Ужас из небытия
Шрифт:
Маленькие дети в полосатых, забрызганных кровью пижамах, с морщинистыми лицами, огромными головами, лишенными глаз, заливались громким безудержным смехом и бегали в кровавой луже, в которой плавали человеческие головы. Слух девушки настиг доносившийся со всех сторон детский плач. Всюду валялись осколки стекла. Некоторые вещи парили над землей.
Незнакомец снял цилиндр, швырнул его в сторону, и тот испарился в темноте. После чего незнакомец загладил колючую черную челку назад и, продолжая улыбаться, спросил у девушки ее имя. Она поспешила ответить, но подловила себя на мысли что не может вспомнить его. Она морщила лоб, чесала затылок, сводила темные брови, но все было бесполезно. Но она была уверена, что помнит его – и вот сейчас незнакомец наконец узнает его. Но все оказалось безнадежным. Как только девушка открыла рот, чтобы произнести это имя, ее глаза округлились от страха, она отрицательно помотала головой и прошептала что по какой-то причине не помнит, как ее зовут. А потом у нее совсем пересохло во рту, и она начала запинаться и заикаться, чем только напугала незнакомца. С каждым разом она говорила все медленнее и косноязычнее.
Незнакомец ответил, что здесь это обычное явление. Свое имя он давно забыл. Очень давно. Он был смотрителем в этом мире. В его обязанности входило присматривать за всеми обитателями потаённого мира, но никак за заключенными, а скорее за больными, как в психиатрической клинике для буйных. Такая вот странная и мрачная шутка судьбы. Ему не надо было ни говорить, ни слушать. В его обязанности входило не пускать здешних обитателей в мир живых. Поэтому он здесь и оказался. Но, по его словам, здешние жители были вполне уравновешенными и мирными – их мир и боль заключались в них самих.
Девушка поинтересовалась, почему она оказалась в этом странном месте. На что смотритель ответил, что сюда может попасть кто угодно. Это не зависело ни от него, ни от кого-либо другого. Нечто высшее, колоссальное и непознанное, чего он сам никогда не видел, но постоянно ощущал, затаскивало души в это место. Так что ничего удивительного или загадочного в том, как его обитательницу занесло сюда, не было. Когда смотритель закончил свой рассказ он улыбнулся. Впрочем, улыбка получилась кривой и совсем не человечьей. Возможно, этому способствовала верхняя часть его лица, лишенная губ.
Девушка поинтересовалась, почему смотритель постоянно улыбается. Он ответил, что всегда безумно счастлив и никогда не ощущает страха и отчаянья. Но когда он злится, его неудержимая ненависть обрушивается, словно лавина камней, на головы тех, кто ему противен. Он также отметил, что девушка тоже может стать кем угодно. Ведь в этом мире любой его обитатель способен обрести новую жизнь. Достаточно одного решительного шага, и все становится возможным… Об этом необходимо помнить, сказал он. Каждый выбирает себе тот образ, к которому стремится душа.
Девушка кротко улыбнулась, сделала брови домиком и склонила голову. Она мертва и теперь никогда не сможет вернуться и вершить правосудие над теми, кто причинил ей боль. Смотритель поспешил ее утешить. В этот момент из темноты появился целый оркестр. Правда каждый из них выглядел необычно и даже смешно или жутко. Все они были худощавыми, с большими серыми глазами, бледными лицами и одеты в аккуратные костюмы. Один на них был с иголочки, а остальные в заплатанных джинсах и мятых рубахах.
Смотритель выскочил на середину небольшой площади, где сверху на него обрушился столб белого света и начал петь. Его пение было прекрасным, но одновременно пугало девушку и впечатляло. На секунду ей показалось, что она сама вот-вот сорвется с места и присоединится к новому веселому знакомому. Что впоследствии и случилось. Мгновение полета, вспышка света – и вот она уже стоит рядом со Смотрителем.
Смотритель и безымянная девушка танцевали под зажигательную музыку. Смотритель пел, а девушка с радостью подпевала ему своим приятным молодым сопрано. Повсюду раздавались энергичные звуки музыки. Девушка едва успевала поспевать за движениями радостного Смотрителя, а тот, в свою очередь, продолжал напивать веселую мелодию. По крайней мере, она казалась ему веселой, но девушке слышалась жуткой и тяжелой. Однако она все равно танцевала под нее, без проявления негатива или страха. Ее лицо светилось от радости, но в некоторые моменты она понимала, что пел Смотритель, и надувала щеки и отворачивалась, а в другие делала брови домиком и складывала руки на том месте, где находилось сердце. Ее движения были нелепыми и комичными.
На мгновение девушке показалось, что все это безумие проходит сквозь нее и заражает своей энергией. Перехватывая ручку и качая ногой в такт музыке, девушка почувствовала, как по жилам от ступни к бедру разливается приятное тепло, и тихо засмеялась. А потом зажала уши и сильно расхохоталась. От ее смеха флейтист наигрывал что-то ласковое и непонятное, а девушку трясло все сильнее и сильнее. Это была смешанная из страха и безумия радость. Пару раз девушка даже улыбнулась. А когда Смотритель прекратил петь, то все, кто окружал их, исчезли. Растворились в темноте, словно краски в стакане воды. Напоследок Смотритель сказал девушке, чтобы она чувствовала себя здесь как дома, а после неторопливо зашел в темноту, где его сверкающие глаза и белоснежная улыбка постепенно угасли под звуки полоумного смеха.
Глава 3
Девушка бродила в полутьме среди холодных скрученных деревьев, стволы которых были покрыты глазами. Глаза постоянно шевелились. Их взор был направлен в разные стороны, но стоило девушке подойти ближе как все они приклеивали свой взор на нее. Ей становилось не по себе, она пятилась и быстро уходила прочь. Она не была напугана, что казалось странным даже для нее. Если бы она увидела подобное раньше, то непременно испугалась и закричала. А сейчас ей было все равно. Ей было холодно. Чувствуя, как дрожат ноги, девушка шагала быстрее. Ей не хватало воздуха. Тело постепенно слабело, а со спины на рубашку капал холодный пот. Холод становился все нестерпимее. Нет, я должна идти, – подумала она, чтобы отогнать внезапно подступившую к горлу тоску.
Повсюду была вода. Она капала с кривых ветвей и лилась тонким ручьём в мелких канавах, сочилась из-под земли и переливалась из одной лужицы в другую. Повсюду пахло плесенью. Этот сырой запах не оставлял девушку ни на минуту. Неужели весь этот мир смердит плесенью, одиночеством и холодом – размышляла юная особа при каждом вздохе. Но почему здесь так холодно? Даже на стенах под ногами была эта густая жижа. Всё кругом имело какой-то нездоровый вид. Словно место, в котором она оказалась после смерти, поразила инфекция. Неизвестная зараза. А быть может, оно всегда было таковым.
Любая попытка подумать о причине своей смерти оборачивалась для блондинки страшной головной болью и дикими кошмарными видениями кровавых сцен и жутких убийств. И когда подобное случалось, девушка просто переставала думать и пыталась отвлечься на то, что творилось вокруг нее. Она несколько раз останавливалась и оглядывалась. Она пыталась понять, что ей делать дальше. Ведь безумный смотритель так и не сказал, для чего она здесь. На эти вопросы у нее не было ответа. Но так ли это важно? Какой смысл знать, если уже мертва? Однако для девушки это было важно. Именно поэтому ей казалось странным, почему она вообще здесь оказалась?