Ужас Дикого Леса
Шрифт:
«Соф, ты не будешь возражать, если мы добавим к твоему списку общения Еремея Даниловича Строганова?»
«Достойная личность, но познакомить тебя с ним я не смогу: в Москву он прилетает нечасто, а при дворе не появляется вообще…»
«Я с ним в хороших отношениях и хочу хотя бы поздороваться…»
«О-о-о, в таком случае познакомь с ним меня, выдели на это общение десять минут и вычеркни из списка Вадковских…»
…Увидев меня в мундире гвардии полковника, с тремя орденами на груди и под руку с Черной Мамбой, Еремей Данилович потерял дар речи и… ущипнул себя за бедро! А когда убедился, что я ему не мерещусь, расплылся в такой счастливой улыбке, что проняло даже младших, извинился перед собеседниками, подхватил под локотки женщину «лет тридцати» и девчушку лет двенадцати, развернул к нам лицом и повел навстречу. Остановился на положенном расстоянии, едва заметно прищурился, сообразив, что с нашей стороны командую я, быстро пришел в себя и поучаствовал в процессе взаимного представления. А минуты через три, отвечая на очередной вопрос Софьи, вдруг оглядел народ, усиленно прислушивавшийся к нашей беседе, и презрительно усмехнулся:
— Ваше Императорское Высочество, я не прилетаю в Москву только потому, что мне некомфортно среди вырождающихся дворян! Посмотрите по сторонам: девяносто девять процентов так называемых благородных, в данный момент присутствующих в этом зале, с наслаждением обсасывают скандальную новость о появлении у вас молоденького фаворита в красивом мундирчике и с кучей побрякушек. И дуреют от счастья из-за того, что Великая Черная Мамба упала до их уровня, хотя для того, чтобы додуматься до истины, достаточно иметь хотя бы полторы извилины и изучить информацию из открытых источников! А ее более чем достаточно — ваш «молоденький фаворит» в конце июня-начале июля пачками уничтожал высокоранговых одаренных рода Доломановых и записал на свой счет несколько десятков мастеров от пятой и до восьмой звезды включительно. Через несколько дней после окончания межродовой войны на пару с ровесницей захватил одно из родовых поместий Нестеровых и вырезал всех боеспособных мужчин и женщин. Потом два месяца жил в сердце Дикого Леса Алтая, как у себя дома, без каких-либо проблем добрался до Москвы и с поступил в МАО вне конкурса. Причем настолько впечатлил уровнем боевых навыков Ольгу Валерьевну Ухтомскую, что стал единственным юношей,
— Да, дворянство действительно вырождается и тупеет… — подтвердила Рюриковна. — Поэтому я предпочитаю общаться с теми, кто, как вы метко выразились, не принимает незаслуженных наград, не ищет выгоды от знакомств и в принципе не умеет прогибаться. Ведь это по-настоящему согревает душу. В отличие от фальшивых комплиментов и поздравлений с выздоровлением от личностей, не вспоминавших обо мне на протяжении семнадцати лет. И пусть в отличие от вас я не могу улететь домой и забыть о вроде как высшем свете, зато в состоянии его игнорировать и… получать удовольствие от концерта в компании тех, с кем по-настоящему комфортно. Еремей Данилович, я приглашаю вас и ваших женщин в Императорскую ложу…
…С семейством Строгановых мы распрощались прямо на выходе из ложи, спустились на лифте в подземный гараж, загрузились в «Горынычей» и выехали в ночной город.— Не повстречай мы Еремея Даниловича, его надо было бы придумать… — заявила Рюриковна сразу после того, как мы пристроились к полицейскому дрону сопровождения и как следует разогнались. — Его выступление во время антракта сыграло нам на руку и настолько упростило работу специалистам по распространению слухов, что не передать словами!— А что, есть и такие? — удивилась Саша.— Увы, да… — вздохнула Великая Княжна. — Общественное мнение, что дышло — поворачивается туда, куда требуется власть имущим. И без него, увы, никак: не повернем мы — повернут агенты влияния других государств. Так что даже на этом уровне идет непрекращающаяся подковерная война. Будет желание — расскажу поподробнее. Но не сегодня: от следующих нескольких часов зависит наше будущее, поэтому стоит сосредоточиться и… заказать правильные блюда для праздничного ужина.Заказывала, естественно, она, ибо знала вкусы отца, а мы изображали статистов. Впрочем, это никого не напрягало, ведь приятное послевкусие от концерта никуда не делось, и искрометные шутки сестер Букреевых, то и дело всплывающие в памяти, заставляли улыбаться. Не напрягала и дорога: Колун, получивший приказ обеспечить зеленый коридор до одного из въездов на территорию МАО, загрузил работой подразделение обеспечения Конвоя, а те взяли под контроль светофоры и заблаговременно обеспечивали нам практически идеальные условия. Так что по улицам Первопрестольной мы летели, как по гоночной трассе, скидывая скорость только при входе в недостаточно плавные повороты. И пусть по требованиям безопасности двигались далеко не самой короткой дорогой, до своего коттеджа добрались чуть более, чем за четверть часа. А после десантирования из машины поблагодарили телохранителей за работу, пожелали им добрых снов, поднялись к себе и заметались по квартире.Обязанности распределили заранее, так что быстренько приняли душ, переоделись в «парадно-выходную» домашнюю одежду, встретили дроны службы доставки, накрыли на стол в гостиной и т.д. А затем врубили тихую инструментальную музыку, кстати, из трех с лишним десятков композиций, нравящихся Императору, вывели на экран визора картинки с нескольких камер СКН МАО и продолжили планировать будущий разговор.Да, пребывали в нешуточном напряжении. Все, включая Рюриковну. Но понимали, что без этой встречи будущего у нас не будет, поэтому давили беспокойство и шлифовали каждую фразу, которую планировали произнести.Угольно-черная тень личного конвертоплана Александра Восьмого перелетела через внешнюю стену Академии в час сорок семь ночи и, плавно замедлившись, зависла над крышей нашего дома. Софья убрала ненужные картинки, увеличила одну-единственную и прикипела взглядом к аппарели «Белого Орла». А когда та начала опускаться, включила коммуникатор и отправила отцу заранее написанное сообщение:«Взламывать систему безопасности коттеджа не обязательно: в СКД лифта забита твоя биометрия. Спускайся, мы уже заждались…»К этим двум предложениям прилагался буквенно-цифровой код, подтверждающий, что Великая Княжна пишет не под принуждением, так что Император, прочитав приглашение, особо не колебался — подошел к сканеру, показал ему лицо, прошел в кабинку и рыкнул на телохранителей, рванувших было следом за ним.Ольга вырубила визор, а мы с Софьей умчались в прихожую, постояли перед закрытыми дверцами буквально секунд десять, а затем склонили головы перед Императором, пребывавшем не в самом радужном настроении.— Ну, и как это называется?! — гневно рыкнул он, увидев нас.— Объясним. Проходи в гостиную… — спокойно ответила его дочурка и повела рукой, показывая, куда идти.Самодержец обжег меня очень недобрым взглядом, скрипнул зубами и… вспомнил о вежестве. То есть, поздоровался, выслушал мое пожелание доброй ночи, сухо извинился за столь поздний визит и только после этого пошел туда, куда пригласили. Увидев перед собой девчонок, стоящих возле задвинутых кресел, накрытый стол, нетронутые блюда и чистые тарелки, озадаченно хмыкнул и снова вспомнил об этикете. В смысле, внимательно выслушал представления и заявив, что рад с нами познакомиться.Когда Софья усадила его на почетное место во главе стола и прошла к месту напротив моего, задумчиво прищурился, разрешил нам садиться и взял быка за рога:— Что ж, рассказывайте. Можно без лирики — я уже догадался, что ты не отвечала на звонки, чтобы выманить меня из дворца.Рюриковна подтверждающе кивнула:— Так и есть, я тебя выманила. Чтобы ты поучаствовал в торжестве, посвященном сразу нескольким невероятно важным событиям.— «Невероятно»? — удивился государь. — Слово не из твоего лексикона!— Что ж, подбери более точное определение сам… — парировала она и атаковала: — И начни с не самого важного события: сегодня утром Умница-Разумница вернула мне полноценный Дар, мимоходом переставив через естественный барьер и прорвав в шестую звезду.Для того, чтобы это утверждение не выглядело голословным, Софья ушла под отвод глаз. Буквально секунды на три-четыре. А потом выпустила в стену слабенький — на первую звезду новика — ледяной шип. Александр Восьмой сглотнул, расплылся в счастливейшей улыбке, вскочил на ноги, развел руки и уставился на мою ближницу:— Олюшка, иди ко мне — я тебя расцелую!!!— Не могу, государь — я ушла под руку Яромиру Глебовичу. Под клятву Силой и Жизнью. Поэтому такие объятия выйдут мне боком.— Шутишь? — нахмурился он.— Клянусь Силой! — без тени улыбки заявила она. — Но и это еще не все. Через лето я уйду из науки и уволюсь из МАО. Ибо обязана этому мужчине слишком многим и сочла, что единственный способ ответить добром на такое добро — это посвятить главе рода Нестеровых всю оставшуюся жизнь.Самодержец задумчиво потер бородку, оглядел меня с головы до ног, сел обратно и задал предсказанный вопрос:— А чуть поподробнее можно?— Да. Если ты снимешь комм и КТС-ку, а затем дашь клятву вот такого содержания… — ответила Черная Мамба, после чего поклялась Силой, что мы не замышляем ничего дурного, а информация стоит таких драконовских мер предосторожности.Император чуточку поколебался, оглядел нашу компанию, убедился в том, что на нас нет ни одного электронного устройства, и… перестраховался, прокатившись на крышу и отдав комм с КТС-кой своим телохранителям.Пока он отсутствовал, его дочурка еще раз повторила, что ручается за его реакцию. видимо, стараясь успокоить меня. А после возвращения отца налила ему коньяка, напомнила о клятве, приняла ее, а затем заговорила сама:— Яромир Глебович — приемный сын одной из самых талантливых целительниц Империи, бесчестно убитой через считанные секунды после объявления межродовой войны, юноша, на пару с женой уничтоживший четверть элитной части боевого крыла рода Доломановых, и одаренный, прорвавшийся в пятую звезду мастера в возрасте девятнадцати лет…— Дочь, ты чего?! Самый молодой мастер в истории, заслуженно считающийся гением, прорвался в этот ранг в двадцать лет, взяв ПЕРВУЮ ЗВЕЗДУ! А в Диком Лесу, по последним данным, до сих пор скрывается элитная группа бойцов рода Нестеровых из двенадцати бойцов от восьмой звезды и выше.Софья презрительно усмехнулась:— Пап, твои информаторы бредят! Клянусь Силой, что так называемая элитная группа, пачками уничтожавшая бесчестных ублюдков, состояла из двух человек — Яромира Глебовича и Лады Мстиславовны. Клянусь Силой, что первый в настоящее время является мастером пятой звезды, а вторая уже доросла до мастера-«четверки».— С ума сойти!— И это далеко не все достижения этого юноши… — усмехнулась Софья. — Именно он, пользуясь наработками покойной матери, помог Умнице-Разумнице подобрать правильное воздействие на мою энергетическую систему. Именно благодаря его советам мы смогли преодолеть естественный предел. И лишь благодаря ему я до сих пор жива. Впрочем, об этом лучше рассказывать не так. Яромир Глебович владеет несколькими легендарными навыками. Благодаря одному из них он заметил в моем инвалидном кресле артефактную микрокамеру и сообщил о ней Умнице-Разумнице, зная, что она служила под моим началом и будучи уверенным, что она не выдаст его тайны, ибо находится под клятвами. А во мне сомневался, поэтому навязал приживление колокола и раз десять подряд вытащил из Нави после срыва укоренившейся программы.— Мастер пятой звезды, развивающийся по боевому направлению? — скептически поморщился самодержец, уловив в рассказе нестыковки.Его дочка пожала плечами и предложила ему протянуть мне руку. Рюрикович повиновался, а через мгновение подобрался, почувствовав мощь моего усиления:— Ого! Но ведь это невозможно!!!— Я была того же мнения. Но поверила Умнице-Разумнице и теперь возвращение полноценного Дара, прорыв, насыщение колокола и приживление вот такого навыка…После этих слов Софья встала с кресла, переместилась скачком ко входу на кухню, затем прыгнула к обалдевшему отцу, чмокнула в щеку и еще в два прыжка вернулась на место:— Но я счастлива не только поэтому. Яромир Глебович, его жена и подруги делают то, что должно, не из корысти, а по велению души. Видел бы ты, как он упирался, когда я вручала ему ордена. Или с какой фанатичной добросовестностью его девочки помогали мне восстанавливаться.— Что вручила? — уставившись на меня немигающим взглядом, спросил самодержец.Софья перечислила.— Мало! — заявил он.— Ваше Императорское Величество, позволю себе с вами не согласиться — я получил в разы больше, чем заслуживаю… — твердо сказал я.— Монолог Строганова прослушал? — спросила его Софья, дождалась утвердительного кивка и усмехнулась: — Тот самый вариант. И точно такое же отношение я чувствую каждый божий день. Причем от всех Нестеровых!— Достойный род! — заявил государь, снова повернулся ко мне и грозно рыкнул: — Яромир Глебович, в Российской Империи меру заслуг каждой отдельно взятой личности определяю я. Но в данный момент не готов предметно обсуждать этот вопрос, поэтому обдумаю его завтра-послезавтра, а в понедельник во второй половине дня озвучу свое решение. Так что пока обойдусь парой фраз. Ярослав Глебович, дамы, я от всей души благодарю вас за все, что вы сделали для Софьи, и даю слово, что отвечу добром за добро. И еще: с этого момента и впредь дозволяю обращаться ко мне по имени-отчеству и сидеть в моем присутствии.Я принял к сведению оба разрешения, но все равно встал, мысленно порадовался, что девчонки сделали то же самое, и поклонился:— Благодарю, государь!— Умен, силен, скромен, талантлив, учтив… — усмехнулся самодержец и посмотрел на дочку: — Что еще я пропустил?— Самое главное, пап. Он надежен… — без тени улыбки ответила она. — Поэтому я напросилась в подруги. И к самому Яромиру Глебовичу, и к его девчонкам. Кроме того, упросила их послужить Империи и лично мне в группе особого назначения «Феникс».Как и предсказывала Мамба, это утверждение заставило Александра Восьмого помрачнеть. И она постаралась его успокоить:— Ничего серьезного, пап! Я просто хочу вернуться в прежнюю форму и помочь практически уничтоженному роду Нестеровых набрать политический вес. Ибо, как ты понимаешь, обязана им куда большим, чем просто жизнью. Поэтому через месяц-полтора мы, как следует сыгравшись, начнем работать на территории Империи — станем прореживать обнаглевший криминалитет и ставить на место непонятливых аристократов.Фразы, выделенные интонацией, мгновенно убрали появившееся было напряжение, и самодержец расслабился:— Что ж, я тебя услышал и поддержу во всех начинаниях.— Спасибо, пап! — поблагодарила она и улыбнулась: — А теперь давай-ка отдадим должное твоей любимой стерляди……Александр Восьмой улетел во дворец в половине четвертого ночи, а мы, проводив взглядом его конвертоплан, вернулись в гостиную, убрали со стола, натравили на помещение роботов-уборщиков и устало переглянулись.— Вымотались? — виновато спросила Рюриковна.Мы утвердительно кивнули.— Я до сих пор называю такие беседы допросами… — призналась она. — Да, привыкла, заранее готовлю ответы на самые заковыристые вопросы и уже не теряюсь от провокаций. Но мне легче, чем вам: отец меня любит, давно изучил мой характер и прощает даже самые неудачные формулировки, а вас считает чужими, так что «допрашивал», мягко выражаясь, грубовато.— А еще искал слабину в формулировке клятвы… — хмуро буркнул я.Софья подтверждающе кивнула:— Так и есть: он понимает, какие возможности открывают твои таланты, жаждет поставить их себе на службу, но не может. Вот и бесится. И будет беситься еще как минимум сутки-двое. А к понедельнику вернется к единственной оставленной лазейке и постарается пробудить в тебе желание помочь родной Отчизне. Вот тогда мы и сделаем следующий шаг.— Ты уверена, что он нужен? — спросил я.— Да, Яр, уверена — без сюрприза, который я готовлю, вы, Нестеровы, не выживете. Да и сам по себе он стоит сотен таких бесед.— Что ж, тогда подождем до понедельника… — сдался я, покосился на окно, за которым царствовала ночь, и снова уставился на Великую Княжну: — Ну что, разбегаемся по спальням?Как ни странно, она отрицательно помотала головой:— Засада в Туране, годы инвалидности, медосмотры и операции никуда не делись и продолжают возвращаться в кошмарах. Чем сильнее я нервничаю днем, тем больше шансов, что ночью проснусь в холодном поту или разбужу Умницу криком. А сегодня я почти весь день изображала сжатую пружину, так что гарантированно увижу какую-нибудь гадость. В общем, хочу хотя бы полчасика погреться в сауне, выключить голову и как следует расслабиться.— Знакомо… — вздохнула Рыжая, так же, как и я, вспомнив самые первые ночи в нашем пещерном логове. Потом приобняла женщину за талию и… начала воспитывать. Да, в шуточной форме, но жестковато: — За то, что рассказала о кошмарах только сейчас, получишь по заднице. И за «хотя бы полчасика» тоже: раз ты уже полторы недели живешь одними нами и вкладываешься в наше будущее больше, чем в свое, значит, уже разобралась в наших характерах и хочешь стать еще ближе. Ну, и какой смысл изображать честную девочку? Говори, как есть: «Одной Оли мне не хватает, хочу вас всех, в сауне и до потери пульса!»Я тоже помнил, каково было раз за разом переживать гибель матушки Радославы, просыпаться в холодном поту с бешено бьющимся сердцем и задыхаться от горечи невосполнимой потери или лютой ненависти к Доломановым, тоже сочувствовал Рюриковне и тоже собирался ей помочь, но «шутить» в таком ключе не стал бы ни за что на свете. Даже с учетом того, что уже привык к этой женщине и моментами относился к ней, как к члену семьи. А Лада была уверена в необходимости именно такого подхода к воспитанию, и, как вскоре выяснилось, не зря — Софья согласилась со всем, что услышала… в таком же шуточном ключе:— Ты права: я живу одними вами, вкладываюсь в ваше будущее и боюсь думать о своем. При этом хочу вас где угодно и до потери пульса, которая наступит в день моего замужества, но до этого момента не решалась в этом признаться. Видимо, боялась получить по заднице. Но раз ты меня расколола, то веди переодеваться. Если, конечно, получишь санкцию Яромира.— Получит… — кивнул я и продолжил в их стиле, так как почувствовал, что излишняя серьезность помешает ей расслабиться: — Но с одним условием: ты соберешь волосы в высокую прическу, в сауне сядешь на нижнюю полку и позволишь как следует пощупать шею, воротниковую зону и прилегающие окрестности.— А почему только прилегающие? — развеселилась она, нахально заявила, что ее отдаленные окрестности тоже жаждут моих прикосновений, и убежала в гардеробную. К стратегическим запасам шмотья, хранящегося у нас дома. Оля и «соседки» рванули следом, а Лада задержалась. Вернее, переместилась ко мне скачком, чмокнула в подбородок, шепотом попросила продолжать в том же духе и тоже ускакала.Я мысленно вздохнул, задвинул куда подальше мысли об очередных происках богини Судьбы и отправился в ванную. Там снял с сушилки свои плавки, в темпе переоделся, прихватил из шкафа стопку чистых полотенец и вломился в сауну. Включив каменку, проверил наличие отдушки в дозаторе, задал температурный режим, застелил всю верхнюю полку и самую середину нижней, а потом отправился в спальню. За массажным маслом.Вернулся буквально минуты через три и обнаружил, что дамы уже в сауне. Более того, успели переиграть мое условие, уложив обнаженную Софью на самый край верхней полки и целомудренно прикрыв ее ягодицы маленьким полотенцем.— Задняя половина прилегающих окрестностей в твоем распоряжении! — мурлыкнула Рыжая и взглядом попросила не ерепениться. А я и не собирался — деловито полил спину Рюриковны маслом, влил в ладони побольше Силы, прислушался к тому, что ощущалось под Знаком Макоши, и решил внести в мероприятие кое-какие коррективы:— Бегать туда-сюда мне лениво, поэтому каменка нагревается в очень гуманном режиме. Далее, ты, Оля, можешь потихоньку раскатывать губки — эдак через час я возьмусь за тебя. А вас, девчат, помну завтра.Да, теоретически можно было попросить Ладу заняться кем-нибудь из них, но я помнил ее обещание делать массаж только мне и, каюсь, не хотел делиться этим счастьем с другими. Как выяснилось буквально через секунду, не зря — эмоции любимой женщины полыхнули такой безумной радостью, что заглушили вспышки предвкушения в эмоциях трех других Нестеровых. И я с чувством выполненного долга принялся за пациентку номер один…
Глава 19
24 сентября 2075 г.
…Фантастически реалистичный сон, в котором матушка вытаскивала меня из депрессии, объясняя причины, вынудившие Переверзеву остыть ко мне-любимому и обратить внимание на Олежку Охлобыстина, бередил душу все время, пока я умывался, одевался и ждал прилета дрона службы доставки. Нет, не из-за Леськи — гибель Радославы, война с Доломановыми и появление в моей жизни Лады напрочь «обесцветили» все подростковые проблемы, включая предательство любимой девушки. Меня очередной раз накрыло болью самой серьезной утраты из всех гипотетически возможных. Поэтому с момента получения уведомления и до разгрузки квадрокоптера с эмблемами торгового дома «Корона» я шарахался по квартире на автопилоте. Потом в том же режиме вернулся в гостиную, закрыл за собой балконную дверь, аккуратно положил на стол небольшой контейнер, зачем-то отодвинул подальше и, посмотрев на него под таким углом, вдруг сообразил, что он похож на алтарь Живы. А через мгновение аж задохнулся от желания рвануть в храм Всех Богов и попробовать дотянуться до матушки через камень, который она использовала для передачи Посмертного Дара.
Да, я понимал, что это невозможно. Но только лишь разумом. А сердце требовало собираться и ехать. И я пошел ему навстречу — убрал контейнер в карман, несколькими скачками допрыгал до спальни, с порога переместился к кровати и присел рядом с Ладой:
— Рыжи-ик, я собираюсь выехать в го-…
— Я с тобой… — выдохнула она еще до того, как открыла глаза. Потом вслушалась в мои эмоции, нахмурилась, выяснила мотивы этого желания, откинула одеяло и села: — Все правильно, ехать надо. Мы будем готовы минут через двадцать.
— Мы? — эхом повторил я.
— Угу! — кивнула она, выстреливая собой к двери. — Ольга, Наталья и Александра обрели Знаки, значит, наверняка захотят справить требу Макоши к новым покровителям. А Рюриковна задолжала богам море благодарности за возвращение здоровья, второй молодости и Дара, поэтому тоже попросится с нами. В общем, я подниму всю толпу, а ты предупреди телохранителей.
Слово «треба» и список покровителей, мгновенно всплывший в памяти, заставили подобраться. Почему? Да потому, что каждый из богов требовал своего подношения. Макошь — Силу, Чур — кутью, Жива — красивые ленты, собственноручно испеченный хлеб, венки или пшенную кашу, Белобог — украшения из серебра и золота, а Чернобог — животных черного цвета. И если жертвенных животных можно было купить возле храма, то все остальное надо было приобретать или готовить самим. Причем в двух экземплярах, ведь по храмовым законам четыре из пяти женщин считались моими, а значит, я был обязан справлять требу вместе с ними.
В двадцать минут мы, конечно же, не уложились, ибо вкладывали душу в создание или покупку будущих подношений. Да, все, включая Тучку — пока Умница-Разумница варила кутью, эта особа провисела на сетевой страничке храма, выбирая самых красивых козлят. Впрочем, в эту субботу потеря времени никого не волновала, ведь легли мы в районе пяти утра, встали ближе к одиннадцати, а тренироваться не планировали вообще, ибо устали от общения с Императором так, что не передать словами. В результате в гараж спустились в двенадцать с минутами, поздоровались с заждавшимися телохранителями и пошли к своему «Горынычу». А во время посадки я вспомнил о контейнере, забытом в других штанах.
Туда-обратно сбегал за считанные минуты, снова запрыгнул за руль, захлопнул дверь и выключил музыку:
— Дамы, минуточку внимания! Я любуюсь вами каждый божий день и каждый божий день испытываю одни и те же эмоции — сначала изумление, затем восхищение, толику гордости и… досаду. Ведь при взгляде со стороны вся эта неземная красота выглядит бесхозной, что позволяет окружающим раскатывать губы на то, что принадлежит мне по праву…
— …сильного? — ехидно спросила Рюриковна.
— …заботливого! — заявил я, вытащил из контейнера футляр, обтянутый черным бархатом, и протянул брюнетке: — Саш, это тебе.
Она подняла крышку, охнула и дрожащей рукой натянула подарок на безымянный палец левой руки:
— О-о-о, родовое кольцо-перевертыш!!!
— «Корона» Никитиных?! Кольцо-артефакт?! — прикипев взглядом к торговому знаку, украшавшему опустевшей футляр, изумленно воскликнула Умница-Разумница.
Я кивнул и протянул такой же футляр, только белого цвета, Наташке.
— Ура-ура-ура!!! — радостно проверещала она, надевая символ своего нынешнего статуса, перевернула его гербом вниз, полюбовалась крошечным фениксом из красных бриллиантов, стараниями лучших ювелиров Империи украсившим вторую половину подарка, а затем подалась вперед, поймала меня за шею и припала к губам.