Ужасный век. Том I
Шрифт:
— О великий государь!.. — прокричал визирь. — Я смею выразить робкую надежду, что вы не намерены лично присутствовать в горниле беспорядков! Будьте уверены, что ваши стальная воля и несомненные таланты полководца в сей час — излишняя мера! Я глубоко убеждён, что Валид ар-Гасан…
Какой фарс. «Вы пляшете под дудку капризного ребёнка…» Да, Усман был прав. В каждом своём слове, с самого начала всей этой ужасной истории.
— Ух ты, Джамалутдин!.. — халиф всегда был довольно фамильярен. — Как здорово, что ты пришёл! Забирайся скорее сюда!
Визирь
— Благодарю вас от всего сердца за это великодушное предложение, но покорнейше прошу извинить мой отказ. Едва ли корзина рассчитана на человека моих габаритов. О мудрейший из правителей, молю внять этим словам: вам не должно вмешиваться в ситуацию!
— Ещё как должно! — отвечал халиф с задорным смехом, словно всё происходящее было для него чем-то вроде соколиной охоты или костюмированной инсценировки. — Неблагодарные гости чинят непотребство в моей столице? Я лично поставлю их на место, не сомневайся!
В иной ситуации можно было попытаться объяснить халифу, что те самые непотребства в городе спровоцировал кто угодно, но точно не наёмники. Разъяснить всю серьёзность разгоревшегося конфликта. Но сейчас…
Как его остановить? Действовать нужно быстро, долгих речей халиф слушать не станет.
— Это слишком опасно, о великий!..
— Мои предки исстари презирали опасность, а я всецело унаследовал лучшие их качества! — провозгласил юный правитель, и толпа дворцовых прихлебателей встретила этот бред бурным одобрением. — Я уже послал Валида навести порядок к порту, а сам направляюсь к лагерю нечестивцев. С тобой или без тебя!
— Разумеется, я последую за вами, о светлейший! — ничего другого ответить было нельзя.
Хотя впору хвататься за голову. Мало всего прочего — так ещё и Валид, оказывается, далеко! А это был единственный человек, на которого визирь сейчас охотно положился бы в вопросах военного толка. Конечно, бойцы Святого Воинства — это серьёзная сила, но Джамалутдин ясно видел перед собой войско львов под руководством… не барана, конечно, нет. Павлина.
И даже скромных познаний визиря военном деле было довольно, чтобы оценить такую ситуацию.
Когда рядом появился посыльный, Джамалутдин был готов к сколь угодно дурным новостям.
— Говори. Хуже уже не будет.
Гонец запыхался: он явно спешил ко дворцу издалека. Потребовалось перевести дух.
— За стенами неспокойно. Ашраины узнали о происходящем в городе. Толпа у западных ворот!
Ну конечно. Именно этого и следовало ожидать!
— Как они настроены?
— Решительно. Но по-прежнему не вооружены.
— На воротах достаточно наших людей?
— Регулярная смена стражи. Неполная, многих людей отправили к лагерю наёмников.
Значит, недостаточно. Сейчас бы поговорить с Валидом, обязанным быть именно здесь, однако отосланным прочь… идиотский приказ!
Сколько в Альма-Азраке вооружённых людей и кому они подчиняются? Того же Святого Воинства, если прикинуть — примерно наравне с наёмниками. А сколько стражников? Где прямо сейчас найти их командира? У кого из вельмож в столице приличные силы? Множество вопросов, ответы на которые требовалось узнать прежде, чем обострять ситуацию. Однако халиф был рад ввязяться в бой, не осознавая неготовности мураддинов к нему. Не осознавая вообще, что такое бой.
Выходило, что кроме Джамалутдина-паши позаботиться о благе Альма-Азрака теперь некому. Полководческое сумасбродство халифа не решит ни одной из проблем — только создаст новые. Валид, к сожалению — не там, где необходим. Сулим… на него вовсе глупо надеяться. Если он не усугубит ситуацию, а хотя бы на малую толику исправит её, это уже окажется великой удачей. Ну а мудрый Усман ар-Малави наверняка поступит по своему обыкновению: останется в стороне.
Визирь отчётливо понимал: ничем хорошим эта ночь не закончится.
***
Изнутри строя Ирма не могла точно видеть, сколько людей присоединилось по дороге.
Люлье явно удалось собрать в окрестностях порта многих наёмников. Это здорово, но одна беда даже женщине была очевидна: пусть почти все в броне, при клинках, многие — с аркебузами, как и велено…
…но все пики, разумеется, остались в лагере. Как и большая часть тяжёлого оружия на древках. На деле отряд сейчас был куда уязвимее, чем мог показаться.
С верхних этажей да из переулков неслись проклятия, кто-то умудрялся исподтишка бросить камень-другой — пару раз солдаты прикрывали женщин щитами. Но всерьёз атаковать горожане, конечно, не решались. Это вселяло надежду, что получится добраться до лагеря. А там… там видно будет.
Хотя ближе к лагерю — это дальше от капитана. Что совсем не прибавляло Ирме спокойствия.
Да и идти становилось всё тяжелее. Колено еле сгибалось, изодранная спина горела от любого движения. Подруга поддерживала Ирму на ходу. Гретель-то была в порядке — голубые глаза светились только злобой, ни малейших проблесков страха.
— Знаешь… Идвиг, кажется, погиб.
— Жаль. — ответила Гретель без тени какой-либо эмоции.
— Он спас меня во дворце.
— Молодец. Хотя, коль хочешь моё мнение…
— Ну что?
— А, забудь.
Улица уперлась в площадь, занятую маленьким рынком — тут днём торговали не дорогими заморскими товарами, а рыбой и подобной ерундой. Разумеется, ночью рыбаков и мелких купцов на площади не было. Поубавилось и телег, однако опустевшие лотки никуда не делись. Рынок тут вырос стихийно, прилавки ставили кто как горазд — вышли не стройные торговые ряды, а полный беспорядок.
Ни души. Барабаны Ржавого Отряда, всё не прекращавшие греметь, загодя разогнали простой люд. Все окна и двери закрыты, огни потушены — если кто-то из мураддинов и был рядом, то вида благоразумно не подавал.