Ужасные невинные
Шрифт:
– А что?
– Я бы купил это чтиво.
– Это не чтиво. – Теперь парень вовсе не кажется мне уродом. – Чтиво у метро. На раскладках.
– Так все-таки?..
– Это единственный экземпляр.
– Накропаете еще.
Ему ничего не стоит накропать еще, по глазам видно. По сузившимся от презрения глазам, по воинственно торчащей бороде, по засаленному свитеру; тяжелая артиллерия – ботинки «Кларке» – из-за прилавка не просматривается.
Принципиальный антиглобалист. Конченый. К тому же – противник коммерциализации кинематографа, такие испокон веков протирали
А этот – стоит.
– Вообще-то, мне нужен Кар-Вай. – Может быть, хоть это имя, сакральное для менеджеров среднего звена, заставит парня смягчиться. – Кар-Вай. «Любовное настроение».
Мимо кассы, бэбик, мимо кассы .Даже Кар-Вай его не впечатлил. Все, чего удалось добиться, – смазанный жест рукой куда-то позади себя, к самопальному плакату «АРТ-ХАУС»; «Любовное настроение» я уже заметил и сам, оно зажато между «Пи» и «69». Об этих фильмах я тоже когда-то писал (господи, о каком дерьме я только не писал!), ничего вразумительного в памяти от них не осталось, все перекрыто поздними и такими же бессмысленными наслоениями, теперь «69» для меня – всего лишь поза в сексе, из тех, что заставляют цыпочек нервно хихикать и сжимать колени. «Пи» тащит за собой куда более длинный шлейф ассоциаций, к чему изначально было пристегнуто число 3,14, я, сугубо гуманитарный человек, и не вспомню, но так называется еще одна колонка, которую я волоку из номера в номер.
«3,14здатое кино».
Смотреть не просто обязательно. Смотреть нужно, даже если ты слепой, даже если слепоглухонемой, даже если у тебя нет видака, а телевизор крякнулся в канун миллениума, даже если ближайший кинотеатр смыло волной, а тот, что подальше, – унесло тайфуном и прибило к берегам Японии. Бери билет на чартерный рейс – и вперед, к еще существующим архипелагам с башнями из слоновой кости, dolby surround входит в обязательную комплектацию. Смотрите, бэбики, смотрите, иначе член свернется бубликом и девушки перестанут вас любить – тупых животных, не видящих разницы между Ким Ки-Дуком и Ли Минг-Се.
Самое что ни на есть «3,14здатое кино».
Название одобрено самой г-жой Паникаровской, бывшей музой ночного Староневского; у меня подружка-би, будет скучно – позвони, именно таких откровений ждешь, когда она вызывает тебя на ковер: силиконовые губы, силиконовые сиськи, жопа компьютерной Лары Крофт, костюмчик от Giorgio Armani, в один только шифоновый шарф (батик, ручная работа) вбухано не меньше пятисот баксов. Название принадлежит не мне – штатному литературному критику «Полного дзэна», еврею из Бердичева, выдающему себя за потомка польских шляхтичей с двойной фамилией – обе ее части ни один нормальный человек с первого раза не произнесет. Я так и называю его – 3,14, Пи. С тех самых пор, как он подарил мне это благословенное сочетание цифр, вряд ли это его собственное изобретение:
в Интернете, где Пи прожигает жизнь, еще и не такое нароешь.
Оставить «3,14» себе Пи не решился, хотя «3,14здатое чтиво» смотрелось бы намного эффектнее, чем «Книжный червь». Слишком уж он погряз в своих Хегах, Барикко и Уэльбеках, слишком старательно заглядывал под юбку всяким там Маргарет Этвуд. Совершенно непонятно, когда только он успевает прочесть такое количество всякой лабуды с претензией на новое Евангелие для тамагочи. Учитывая то время, что Пи проводит в Интернете, это кажется нереальным.
Массой полезных и не очень ссылок на массу полезных и не очень сайтов я обязан исключительно ему.
Хотя самую главную ссылку Пи мне все-таки не скинул, я сам наткнулся на нее – совершенно случайно, сказалось недельное отсутствие цыпочек. Порнография в чистом виде, эротические рассказы пользователей, чистоплюй Пи тискает там свои мутные историйки в самые разные разделы: «групповуха по принуждению» в стиле Барикко, «садо-мазо» в стиле Уэльбека, «а в попку круче» в стиле Маргарет Этвуд.
Поганец.
С другой стороны – это тоже любовное настроение. Зажатое сейчас между «Пи» и «69», интересно, что бы написал о нем бородатый урод, которого мне так хочется заарканить?
– Стоящий фильм, а?..
– Кому как. Я бы предпочел Риветта.
То, что происходит в следующую секунду, не поддается никакому разумному объяснению; ясность мог бы внести лишь Джан-Паоло Барбиери, окажись он под рукой. Джан-Паоло, мастер стилизованных фотографий, Сейшелы, Таити, песок белее белого, татуировки чернее черного – и между ними масса оттенков: черного, белого.
Парень за стойкой – черно-белый, именно так. Цвет обтекает его, я вижу аляповатые, кричаще-анилиновые коробки кассет, желтушный прилавок, синеву питерского вечера за окнами, но все, что касается парня, выдержано в черном и белом.
Черная борода, черный свитер (был ли он черным секунду назад?), белое лицо, руки на тон темнее, для Джан-Паоло чересчур небрежно, почти непрофессионально, для отрывка из старого кино в летнем кинотеатре сойдет.
Риветт. Вот оно что. Риветт, новая волна.
– Значит, Риветта. Угу. Как у Жака, у Риветта, хер оранжевого цвета.
Об этом великом кинематографическом открытии я вычитал на одном лихом сайте (ссылка Пи), вряд ли оно соответствует действительности, но смотрится революционно. Там есть и другие открытия, не менее революционные, никто из великих не забыт, кинодамочкам тоже досталось, Аньес Варда рифмуется понятно с чем, о Пазолини с Габеном и говорить нечего, «яйца вырвали в трамвае» – самая невинная строка, посвященная кому-то из японцев. Тацуйя Накадаи – вот кому, неплохой, между прочим, актер, а в «Ране» Куросавы особенно хорош, и фильм впечатляет. Йа плакалъ.
– А в глаз? – лениво растягивает слова парень. По-прежнему черно-белый.
– В какой именно глаз?
Это моя коронная фраза, она многих ставит в тупик. Глаза тоже ставят в тупик – один карий, другой – светло-зеленый, что, если не только я вижу парня в монохромной гамме, но и он меня? Какими кажутся ему мои глаза?
Черный и один из оттенков черного, про фольклорный хер Жака Риветта лучше не вспоминать.
– Ты меня поймал! – Наконец-то он смягчается, наконец-то! – Никогда ничего подобного не видел. Не линзы?