:«Перун жаждал крови, но посланница роевого разума Дикого Леса оказалась сторонницей Живы, а военный атташе предпочел стать орудием Судьбы!»Пока я обновлял страничку и удивлялся буйной фантазии посетителей храма, Сашка добралась до предпоследней новости и привлекла к ней наше внимание:— Вы не поверите, но пока мы катались по городу и подтверждали клятву Софьи, султан Саидбек успел превратить сына в эталон великодушия!— Да ладно! — не поверили девчонки.— По утверждениям руководителя пресс-службы султана, кто-то из нас, «Фениксов», намекнул Рушанбеку, что его невеста согласилась на этот брак только из чувства долга перед Отечеством, а на самом деле пылко, истово и беззаветно влюблена в Яромира. Причем еще с тех времен, когда он первый раз спас ей жизнь. Шехзаде, успевший зауважать и Великую Княжну, и главу рода Нестеровых, решил дать им шанс, поэтому выбрал самого слабого из своих телохранителей и поручил ему с треском проиграть поединок…— Только не говори, что в этот бред хоть кто-нибудь поверил! — в сердцах воскликнула Наташка.— Наш сегмент Сети ухохатывается с роликов, выложенных бойцами «Святогора», и, если верить утверждениям веселящейся молодежи, пытается скопировать их в туранский, но безуспешно.— Значит, в Туране обсуждаются записи, слегка скорректированные пропагандистами Саидбека… — хохотнула моя ближница.— Ты хочешь сказать, что в Туране не увидят, как моя Златочка таскала Рушанбека за шейку?! — притворно возмутилась Лада.— Именно!— Ну, и как теперь с этим жить?— Мы можем устраивать ежевечерние семейные просмотры оригинала записи, сделанной камерой твоей КТС-ки… — предложила Рюриковна. — С тем фрагментом, в котором ты схватила «эталон великодушия» за шиворот, выдернула из шкафчика и случайно приложила личиком к противоположной дверце!— Не-не-не, на такое я не согласна! — под хохот всей компании заявила Рыжая. — Предпочту тратить свободное время на что-нибудь более приятное. Кстати, о приятном: дело к вечеру, сегодня пятница, а Рушанбек слился…— Ты ничего не забыла? — ехидно поинтересовалась блондиночка. — Яру и Софе надо срочно консумировать брак!За Рюриковной не заржавело:— Слово «срочно» тут не подходит: я настолько одурела наблюдать за вами под обнаружением жизни, что не выпущу Яра из постели до начала февраля… или марта… или апреля…Эту тему дамочки развивали до тех пор, пока наш кортеж не въехал в гараж поместья. Причем с таким размахом и безбашенностью, что заставляли меня краснеть практически без остановки. Отрывались бы и дальше, но в тот момент, когда Алейников заглушил движок «Державы», моя новоявленная супруга заявила, что нам обязательно надо показаться в свете, и переключила всю женскую часть «Фениксов» в рабочий режим. В результате эта пятерка и обе кошки умчалась определяться, когда, куда и в чем выезжать, а я, Равиль и Гамаюн задержались, чтобы сообщить телохранителям последнюю новость.Реакция мужиков приятно порадовала: узнав о том, что их бывшая хозяйка стала одной из нынешних, они радостно заулыбались и рассыпались в поздравлениях. А Колун, сообразивший, за каким-таким лядом мы катались в храм Всех Богов, даже выдал истинные чувства, злобно заявив, что теперь она должна мне, а не всей Империи, так что сможет посылать лесом и отца, и брата!— Я смотрю, ты был не в восторге от их требований? — поинтересовался я, увидел, как изменились выражения лиц бывших Конвойных, и невольно помрачнел. А через пару секунд получил ответ, основательно испортивший настроение:— Они грузили ее работой даже после тяжелейших операций. При этом навещали по расписанию и большую часть времени пребывания рядом с нею либо обсуждали какие-то проблемы, либо отвечали на звонки!— С нами Софья тоже особо не расслабляется… — справедливости ради признал я и заставил мужиков рассказать несколько историй из относительно недавнего прошлого Рюриковны.Меня хватило совсем ненадолго — как только откуда-то из глубины души поднялась мутная волна ярости, а кот, среагировав на нее, издал тихий, но очень грозный рык, я жестом прервал монолог Потапыча и заставил себя успокоиться:— Оставляем прошлое прошлому и сосредотачиваемся на настоящем. А то наворотим всякого…Алейников согласно кивнул и, следуя моему совету, спросил, успел я заказать подарочные букеты или нет.Я отрицательно помотал головой, и мужчина, довольно осклабившись, скинул мне на коммуникатор какой-то адрес:— Это оранжерея сестер Калитиных. По мнению Софьи Александровны — лучшая в Империи. На сетевой страничке указаны номера четырех коммов. Самый последний соединяет с хозяйками по защищенной линии. Особы они не болтливые, так что имеет смысл представиться и заявить, что хотите заказать букет цветов для Черной Мамбы……Букеты от Лидии Калитиной зашли, что называется, на ура — я был отловлен, затискан и расцелован всеми пятью женщинами. Правда, потом своей долей нежности решили поделиться и Златка с Маурой, из-за чего я был сбит с ног, помят и обслюнявлен, но в общем и целом эта часть вечера прошла просто прекрасно. Да, немного напряг процесс сборов, так как дамы в самый последний момент передумали наряжаться в брючные костюмы и неслабо перегрызлись, выбирая вечерние платья и шубки, но результат их стараний лег на душу, как родной. Да, в результате из дому мы выехали с семнадцатиминутным опозданием, но отыграли порядка восьми минут за счет движения за дронами сопровождения и, в конечном итоге, прирулили в Московскую Академию Художеств… вовремя. Как так? Да очень

просто: для того, чтобы убедить ректора задержать торжественное открытие выставки-продажи дипломных работ выпускников прошлого года, хватило одного звонка Софы! Кстати, одним переносом начала церемонии дело не обошлось: ректор лично встретил нас у парадной лестницы МАХ, проводил к креслам для особо важных персон и даже организовал специальные места для нашего зверья!Тем не менее, его речь я слушал, сжав зубы и борясь с желанием куда-нибудь свалить, ибо тембр голоса этого деятеля вымораживал не хуже, чем звук трения пенопласта о стекло. Оклематься удалось только после того, как он, наконец, заткнулся и вопросительно уставился на Рюриковну. Хотя нет, не так: неприятное «послевкусие» начало пропадать с первыми же словами обращения Великой Княжны Софьи Александровны к молодым художникам, архитекторам, скульпторам, реставраторам, ювелирам, артефакторам, дизайнерам, их гостям и, конечно же, преподавателям: моя супруга Императорских кровей без какой-либо подготовки толкнула настолько красивую и вдохновляющую речь, что я, признаюсь, возгордился.Это чувство не покидало меня все время, пока перед собравшимися выступали личности калибром поменьше и первые минут сорок неспешного фланирования между пейзажами, натюрмортами и портретами, макетами мостов, зданий и целых жилых районов, отдельными скульптурами и целыми скульптурными композициями, восстановленными шедеврами прошлых веков, стеклянными витринами со всевозможными украшениями и даже плакатами. Ведь откровенно слабых работ в зале просто не было. А большая часть выставленных либо привлекала внимание, либо цепляла за душу, либо заставляла ценителей прекрасного, критиков и экспертов вцепляться друг другу в глотки!Я не относил себя к представителям двух последних категорий, так что, останавливаясь перед каждым предметом экспозиции, внимательнейшим образом прислушивался к эмоциям своих спутниц и в том случае, если мои ощущения не совпадали с тем, что чувствовали они, пытался разобраться в причинах. Да, получалось далеко не всегда. К примеру, мои дамы все, как одна, восхитились мастерством автора картины, изображавшей смазливого рыцаря, восседавшего на вороном коне и вымученно взиравшего на венок, болтающийся на острие копья, а меня от нее воротило. Ведь, вложив душу в изображение лица, художник выпустил из внимания десяток «менее важных» мелочей. В результате левое плечо всадника было изображено анатомически неверно, тени на изрубленном нагруднике лежали так, как будто добрая треть повреждений нанесли не снаружи, а изнутри, левый сабатон казался шире стремени и так далее. Зато мы всей компанией одновременно потерялись во времени и пространстве перед карандашным рисунком девчушечки лет семи-восьми, увидевшей в зеркале увядающий венок и готовящейся разреветься — не знаю, как некому Лыкошину С.В. удалось передать чувства, обуревающие этого ребенка, но, глядя на набросок, я ощущал воистину сумасшедшее желание сделать все, чтобы успокоить несчастное дитя!Как выяснилось значительно позже, я не только сопереживал, но и давил своими эмоциями все остальные. Причем настолько сильно, что Рыжая отправила в личные каналы подруг одно и то же сообщение:«Берем. Для гостиной Яра. За любые деньги…»И ведь взяли. Но в тот момент я не знал об их планах ровным счетом ничего, так что смотрел на рисунок во все глаза, с каждым следующим мгновением совершая все новые и новые открытия: обнаружил на высоком лбу зажившую царапину; на указательном пальце руки, прижатой к щечке — обкусанный ноготь и заусенец; в уголке глаза — почти сформировавшуюся слезу и отражение открытого окна. Увы, в тот самый миг, когда на границе сознания возникло новое знание, в оперативном канале раздался мрачный голос Колуна:«Ужас, в Академию только что приехал новый посол Римской Курии. Уверен, что по ваши души. Курс, расстояние и голография этого типа — под восьмерочкой…»Очарование момента как ветром сдуло, и я занялся делом — вывел на линзы изображение очередного раба Распятого, мысленно отметил, что этот выглядит весьма подготовленным воином, и передал его метку под личный контроль Равиля. В смысле, выделил ее фиолетовым, отправил на КТС-ку кота и «озвучил» команду «Держи!»Ирбис не подвел — минут через восемь-десять, когда «проходивший мимо» громила в парадной рясе вдруг понял, «с кем его столкнула Судьба», и рванул к нам здороваться, осадил его гневным рыком и легонечко придавил жаждой убийства. Само собой, навык зацепил не только римлянина, но наши соотечественники, двигавшиеся на расстоянии, быстро догадались, что «воспитывают» не их, и заинтересованно уставились на жертву собственного любопытства, а посол растерял львиную долю уверенности в себе и сменил ослепительную улыбку на вымученную.К сожалению, я не мог не среагировать на предупреждение «военного атташе», поэтому прервал изучение макета парка отдыха с комплексом «поющих» фонтанов, развернулся на месте и вопросительно уставился на громилу в простой черной рясе, подпоясанной потертой веревкой.— Добрый вечер, Яромир Глебович! — засиял он, продемонстрировав чуть желтоватые «лошадиные» зубы. — От имени и по поручению Римской Курии поздравляю вас с заключением храмового брака, пожалуй, с самой завидной невестой планеты!— Благодарю… э-э-э…— …отец Маттео… — представился он, извинился за то, что сделал это не сразу, и попросил уделить ему несколько минут для приватного разговора.В этот момент к нему повернулись все остальные «Фениксы», и мне пришлось представлять им этого типа:— Маттео… не знаю, как его по отчеству. Прибыл с поздравлениями от Римской Курии.— Отец Маттео! — уточнил здоровяк и заставил меня поморщиться:— Нам вы не отец. Так что такого варианта обращения можете не ждать.— Как скажете… — смиренно заявил он, сцепив мясистые пальцы с набитыми костяшками точно между узлом веревки и массивным серебряным крестом, болтающимся на стальной цепи с заваренными звеньями.— Спасибо за поздравления… — равнодушно кивнула женщина и забыла о его существовании.— Ваше Императорское Высочество, я просил уделить мне несколько минут для приватного разговора! — воскликнул римлянин и заставил Софу поморщиться:— Маттео, с сегодняшнего дня я за-му-жем, то есть, ушла в семью мужа и полностью в его воле!— Благодарю за объяснения, дорогая. Можешь продолжать отдыхать… — заявил я, приложив все силы, чтобы не заржать при виде вытянувшихся лиц тех, кто слышал это заявление, и обратился к монаху: — Какой вопрос вы бы хотели обсудить?— Конфиденциальный… — ответил он и взглядом показал мне сначала на Равиля, а затем на Гамаюна.— Честно говоря, не припоминаю ни одного вопроса, который я не мог бы обсудить в присутствии других россиян. Так что можете рассказывать. Ну, или продолжать хранить эту тайну дальше. У вас пять минут.Он скрипнул зубами, немного поколебался и заговорил:— Мы потеряли две чрезвычайно сильные группы переговорщиков в эпицентре магической аномалии Монте-Роза. Насколько я знаю, с такой же проблемой столкнулись государства как минимум семи европейских стран, а также египтяне, индусы, туранцы, ряд государств Южной Америки и кто-то там еще. Скажите, пожалуйста, что мы, по-вашему, можем делать не так?В зале мгновенно стало тихо, и я, мысленно заржав, начал отыгрывать роль, на проработку которой мы убили несколько дней. В смысле, отправил на гарнитуры Дичков команду «Да ладно?», дождался «насмешливого фырканья» Златы, покосился на «веселящихся» самочек и поймал взгляд Гамаюна, «не расположенного издеваться над убогими». А через несколько мгновений, заметив разрешающий кивок крылатого менталиста, ответил на заданный вопрос:— Разумные хищники в некоторых вопросах полагаются на инстинкты. К примеру, матери таскают свое потомство, хватая за загривок, молодые самцы не лезут на вожаков, чувствуя их подавляющее преимущество и так далее. Я в свое время воспользовался довольно сложной стратегией: победил с подавляющим преимуществом, дал почувствовать, что являюсь кем-то уровня родителя, а затем проявил великодушие. Но, как выяснилось эдак через месяц, такой подход сработал только из-за того, что госпожа Злата и в бою, и после него чувствовала в моих эмоциях безграничное восхищение и нежелание навредить.— Объясните, как можно испытывать такие чувства, сражаясь насмерть со снежным барсом весом за три сотни килограммов?! — ошалело выдохнул римлянин.— Какая разница, сколько весит ваш противник, если он двигается божественно красиво? — «удивился» я и был вынужден сделать шаг назад, когда «благодарная» самочка, встав на задние лапы и довольно урча, лизнула меня в щеку.Монах смотрел на эти обнимашки совершенно квадратными глазами. А когда мне в руку ткнулся еще и Равиль, закатил глаза к потолку и ошалело выдохнул:— Pazzo russo …

Если книга радует, то почему бы не отметить этот факт лайком?))) А то их как-то маловато...

Глава 8

21 января 2076 г.

…Ночью с пятницы на субботу мне, конечно же, было не до досужих размышлений, зато в одиннадцатом часу утра, вернувшись в спальню из ванной и завалившись между Софьей и Ольгой, тихо млеющих от счастья, я невольно вспомнил день казни Доломанова. Вернее, разговор с Рюриковной, в котором она заявила, что ей нужен друг-мужчина. Гордый, волевой и властный, так как она до смерти устала строить из себя сильную женщину и мечтает не вести, а следовать. С чего меня вдруг потянуло в столь далекое прошлое? С того, что Черная Мамба, некогда заставившая себя уважать всю планету, оказалась живым воплощением понятий «Мягкость» и «Нежность», а стальную волю и хоть какой-то намек на агрессию продемонстрировала всего один раз. В тот момент, когда заявилась ко мне в спальню в компании с Умницей, шлепком по заднице отправила ее к кровати и объяснила не самый понятный поступок:

— Мне надоело наблюдать за тем, как эта дуреха бегает от законного мужа и собственных желаний!

Кстати, ближница тоже предпочитала «играть вторым номером», так что… хм… консумация сразу двух браков прошла под знаком запредельной ласки и очень уж спокойной чувственности. Что, впрочем, доставило ничуть не меньше удовольствия, чем умопомрачительно буйные ночные «сражения» с Ладой или «соседками».

Пока я вспоминал фрагмент прошлого, радикально изменивший мою жизнь, обе старшие женщины подкатились к моим бокам, ввинтились под руки, обняли поперек корпуса и надежно зафиксировали тушку коленями, закинутыми на живот.

Я ласково притянул супруг к себе, чмокнул каждую в носик и оторвал голову от подушки, чтобы посмотреть на дверь, к которой, если верить обнаружению жизни, подбегало сразу три знакомых силуэта.

Как и следовало ожидать, первой в спальню влетела Рыжая, прямо с порога переместилась на кровать, рухнула возле Мамбы, сжала женщину в объятиях и… ехидно ухмыльнулась:

— Ну, и как тебе наш муж?

— Божественен… — опалив мой Знак сдерживаемым весельем, деловито ответила Софья и отпустила тормоза: — Увы, пока еще только гипотетически. Но при должном усердии с нашей стороны имеющийся потенциал проявится не позже, чем через три-четыре месяца. Да, вам, мелкие, придется изрядно потерпеть, но в данном слу-…

— Ага, щаззз!!! — возмущенно воскликнула Лада, рывком перевернула ее на спину, запрыгнула сверху, вцепилась в горло и воинственно заверещала: — Вали вредин!!!

Наташка с Сашей, как раз забиравшиеся на кровать с другой стороны, метнулись к Ольге и начали ее щекотать в четыре руки.

Я чувствовал эмоции всей пятерки, поэтому вместо того, чтобы грозно рыкнуть и прекратить начинающийся бардак, взял и подлил масла в огонь:

— Да, именно вредин: они всю ночь надо мной издевались!!!

Тут «вредины» бросились на меня, мои добровольные защитницы — на них, а секунд через десять в начавшуюся свалку с радостным мявом влетели и Златка с Маурой. И пусть воевать с участницами из сверхтяжелой весовой категории было тяжеловато, в общем и целом было весело. Настолько, что в эмофоне вечно серьезного Равиля начали проскальзывать нотки зависти.

Кстати, присутствие кошек удержало нас на грани срыва в чувственное безумие: в тот момент, когда я выдохнул слово «Хватит!» и приложил себя очищением разума, чувства и взгляды женщин пылали воистину безумным желанием, а моя крыша болталась на одном гвозде. Слава всем богам, приказ услышали все и последовали моему примеру. Более того, признались, что в спальне сто процентов не успокоятся и предложили перебраться в бассейн.