— И правильно, что не верится! — отозвалась она из темноты. — Находись его род в состоянии войны, ни о какой помощи со стороны армии не могло быть и речи. А ему выделили сначала сапера, а потом целое отделение. Мало того, о том, что Демидовы находятся в состоянии войны, мне бы в том или ином варианте обязательно сообщил командующий ЦВО: в зависимости от формулировки этот факт позволил бы ему либо обелись себя и Неклюдова, свалив вину на Демидовых, либо с гарантией утопить инженер-генерала.
— Тогда я вижу всего одно логичное объяснение бездействия этой шестерки… — хмуро продолжил я. — Это Доломановы, часть боевого крыла, решившая любой ценой отомстить мне и Ладе за убийство десятков родичей, арест и последующую казнь Святополка Лазаревича. Эти уроды искали нас всю вторую половину лета, но безуспешно. А как только узнали о том, что мы поступили в МАО и начали выходить в свет, зашевелились: собрали несколько собственноручно установленных «Шквалов», намеренно взорвали часть первой попавшейся группы добытчиков, грохнули спасателей и через общих знакомых натолкнули Строганова на мысль обратиться за помощью именно к нам. А теперь сидят в засаде между миной и наживкой: если мы на нее нарвемся, но не сдохнем — добьют. Обойдем ее верхами и ринемся на помощь выжившим — ударят в спину.
— Звучит как-то уж очень складно… — после недолгих раздумий угрюмо заключила Рюриковна. — Но другое более-менее логичное объяснение мне в голову не приходит.
— И что будем делать?
— А есть варианты? — желчно усмехнулась она. — Каким бы ни было настоящее объяснение причин их пребывания в неподвижности, налицо преступное безде-…
— Угу… — подтвердил я, не став дослушивать юридическое обоснование наших будущих действий. — Целых два…
— * * *
…Мину обошли верхами, убив на это дело сорок с лишним минут и неслабо перенервничав в тот момент, когда Саша сорвалась с узенького уступа в нехилую расщелину. Слава всем богам, девчонка, не растерявшись, использовала скачок. Причем кинула себя не абы куда, а в мою сторону и на мощности ученика второй-третьей звезды. Поэтому вышла из перемещения менее, чем в метре от меня, была поймана за
руку и вторым, в разы менее длинным скачком, помогла мне поставить себя на каменную полку. Вспышку адреналина «погасили» сразу после того, как выбрались на «нормальный» склон и, намеренно удлинив траекторию спуска за счет смещения на юго-восток, подобрались к Демидовой и ее подопечному: щитовик находился в сознании и держал зверье за воздушной пеленой, а девушка экономила Силу, расчетливо всаживая мощные ледяные шипы исключительно в глазницы. И небезуспешно — груда из тушек уже убитых Дичков внушала уважение и невольно напоминала о той самой сезонной миграции, которая чуть было не отправила меня в Навь.Да, на лицах этой парочки присутствовали все признаки пригорания главных жил. Но оттенок кожных покровов и количество кровоизлияний в склерах дарили уверенность в том, что это состояние еще обратимо. Поэтому я со спокойной душой вернулся к своим спутницам, которых оставил метрах в восьмидесяти с подветренной стороны, и уверенно заявил, что выжившие продержатся еще как минимум час.— Яромир, выброси из головы все сомнения! — еле слышно прошипела Софья. — В сложившейся ситуации бездействие этой шестерки однозначно является преступлением, и я, как полномочный представитель Императора, категорически запрещаю тебе подставляться под возможную атаку!— Э-э-эх… — притворно вздохнул я. — Еще полчаса назад я был уверен, что тебе действительно нравятся властные мужчины, а сейчас…— Соф, не напрягайся — он согласился с твоими выкладками еще во время обсуждения! — сдала меня рыжая предательница.— А шутит для того, чтобы помочь мне побыстрее отойти от падения. Кстати, зря: в момент срыва я находилась в глубоком полутрансе, ушла в скачок, как на обычной тренировке, и абсолютно не испугалась… — добавила брюнеточка.— Тогда работаем?Я еще раз прислушался к эмофону Тучки, не нашел в нем никаких признаков страха и озвучил свое решение:— Да. По последнему варианту со всеми моими дополнениями.Сразу после этих слов я дал команду вложить в уши плотные беруши, первым закончил эту процедуру, вернул на место шлем и покинул пригретое место. Короткими, выверенными скачками спустился к безымянной речушке, перепрыгнул через русло, переместился еще дважды и занял позицию в одном прыжке от левой троицы. В этот момент Лада, сорвавшаяся с места чуть позже меня, как раз подобралась к своей. А когда присела на корточки, дисциплинированно вскинула вверх правую руку в знак того, что готова к действию.Звуковой фон, который создавало атакующее, грызущееся между собой и умирающее зверье, напрочь заглушал еле слышный хруст мелких камней под мягкими подошвами прыжковых ботинок, но Софье, Ольге и «соседкам» катастрофически не хватало навыков скрытного передвижения, а беруши мешали контролировать окружающие звуки. Поэтому все время, пока они крались к своим «стартовым» позициям, я, кажется, даже не дышал. Зато после того, как Натка, добравшаяся до своей самой последней, развернулась спиной к правой троице и все тем же заранее оговоренным жестом дала понять, что готова, облегченно перевел дух. Потом оглядел пять «своих» силуэтов еще раз, убедился в том, что все «Фениксы» заняли предписанное положение, ушел в еще более глубокий полутранс и поднял к плечу левую ладонь.Силуэт Лады продублировал это движение и плавно повел кистью сначала вверх, а затем вниз. Поймать темп этого отсчета удалось без труда, так что на втором повторении я сфокусировал взгляд на участке звериной тропы перед сужением ущелья, на третьем поудобнее перехватил камень, подобранный по дороге, а на четвертом отправил его в полет. Все остальные действия «ужал» в крошечный промежуток времени после падения голыша: как только все шесть силуэтов уродов, прячущихся в засаде, среагировали на звук его удара о другой камень, я прикрыл линзу шлема сгибом локтя и шарахнул ослеплением мастера пятой звезды!Щелчок жены ударил по ушам одновременно с чудовищной вспышкой, и я, торопливо открыв глаза, ушел в скачок. Из перемещения вышел где-то в полуметре от самого ближнего силуэта и, не задерживаясь ни на мгновение, ушел в следующее. Вдогонку за самым дальним, по какой-то причине проигнорировавшим оба навыка, оставшимся под отводом глаз и попытавшимся свалить! Скачок беглеца оказался заметно длиннее моего, но воспользоваться этим преимуществом он не смог: судя по тому, что в точке выхода мужика неслабо повело в сторону, ослепление все-таки прошло. А значит, с места он ушел на рефлексах. Вверх по склону. Но не под тем углом к горизонту. Вот я уродца и достал. Сразу после его падения с двух метров и попытки восстановить равновесие — открыл под правым коленом и правой рукой, как раз уперевшимися в довольно большой камень, земляной капкан и намертво зафиксировал эту конечность.Добивать не стал — в два скачка преодолел расстояние, отделявшее меня от двух оставшихся «клиентов», «провалил» плечо и часть левого бока на удивление чернобородого и носатого дядьки в каменную плиту, «срезал» лицо третьего скрытника удачно подвернувшимся куском сланца и рванул вдогонку за Ладой, преследующей еще одного шустрика. Почему за ней? Да потому, что Оля и Саша уже кошмарили свою цель, провалившуюся в камень левой стопой и задницей, а Софья с Наткой «ме-е-едленно» разворачивались спиной к обезглавленному трупу.Два первых скачка «шустрика» Рыжей оказались чудовищно длинными и, по моим прикидкам, тянули если не на Гранда, то на мастера-«девятку». Если бы не последствия ослепления со щелчком, то хрен бы мы его догнали. Но мужик убегал вслепую, по памяти, поэтому на третьем перемещении со всей дури впоролся в здоровенный камень коленом и низом живота. Да, это препятствие не продавило покров, зато качественно остановило, заставило потерять равновесие и, до кучи, выбило из-под отвода глаз. Последнее, видимо, неслабо напрягло, так как мужик шарахнул по сторонам каким-то экзотическим навыком, похожим на ударную волну от мощного взрыва.Ладу, в момент активации этой дряни почти закончившую очередное перемещение, отбросило метров на шесть-семь, а я чудом успел изменить направление следующего скачка и метнулся вправо, к тяжеленному валуну, который, по моим ощущениям, мог выдержать и не такой импульс. Пока падал и пропускал над собой волну сжатого воздуха, успел напрочь озвереть от страха за любимую женщину. Поэтому подорвался с места, как только атакующий навык прошелестел мимо, допрыгал до любителя срубать хвосты и за долю секунды до его ухода в перемещение втолкнул в земляной капкан, открытый в том самом камне, который так удачно попался ему на пути. Во вторую фазу возмездия — смыкание огромной дыры — вложился с неменьшим энтузиазмом, в результате чего вырвал из тела беглеца весьма солидную часть левого бедра, практически все правое и нижнюю половину корпуса! Потом краем глаза заметил на редкость крупного медведя-Дичка, «медленно» поднимающегося с земли и поворачивающегося в нашу сторону, злорадно представил ближайшее будущее «шустрика» и рванул к Рыжей.Слава всем богам, приложило ее терпимо — как выяснилось чуть позже, удар спиной о каменную россыпь полностью продавил покров, «украсил» десятком-другим синяков и одарил сотрясением мозга. Но целительница в ранге мастера четвертой звезды убрала эти травмы на автомате, еще до того, как я нарисовался рядом, серией жестов дала понять, что в полном порядке, и первой рванула наперерез стае кабанов-Дичков, несущихся в атаку на наших спутниц. Ну а я, каюсь, затупил. Вернее, почувствовал настолько сильное облегчение, что был вынужден приложить себя очищением разума. А после того, как избавился от слабости в коленях, сорвался с места и через пару-тройку секунд дотянулся кастетом до височной кости здоровенного хряка……Ослепление, щелчок и навык, использованный «шустриком» Лады во время бегства, разделили зверье, наседавшее на воздушную пелену щитовика Аллы Демидовой, на две неравные части. Те Дички, которые в миг активации навыков находились за валунами, послужившими убежищем для этой пары добытчиков, практически не пострадали, поэтому переключили внимание на новый источник магической активности. А потерявшие зрение, оглохшие или оглушенные потеряли ориентацию в пространстве и катались по камням там, где их зацепило. Увы, даже с учетом того, что «пострадала» как бы не треть от общего количества, целых и невредимых оказалось многовато. Пришлось выживать. В прямом смысле слова: следующие минут восемь-десять мы с Рыжей рвали жилы, спасая то Наташу, то Сашу, то мужика, которого я достал самым первым. Почему именно его? Да потому, что мы с Рюриковной собирались допросить хоть кого-нибудь, а рубиться возле сужения ущелья, зная, что с той стороны в Ржавую Падь в любой момент заявиться очередной Дичок, было бы редким идиотизмом.Если бы не тренировки на износ, во время которых все «Фениксы» до потери пульса отрабатывали скоростные перемещения скачками, и не мои навыки контроля за небом, то мы кого-нибудь да потеряли бы. Ведь кроме напрочь озверевших животных, нас пытались достать хищные птицы. Трех первых, по какой-то причине пикировавших на блондинку, глушил и убивал я. А последнего — на редкость крупного высокорангового орла с размахом крыльев под три метра, ради разнообразия выбравшего целью мою ближницу — завалила Лада. Сначала насадив на мощнейший ледяной шип, а затем добив чем-то еще. Чем — не скажу: убедившись в том, что эта птичка уже не опасна, я продолжил кошмарить медведя-Дичка, успевшего отправить «шустрика» в поля вечной охоты, под влиянием роевого разума примчавшегося к нам и выбравшего в качестве следующей жертвы Софью.Последнюю пару волков убили всей толпой, огляделись по сторонам, не обнаружили в непосредственной близости от нас ничего живого и не поверили собственным глазам. Мелкие, пребывавшие в состоянии аффекта, попробовали было поделиться впечатлениями о только что закончившемся побоище, но были прерваны рыком Черной Мамбы:— Надо уходить. Причем немедленно: не знаю, как вы, а я слила три четверти запаса Силы и второго подобного боя не переживу.— У меня в остатке порядка десяти процентов… — не столько вытерев, сколько размазав по лицу капельки крови, выдохнула Ольга.— Я практически сухая. И покров на последнем издыхании… — доложила Саша.— Силы — процентов двадцать. Но покров больше не накину. По крайней мере, в течение получаса — теряла его аж четыре раза и перенапряглась… — прислушавшись к своим ощущениям, призналась ее подруга.— Потратила чуть меньше трети… — спокойно сообщила Рыжая, за два с лишним месяца весьма напряженных тренировок в Диком Лесу научившаяся тратить Силу куда экономнее, чем эта четверка. Потом прыгнула к «языку», отправила его в целительский сон, а затем деловито лишила его всех четырех конечностей. Сначала отрубая их помощью камней и земляного капкана, а затем заживляя раны.— Зачем?! — ближе к концу процедуры растерянно спросила брюнеточка.— Готовит к переноске… — усмехнулась моя ближница. — Допрашивать его тут, мягко выражаясь, рискованно. А без рук и ног он стал значительно легче. Кстати, перед тем, как взвалить этого ублюдка на плечо, его не мешало бы ополоснуть.— Ополоснем. В речке. На пару с тобой… — отрывисто сообщила Лада, а затем повернулась ко мне: — Выложи из кармана «мой» рюкзак, оставь мне Олю и дуй за добытчиками. Мы вас догоним.Я без лишних слов выполнил обе ее просьбы, приказал Рюриковне и «соседкам» уйти под отвод глаз, спустил их к воде и секунд на тридцать уложил на дно на самой стремнине. Всю кровь Дичков, заляпавшую броню, это, естественно, не смыло, но подготовило ко второй половине процедуры очистки — сожжению остатков серией испепелений. Этот навык, конечно же, использовал я. Я же обсыпал спутниц достаточным количеством порошка, отбивающего запах крови, кинул взгляд на оставшуюся парочку, мысленно порадовался тому, что Рыжая догадалась поручить переноску обрубка моей ближнице, а затем погнал «свою» троицу вверх по течению.Добивать слепых и глухих Дичков счел нецелесообразным — походя завалил четырех мелких животинок, только-только приходящих в себя от оглушения, допрыгал до убежища выживших добытчиков и прямо с «нашей» стороны камней обратился к Демидовой:— Алла Витальевна, сейчас я сниму отвод глаз и шагну в поле вашего зрения. Большую часть зверья мы положили, а меньшая пока не опасна. Но задерживаться тут не желательно — ветер дует в сторону Грозового Урочища, а свежей крови тут если не море, то небольшое озеро.— Спасатели? — вымученно выдохнула она, взяла себя в руки и озвучила самый настоящий приказ: — Представьтесь, пожалуйста. А то я не узнаю ваш голос.— Мы с вами не знакомы… — заявил я, сняв навык, подняв линзу шлема и запрыгнув на здоровенную кучу звериных тушек. — Заместитель командира группы особого назначения «Феникс» подполковник гвардии Яромир Глебович Нестеров.Несмотря на запредельную усталость, пригибающую к земле, девушка выпрямила спину и величественно кивнула:— Рада познакомиться! Прошу прощения за любопытство, но почему за нами отправили не штатных спасателей торгового дома «Алтай», а вас?Я коротко описал причины нашего появления в Ржавой Пади, а затем сделал шаг в сторону, чтобы подпустить к щели между валунами Рыжую и перешел к делу:— Алла Витальевна, сейчас рядом с нами вскроется Лада Мстиславовна Нестерова, моя жена и, по совместительству штатная целительница группы «Феникс». К сожалению, чудес можно не ждать — она переключилась на боевое направление, уперевшись в естественный предел в целительстве на пятой звезде ученика — но даже это лучше, чем ничего.Демидова посмотрела на меня, как на идиота:— Смеетесь? В сложившейся ситуации я была бы рада даже обычной аптечке!— Шутит… — буркнула Рыжая, опустившись на колени возле щитовика, вцепившись в его запястье и активировав познание плоти вместе с познанием сути. Следующие секунд сорок-сорок пять сосредоточенно молчала. А когда закончила с диагностикой, полыхнула удовлетворением и повернулась к нам: — Мне надо порядка двух минут прямо сейчас и десять-двенадцать на первом же привале. Ах, да, прошу прощения: Алла Витальевна, рада знакомству.— Носилки? — спросил я.— Неа. Мой любимый вариант… — так же коротко ответила она после того, как отправила пациента в целительский сон. — Такой вариант переноски гарантированно выйдет ему боком, но мы выиграем время.— Понял… — кивнул я, скинул с плеч тактический рюкзак, вытащил нож и занялся «творчеством».Не успел я прорезать в боковой стенке первую дыру, как Софья с Натой ушли в скачок и расстреляли ледяными шипами слепую высокоранговую рысь, воспользовавшуюся обонянием и рванувшую в нашу сторону. А где-то через минуту я очередной раз посмотрел на небо, заметил приближающуюся точку и дал команду следить за ней во все глаза.«Птичка» напала не сразу, а аккурат после того, как я погнал Демидову на водные процедуры. Неудачно: Черная Мамба и Умница-Разумница одновременно подправили траекторию падения, а я угостил сокола-сапсана ледяным шипом. Потом помог Рыжей ополоснуть спящего щитовика, опалил тушку испепелением, обработал чудо-порошком, с грехом пополам натянул сбрую, под усилением закинул ее за плечи и уставился на нахмурившуюся добытчицу:— Алла Витальевна, вы и ваш спутник очень неслабо подпалили себе главные жилы. Да, всю обратную дорогу Лада Мстиславовна будет держать вас под усилением, но даже так вы рискуете выгореть. Еще одна серьезная причина поторопиться — состояние здоровья вашего щитовика: если мы не доставим его к целителям в течение семи-восьми часов, то он умрет. У нас есть носилки, и теоретически я мог бы выделить на транспортировку двух человек. Но это будет форменным самоубийством: возвращаться мы будем отнюдь не по асфальту, значит, раненого надо будет держать в целительском сне и под обезболиванием, что, по определению, делает невозможным его пребывание под отводом глаз. Кроме него, нас, «Фениксов», всего шестеро, и один из нас несет «языка». Ну и, до кучи, на уничтожение двуногого, четвероногого и летающего зверья мы потратили слишком много Силы, а восстанавливать ее некогда и негде. Дальше объяснять?— Не надо, я все поняла… — поиграв желваками, буркнула Демидова. А после того, как Лада приложила ее восстановлением, очищением разума и усилением, определилась с объектом для ненависти и сжала кулаки: — Яромир Глебович, скажите, пожалуйста, а из какого рода это двуногое зверье?— Пока не знаю — допрашивать выжившего не было времени. Но почти уверен, что они — Доломановы.— Это спецы из Турана… — внезапно донеслось из-за спины.Я мгновенно развернулся на месте и уставился на силуэт Рюриковны, мягко зеленеющий в обнаружении жизни:— С чего ты это взяла?— Командовали, матерились и проклинали нас на чистом авестийском…
Глава 21
26 сентября 2075 г.
…Как и предсказывала Рюриковна, выспаться нам не дали — в начале одиннадцатого утра, то есть, чуть более, чем через четыре часа после отбоя, ей позвонил отец и приказал немедленно выдвигаться во дворец. Продирать глаза не хотелось от словосочетания «ни за что», но в какой-то момент я все-таки услышал стенания Софьи, приложил очищением разума сначала себя, а затем Рыжую и даже вник в предельно информативные объяснения. Конечно же, на завтрак пришлось забить. Но душевые кабинки мы все-таки посетили, так что на борт «Кречета» поднялись более-менее бодрыми, умяли по паре-тройке бутербродов, приготовленных кем-то из телохранителей, запили их минералкой и занялись делом — просмотрели видеоролик, демонстрирующий маршрут, построенный от посадочной площадки на крыше Малахитового Крыла до кабинета Императора, выслушали лекцию Алейникова, описавшего самые важные нюансы работы в этом «рассаднике аристократической спеси и лизоблюдства», определились с ордером для передвижения по дворцу и провели что-то вроде командно-штабных игр. То есть, обговорили логику взаимодействия при неожиданном нападении на охраняемую персону. По самому минимуму, ибо «конверт» Конвоя летал очень быстро и по прямой, а до места назначения было совсем недалеко. В итоге на крышу спустились по аппарели, опознались с Дворцовыми, вошли в Императорский лифт, слегка обалдели от роскоши кабинки, рассчитанной человек на двадцать пять, и спустились на нужный этаж.
О том, что умение держать нос по ветру для придворных, слуг и других обитателей дворца является залогом выживания, и что «сарафанное радио» в этой среде работает с завидным КПД, нас, конечно же, предупредили, но появление первых желающих посмотреть на нашу процессию и попасться на глаза любимой младшей дочери самодержца всего через минуту после начала движения все равно удивило. Впрочем, ближе к середине маршрута это чувство уступило место раздражению: в коридорах и анфиладах началось сущее столпотворение, и нашей «коробочке», отсекающей от Рюриковны желающих поздравить ее с выздоровлением, пришлось пробиваться через толпы в конец охреневшего народа.
Нет, чисто теоретически я понимал, что весь этот люд не может не отреагировать на столь громкое возвращение Черной Мамбы к полноценной жизни, но на практике эта реакция дико бесила. Ведь каждый страждущий имел при себе электронику и всеми силами пытался подобраться поближе, а работать с таким объемом визуальной информации, дополняемой чувством металла и обнаружением жизни, я тупо не привык. Вот и дергался, причем неслабо. А вместе со мной напрягались и все Нестеровы, читавшие мои эмоции через Знаки.
В какой-то момент в памяти всплыл рассказ Софьи о том, что весь высший свет Империи считает ее исцеление от неизлечимого недуга не иначе, как чудом, а переезд из дворца в МАО — демонстрацией неуважения отцу и предвестием неминуемых потрясений. Естественно, вспомнил и кое-какие варианты из списка вариантов этих самых потрясений, благодаря буйной фантазии сплетников с голубой кровью пополняющегося каждый божий день. А потом мы добрались до первых влиятельных аристократов, которых, вроде как, нельзя было послать куда подальше, и нам пришлось тормозить чуть ли не через каждые десять шагов, чтобы дать Софье время пообщаться с каким-нибудь самовлюбленным уродом, до смерти испуганным возвращением Черной Мамбы к активной жизни и спешащим уверить ее в своей глубочайшей преданности или преподнести «скромные подарки».
Впрочем, с их появлением стало немного полегче, ведь менее значимая «шушера» стала держаться на расстоянии, чтобы, ненароком, не вызвать гнев «сильных мира сего». Этот спад активности, кроме всего прочего, позволил проанализировать поведение бойцов Конвоя и помог сообразить, что по их меркам не происходит ничего экстраординарного. Нет, расслабиться я, само собой, не расслабился. Но перестал «углублять» полутранс до предела и даже позволил себе краем уха вслушиваться в «мычание» собеседников Софьи. И пусть из-за субъективного замедления времени понимал ой, как немного, кое-что в голове все-таки откладывалось.
Во время общения Софьи с главой рода Бабичевых, некогда чуть было не заполучивший ее в жены наследнику, ждал «классической программы». Поэтому здорово удивился, услышав не набившие оскомину поздравления, а витиеватые и напыщенные славословия в адрес старшего сына, вроде как, успевшего поумнеть, заматереть и набраться жизненного опыта. А когда этот дядька заявил, что уже начал переговоры с Императором о браке, потерял дар речи. Видимо, поэтому прослушал следующее предложение и не понял, по какой причине Рюриковна напрочь вышла из себя.
Нет, со стороны все выглядело предельно прилично — в ее голосе все так же ощущалось непередаваемое тепло, но я спинным мозгом почувствовал бешенство:
— Глеб Ярославович, я с вами полностью согласна — нам действительно есть о чем поговорить. Более того, считаю, что нет смысла откладывать столь важную беседу. Поэтому будьте так любезны, вызовите Якова Глебовича во дворец — ближайшие несколько часов я проведу в кабинете у батюшки, так что вас к нам незамедлительно проводят…
Следующие секунд пять-семь я подумывал, не заглянуть ли в архив видеозаписей, сделанных камерой КТС-ки, чтобы выслушать пропущенную фразу и попытаться понять ее скрытый смысл, но отложил это дело на вечер. А через несколько мгновений внезапно заметил на линзе шлема сразу две стрелки системы целеуказания, сосредоточился на «сложил» визуальную картинку с тем, что чувствовал обнаружением жизни и чувством металла, в темпе распределил цели, скинул в канал группы слово «паркет» и вывесил двухсекундный таймер обратного отсчета.