Ужасы на Западе
Шрифт:
Т.Деккер, английский поэт эпохи Возрождения, дает описание лондонской ночи времен Елизаветы и Карла I со знанием дела и без прикрас.
"Преступники, слишком трусливые, чтобы показаться днем, ночью выходят из своих укрытий. Лавочники, целый день с хмурым или отсутствующим видом убивающие время за прилавком, теперь украдкой спешат в таверну, откуда возвращаются шатаясь, а некоторые сваливаются в канаву. Подмастерья, несмотря на данные при найме обещания, устремляются в кабачок. Молодожены избегают брачного ложа. Вокруг констебля, задержавшего пьяницу, собираются зеваки. На улице появляются "ночные бабочки", которые останутся там до полуночи. А если ночь достаточно темна, то и блюститель нравов осмелится зайти в публичный дом или к куртизанке. Повивальные бабки крадутся темными улицами, чтобы принять роды незаконнорожденных и тут же умертвить их. Ночь становится тем более опасной, что городская стража с громким храпом спит на перекрестках. Впрочем, их можно унюхать еще
Т.Деккер насчитывает добрую тысячу кабачков в Лондоне. Содержателем многих из них являются толстухи Бирдлим с двойным или даже тройным подбородком. Они попивают ликеры и водочку, носят на среднем пальце кольцо с черепом, подобно тем проституткам, которыми они распоряжаются. В своих заведениях, открытых днем и ночью, они предлагают посетителям чернослив, символизирующий в литературе времен Елизаветы нечестную сделку, а могут предложить и пулю. Ночь укрывает взломщиков, которые грабят преимущественно богатых купцов, ювелиров и торговцев тканями. Для большей безопасности ворам иногда удается подкупить сторожа или стражника.
Даже в XVIII веке в Париже, где основные артерии города освещались 5500 фонарями, ходить по темным улицам было небезопасно. В 1718 году вышли "Наставления путешественникам", изданные Немецом, в которых он пишет по этому поводу:
"Никому не советую выходить ночью в город. Несмотря на пешую и конную стражу, которая патрулирует город с целью предотвратить беспорядки, многое остается скрытым. Сена, пересекающая город, скрывает в своих водах убитых, которых она выносит на берег ниже по течению. Ночью нельзя останавливаться на улице, а лучше вообще возвратиться домой засветло".
Однако в эпоху Регентства ночная жизнь стала более оживленной, чем два столетия тому назад. Ордонансы того времени предписывали трактирщикам закрывать свои заведения с наступлением комендантского часа, который возвещался звоном Собора Парижской Богоматери. В 1596 году театр Шателэ интерпретировал этот указ как предписывающий закрытие в 7 часов вечера с 1 октября по Пасху и в 8 часов в летнее время — с Пасхи по 1 октября. Когда ворота города закрывались и ремесленники заканчивали работу, добропорядочным людям незачем было выходить из дому после комендантского часа. Их место было дома и некоторое время спустя — в постели. Таковы были рассуждения христианских пастырей. Отец Монуар, проповедовавший в Бретани с 1640 по 1683 год, яростно боролся против бретонских «ночников», поскольку, по его мнению, на эти шабаши собирались ведьмы. Церковь также с подозрением относилась к посиделкам. Они были местом потасовок — и отпускные грамоты действительно свидетельствуют о драках, которые случались после посиделок, а также были предлогом для всякого рода «неприличий». Отсюда и церковные запреты. В Синодальном предписании Сен-Бриёка 1493 года можно прочитать:
"Чтобы покончить с несуразными и скандальными злоупотреблениями, которые часто случаются на сборищах прях, мы уже на предыдущем синоде запретили также сборища в городе и во всей епархии под страхом наказания, записанного в положении синода. Нам известно, что этот запрет неоднократно нарушался. Поэтому мы возвращаемся к этим статьям положения и возобновляем запрет нашим прихожанам любого происхождения на сборища и посиделки прях с танцами, сумасбродствами и всякими выходками, запрет присутствовать и появляться там под страхом отлучения от церкви".
Но посиделки, конечно, продолжались.
Что касается "святых вечерей", на которые люди собирались в церковь или на кладбище, то и там часто случались «стычки», «игрища», «пляски», насилования и всякого рода насилия. До такой степени, что на вечерю 15 августа в Соборе Парижской Богоматери капитул вынужден был ввести вооруженных солдат для предотвращения беспорядков. Р.Вотье собрал множество отпускных грамот за грехи, совершенные во время религиозных вечерей, например:
"(1383 г.) Ночь праздника Богоматери в сентябре. В большой церкви (Шаритэ-сюр-Луар) была большая вечеря и множество народа. Молодые люди, которые пришли на праздник, побили своего товарища, который пытался в церкви обесчестить женщину".
"(1385 г.) Некто Перрен, будучи очень набожным, отправился на вечерю в собор Нотр-Дам в Барре близ Орлеана. Этот Перрен впал в искушение и вместе с другими молодыми людьми, а также мужчинами и женщинами начал отплясывать в церкви. Они загасили свечи и выбросили их за алтарь, погасили лампы и напали на женщину".
Итак, враг рода человеческого использует ночь, чтобы ввести в искушение людей, которые теряют в темноте стойкость. Поэтому раньше в городах считалось необходимым, чтобы ночной стражник делал обходы, вооружившись лампой, колокольчиком и собакой. По словам Т.Деккера, это были часовые города, блюстители нравов, честные наблюдатели, предотвращающие ночные происшествия, они были подобны сигнальному огню на борту корабля, служившему проводником и средством безопасности морякам и беспросветной тьме. Они обходили город и часто предотвращали пожары. Следовательно, каждый заинтересован лично в том, чтобы слушать их советы и следовать им. Поскольку ночь враждебна душе и телу, она является преддверием смерти и ада. Колокол ночного стража это уже похоронный звон:
Мужи и дети, женщины и девы!Не поздно никогда по правде жизнь прожить.В тепле останьтесь спать, заприте крепче двери,Огромная утрата — невинность потерять.А в полночь пировать — потерь не сосчитать!Бесчинства слуг хозяев разоряют.Когда же вы услышите сей колокола звон,Подумайте, что ваш последний час настал —Вот он!В этом заунывном ночном лондонском песнопении можно увидеть, насколько велик тысячелетний страх человека перед необузданной тьмой. Ранее уже приводились предсказания Апокалипсиса: "И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его — Агнец. И вот благовестие, которое мы слышали от Него и возвещаем вам: Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы" (Откр., 21, 23) (Ев. от Иоанна 1, 5).
Глава III
ТИПОЛОГИЯ КОЛЛЕКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ
1. Явление чумы
На фоне повседневного страха, о котором в общих чертах речь шла в предыдущих главах, вырисовываются пики коллективной паники, возникающие через более или менее продолжительные интервалы, например, когда на город или регион обрушивалась эпидемия. В Европе это была эпидемия чумы, особенно в период с 1348 по 1720 год, хотя в это время свирепствовали и другие моры: английская лихорадка на британских островах и в Германии в XV и XVI вв., тиф в армии во время Тридцатилетней войны, кроме того, оспа, легочный грипп и дизентерия (последние три были очень распространены в XVIII в.). С другой стороны, холера появилась в этой части света только в 1831 году. Исследование текстов позднего средневековья показывает, что чума обрушивалась на Европу и районы Средиземноморья в период VI–VIII вв. с периодичностью в 10–12 лет. Похоже, что в IX веке она исчезла, но неожиданно появилась в Приазовье в 1346 г. В 1347 г. чума достигла Константинополя и Генуи, очень быстро охватила всю Европу от Португалии и Ирландии до Москвы. Черная смерть продолжалась до 1351 года и унесла, согласно Фруассару, треть населения Земли. Остаток XIV в. и в начале XV в. чума ежегодно появлялась в Европе в том или ином месте: в 1359 г. в Бельгии и Альзасе, в 1360–1361 гг. в Англии и Франции, в 1369 г. снова в Англии, затем с 1370 г. по 1376 г. во Франции и затем опять за Ла-Маншем. В Италии наблюдалась та же картина: впервые сильная эпидемия чумы охватила Италию в 1348 г., второй раз чума появилась в 1363 г., третий раз в 1374 г., четвертый в 1383 г., пятый раз в 1389 г., шестой раз в 1410 г. В XV в. этот перечень может быть продолжен. Например, в г. Шалон-сюр-Марн чума появлялась в 1455–1457 гг., 1466–1467 гг., 1479, 1483, 1494–1497 гг., 1503 г., 1516–1517 гг., 1521–1522 гг., т. е. с интервалом примерно в 10 лет, что позволило Бирабену сделать следующий вывод:
"Проследив историю распространения чумы в городах… можно сказать, что каждые восемь — десять или пятнадцать лет наблюдались ее вспышки, охватывающие весь город и уносящие 20–30 и даже 40 % населения. Между этими пиками она протекала капризно и вяло, переходя с улицы на улицу, из квартала в квартал в зависимости от времени года, затихая на несколько лет. Затем снова появлялась, приближаясь к своему пику". [4]
Эпидемии чумы, в силу их повторяемости, сеяли среди населения страх и обеспокоенность. Во Франции с 1347 по 1536 год, т. е. за 189 лет, Бирабен насчитывает 24 больших пика примерно каждые восемь лет. В период с 1536 по 1670 год насчитывается 12 пиков, т. е. каждые 11 лет. После этого эпидемия исчезла, чтобы резко и вновь появиться в Провансе в 1720 г. Что касается Франции, а в более общем плане всего Запада, то здесь с XVI в. чума стала затихать. Тем более рельефно на этом фоне выступают пики заболеваний в Лондоне в 1603, 1625 и 1665 гг.; в Милане и Венеции в 1576 г. и 1630 г.; в Испании в 1596–1602, 1648–1652, 1677–1685 гг.; в Марселе в 1720 г. Кроме приведенных вспышек болезни, следует сказать об эпидемиях, охвативших почти всю Европу в 1576–1585 и 1628–1631 гг. Затем интервалы между пиками становились все более продолжительными, а после 1721 г. болезнь исчезла на Западе. Но в предыдущие четыре столетия чума была "значительным лицом европейской истории". Ее преступления ужасали современников.
4
J.-N.Biraben "La peste…" dans le Concours medical, 1963.