Ужасы французской Бретани
Шрифт:
Указать точное местоположение затонувшего города невозможно. По слухам, звон его колоколов, предупреждающих о шторме, отчетливо слышен возле приморского городка Дуарнене (Финистер). Одна из местных баек, по сути, повторяет рассказ Гервазия Тильсберийского о заоблачном корабле. Якорь рыбацкой шхуны зацепился за окно подводной церкви, по канату спустился моряк, увидевший совершавшееся в храме богослужение. По возвращении в Дуарнене настоятель прихода объяснил моряку его видение: «Если бы ты предложил священнику помочь отслужить мессу, город Ис выплыл бы из вод». Раз в Исе служат мессу, значит, город не был гнездом языческих пороков. Но с другой стороны, что это за священник, которому должен сослужить простой
Ис регулярно высылает на сушу делегатов, морочащих голову простым смертным. Одна женщина, спустившись на пляж, застала там целую ватагу купцов, торгующих возле своих лавок. Они стали наперебой предлагать ей товар. «Честные бретонки не берут на пляж деньги», — заявила она купцам. Огорченные купцы посетовали на ее здравомыслие — уплати она хотя бы одно су, подводный город был бы спасен.
Двое молодых собирателей водорослей работали ночной порой на берегу, когда к ним подошла старуха, сгибающаяся под тяжестью дров.
— Голубчики, окажите услугу бедной уставшей бабушке, донесите дровишки до моего домика, — прошамкала она.
— Бабуся, ступай с Богом. Не видишь — мы заняты!
В ответ последовала многоэтажная тирада:
— Будьте вы прокляты, гнусные сосунки! Чтоб вы сгнили живьем! Чтоб водоросли забились вам в глотку! Чтоб у ваших матерей отсохли ноги!
Молодые люди ошеломленно взирали на разбушевавшуюся бабушку, а та, завершив перечень благих пожеланий, подвела неутешительный итог:
— Если бы вы сказали «да», вы бы воскресили город Ис!
И тут же испарилась. Юноши вернулись домой молчаливые и задумчивые. На прощание один из них признался другому:
— Может, оно и к лучшему. Мне почему-то не хочется воскрешать город Ис…
Легенда о Градлоне и Дахут по оригинальности и сложности не знает себе равных в мировом фольклоре. Но о кое-каких городах и странах необходимо упомянуть. Библейские Содом и Гоморра были уничтожены за грехи горожан и, по преданию, располагались в районе Мертвого моря. Страна атлантов была затоплена за «роскошь, алчность и гордыню» ее жителей (Платон, диалог «Критий»). Ведическая Трипура пострадала из-за оскорбления, нанесенного богам населявшими ее демонами (асурами). «Их падение обусловлено собственной массой, их губит избыток величия» (Шри Ауробиндо).
Русские церкви и монастыри уходят под воду, оскверненные языческими празднествами и неслыханными грехами паствы или заселенные нечестивцами и разбойниками, а село в Черниговской губернии проваливается в болото из-за занятий сельчан ведовством. Мрачным случаям можно было бы противопоставить светлый град Китеж, но скудные сведения о нем появились не ранее XVII столетия, а в письменном виде они оформились во второй половине XVIII в. в среде старообрядцев-бегунов. Это очень поздняя и сугубо литературная легенда, ставшая популярной в образованных кругах России благодаря роману «В лесах» П.И. Мельникова-Печерского (показательно, что Афанасьев о Китеже вообще не упоминает).
Невидимый град Китеж. Картина К. Коровина (1930)
Перечисленные города и страны, кроме Содома и Гоморры, продолжают жить под водой, но жизнь в них несладкая — из тех же русских озер изредка всплывают трупы злодеев, заражая воздух нестерпимым смрадом. Ниспосланная им кара вынуждает принять версию о нечестии бретонского Иса.
У ирландцев и валлийцев сохранились похожие легенды о затоплении. В Уэльсе уверяют, что потонувший город находится под заливом Кардиган, в Ирландии — под озером Лох-Ней. Ирландскую легенду пересказал Гиральд Камбрийский. И в его изложении некое злокозненное племя было наказано за свои грехи, а вся земля, где они обитали, затоплена. Непосредственной виновницей опять выступает женщина, то ли по глупости, то ли по забывчивости не закрывшая
Непонятно, как из всего этого могли возникнуть представления о блаженном мире со стоящими под водой красивыми дворцами. Вот, например, видение такого мира из «Плавания Майль-Дуйна». Морякам, чей корабль заплыл в волшебное море, открывается панорама подводной страны. Она действительно кажется прекрасной. Но внезапно они замечают чудовищного зверя, сидящего на дереве, человека со щитом и копьем и пастухов со стадом. При виде чудовища воин и пастухи кидаются врассыпную. Зверь же, не слезая с дерева, вытягивает шею, достает пастью до ближайшего быка, втаскивает его наверх и жадно пожирает. «Когда Майль-Дуйн и его спутники увидели это, ужас и трепет еще сильнее охватили их, ибо им казалось, что они не смогут переплыть это море, не упав на дно: рыхлой, как облако, казалась вода его. Все же после многих опасностей они проплыли его». На ирландцев это счастливое место произвело не менее радужное впечатление, чем добрая бабушка из Иса на двух бретонцев.
Вход в преисподнюю
Кельтские страны и, в частности, Бретань внесли существенный вклад в формирование средневековых представлений о воротах, ведущих в преисподнюю.
В глубокой древности эти ворота ассоциировались с пастью зверя или чудовища, а то и с гигантской человеческой головой. Дохристианская апокрифическая литература наделила вход в преисподнюю пространственными характеристиками. Первая книга Еноха помещала ад под землей, на востоке, в пещерах высокой горы, в огромной пустыне, где нет никакой земли (1 Енох. 108: 3). Ранние христиане помнили слова Евангелия: «Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12: 40). Побежденный Спасителем ад не имел другого местоположения, кроме как под землей. «Для нас преисподняя — не простое углубление, не какая-то наружу открытая клоака», — пояснял Тертуллиан, — но «в глубинах земли сокрытая бездна». Комментируя отрывок из Книги пророка Исаии: «Ты повержен вне гробницы своей как презренная ветвь, как одежда убитых, сраженных мечом, которых опускают в каменные рвы» (Ис. 14:19), святой Иероним толковал «каменный ров» как аллегорию подземной преисподней и делал вывод, что «ад находится под землей». В том же духе он понимал и строчку «Ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Ис. 14:15).
Постепенно аллегорическое восприятие рва, дыры, отверстия и вообще «простого углубления» сменилось буквальным — в таких местах из-под земли стало вырываться пламя и выползать демоны. Множество отверстий и углублений на поверхности земли наполнено водой — так вход в ад приобрел водную природу.
Впрочем, ад, окруженный водой, имел свою предысторию в Священном Писании. Святые отцы понимали отрывок из Книги пророка Ионы как иносказательную трактовку преисподней: «Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною» (Ион. 2: 4). Однако Иероним сопоставлял «сердце моря» с евангельским «сердцем земли», очевидно, намекая на то, что и в морской бездне есть земля.
И в древних поверьях, и в церковном учении вода наделялась не только целительной, но и апотропеиче-ской ролью, поэтому ее соотнесенность с адом долгое время казалась нелепицей. Григорий Великий присвоил римским купальням функцию места для загробного искупления. Горячий и холодный воздух в них чередуются, вокруг бродят едва приметные призраки, а термальный пар можно принять за дуновение с того света. Иными словами, вода, хотя и сигнализирует о близости ада, врачует телесно и духовно.
Этим представлениям отвечали кельтские мифы о плавании к далеким островам. Адский остров находится в море, и море не дает силам ада заполонить материк. В рассказах о путешествии Брана иной мир размещался на острове, добраться до которого можно через некую скважину, но на котором нет святой горы.