Ужасы на Западе
Шрифт:
Но у церкви появляется новый противник, которого следует уничтожить, — это протестантство. Цюрихский пастор Лоис Лаватер в своем сочинении, изданном в 1571 году, вообще отрицает возможность появления на Земле душ умерших. Это отрицание является следствием отрицания реформаторской церковью чистилища. Лаватер рассуждает так: есть только два места — рай и ад, куда попадают души умерших. Попавшие в рай не испытывают надобности в помощи живых, а те, кто попал в ад, никогда оттуда не выйдут и им уже ничем нельзя помочь. Отчего же душам умерших противиться своей участи одним покоя, другим мучений? Католикам оставалось лишь саркастически не признавать подобные рассуждения. В свою очередь, они пытаются логически обосновать верование древних в присутствие усопших среди живых и ищут подтверждение этому в Священном писании и свидетельствах Св. Августина и Св. Амбруаза. Господь может разрешить умершим появиться в своем прежнем облике среди живых. Он может также позволить ангелам, летающим между небом и землей,
"Ночью она по жутким кладбищам блуждает. Могилы истлевших мертвецов без страха отверзает. Затем, вдохнув в останки силу дьявола, ужасным призракам ходить повелевает". Все эти появления духов происходят по воле Божьей и во благо живых. Если в теоретическом плане возможность жизни после смерти была отброшена как ошибочная, то в богословии она вновь заняла свое место. Души усопших могут появляться среди живых, чтобы донести до них спасительную весть. Призраки приходят просить у Церкви милости молиться за них и вызволить их из геенны или же ходатайствовать о лучшей жизни для живых.
Показательна в этом плане Книга заклинаний середины XV века (около 1450 года) настоятеля из Турнэ. В ней содержится, кроме прочего, два опросника, предназначенных для окаянных душ и душ из преисподней.
Душе из чистилища:
Чей ты есть (или был) дух?
Долго ли ты находишься в преисподней?
Что было бы тебе на пользу?
Почему ты появился здесь и почему ты появляешься здесь чаще, чем в других местах?
Если ты добрый дух, страждущий Божьей милости, почему ты принимаешь, как свидетельствуют, обличье разных зверей и животных?
Почему ты появляешься в определенные дни?
Окаянной душе:
Чей ты есть (или был) дух?
Почему ты осужден на вечные муки?
Почему ты приходишь, как свидетельствуют, чаще всего на это место?
Будешь ли ты запугивать живых?
Желаешь ли ты проклятия странникам? (Все мы на этом свете странники.)
Что ты выбираешь небытие или муки в геенне?
Какие адские муки самые страшные?
Является ли проклятие, то есть лишение зреть Господа Бога, более мучительным, чем чувственные страдания?
Начиная с эпохи Декарта сомнения в реальности привидений начинают доходить и до Церкви. Бенедиктинец Огюстин Кальме в своем "Трактате о появлении духов" решительно опровергает многие рассказы о привидениях, засвидетельствованные Тертюльеном, Св. Августином и Св. Амбруазом и пр. Он пишет:
"В жизнеописании святых часто появляются привидения. Если собрать их всех вместе, они составят много томов". И продолжает далее: "Из произведений поэтов древности и отцов Церкви видно, что они верили в появление духов среди живых. Следовательно, эти священнослужители верили в возможность возвращения души, ее появление на Земле и ее связи с телом. Но мы отвергаем их мнение о телесности душ".
Итак, этот просвещенный бенедиктинец осознает, что многие христианские писатели — в том числе знаменитые — в действительности признавали старинное поверье в загробную жизнь человеческого двойника. Сам же он считает, что в момент смерти душа полностью отделяется от тела и не может появиться там, где умерший провел жизнь. После такого категорического суждения дон Кальме доходит до сути вопроса. И поскольку он верит в существование чистилища, его мнение совпадает с идеями Ле Луайе и Тайепье. В рассказах о привидениях и явлениях душ много домыслов и предубеждений. Но в них есть и определенная доля реальности, так что полностью их отвергать нельзя". Духи появляются на Земле по воле Господа Бога, а если это происходит в результате вмешательства демонов, то все равно с его разрешения. Зачтется на том свете и душе, пришедшей из преисподней, просящей молитвы, и окаянной душе, просящей у живых покаяния. Подобные темы можно услышать и от современных проповедников.
Богословский спор о привидениях, книга бенедиктинца и многие другие произведения на эту тему проливают свет на этнографию другого поверья, распространенного в классической Европе и которое Церковь пыталась преобразовать.
Это поверье сводится к следующему: после кончины умершие в течение какого-то времени продолжают жить примерно так же, как и до смерти. Они возвращаются в свой дом, иногда чтобы навредить. Этот бенедиктинец в подробностях описал эпидемию страха привидений, в частности вампиров, охватившую в конце XVII и начале XVIII века Венгрию, Силезию, Богемию, Моравию, Польшу и Грецию. В Моравии — читаем мы в его работе считается вполне обычным видеть душу умершего за столом в компании своих знакомых. Не произнося ни слова, он кивком головы указывает на того, кто «непременно» должен умереть следующим. Умершего следует откопать и сжечь, чтобы избавиться от его привидения. Примерно в то же время в некоторых районах Богемии от привидений, пугающих деревенских жителей, избавлялись так умерших, на которых пало подозрение, откапывали и пригвождали колом к земле. В Силезии полагают — читаем у дона Кальме, который сам не верит в эти мрачные россказни, — что призраки бывают ночные и дневные. Вещи, которые им принадлежали, начинают перемещаться сами по себе. Единственный способ избавиться от этих привидений — это обезглавить и сжечь умершего, чьим призраком они являются.
В Сербии привидения бывают вампирами, пьющими кровь из шеи своей жертвы, которая умирает от изнеможения. Когда откапывают могилу умершего, которого подозревают в загробных злодеяниях, то находят их как живыми, с «алой» кровью. Им отрубают голову, обе части тела вновь кладут в могилу и заливают ее гашеной известью. Ясно, что эти вампиры служили козлами отпущения, подобно евреям во время чумы в Европе и ведьмам в 1600-х годах. Впрочем, не лучше ли наказывать мертвых, чем живых?
Дон Кальме описывает также панику, охватившую жителей Микен в конце 1700 года. Некий крестьянин, известный своим злобным и вздорным норовом, был таинственным образом убит. Покинув могилу, он стал возмущать спокойствие острова. Десять дней спустя после похорон при всем народе его откопали, мясник не без труда вырвал ему сердце и оно было сожжено на площади. Но привидение продолжало наводить ужас на жителей острова. Священники говели, провели крестный ход. Тело умершего снова откопали, положили на повозки, и оно стало биться и вопить. Наконец его сожгли, и тогда прекратились "злодеяния привидения". Страх вампиров был распространен еще в XIX веке в Румынии, стране Дракулы. Английский путешественник отмечает в 1828 году: "Если человек умирает насильственною смертью, на месте его гибели воздвигают крест, чтобы погибший не превратился в вампира".
Факты, приведенные доном Кальме, являются лишь преувеличением широко распространенной веры в то, что умершие, по крайней мере в течение какого-то времени, продолжают земное существование.
В начале XVIII века некий монах при посещении небольшой епархии Сенез с тревогой заметил, что в горах практикуется ставить на могилу умершего облатки и молоко в течение года после смерти.
Полвека до этого святой отец Монуар ввел в катехизис на бретонском языке недвусмысленные слова: "Что вы скажете о тех, кто сложил очаг и, стоя перед ним, читает "Отче наш", полагая, что души умерших родственников собираются там, чтобы согреться у огня?" "Они грешат". Приехав в 1794 году в Финистер, Камбри отмечает: "Как здесь полагают, в полночь мертвецы поднимают веки. Никто не осмелится в округе мести пол ночью. Считается, что этим выметают из дома счастье, что ночью усопшие ходят по дому и что метлой их можно задеть и прогнать". Бретань, с точки зрения изучения места привидений в прошлой цивилизации, представляет большой интерес. "Не успели вбить последний гвоздь в крышку гроба умершего, как его уже видели стоящим около изгороди своего дома", — пишет Браз в "Легенде о смерти" и далее уточняет: "Усопший сохраняет свою материальную форму, внешность, характер, а также повседневную одежду. Раньше в этой провинции считалось, что днем земля принадлежит живым, а ночью мертвым. "В таком случае можно ли говорить о привидениях?" Задаются вопросом А. Ле Браз и Ван Женнеп. Кроме того, в Бретани верили, что усопшие составляют особое сообщество, носившее имя «Анаон», где множественность означает коллективное единство. Его члены пребывают на кладбище, но под покровом ночи они возвращаются на место своего земного обитания. Именно поэтому нельзя подметать пол ночью. Души умерших собираются три раза в год: под Новый год, вечером на Святого Иоанна и вечером праздника всех Святых — в эти дни можно видеть, как процессии привидений направляются к месту сбора.
Такое сосуществование живых и мертвых породило своего рода фамильярные отношения между ними. Но мертвых все же побаивались, поэтому не рекомендовалось ходить ночью на кладбище и особая роль отводилась «Анку» — последнему умершему в этом году человеку, который весь следующий год был «жнецом» и с косой смерти за плечами собирал свой жуткий урожай, увозя его на скрипящей повозке.
Эти, а также множество других этнографических данных свидетельствуют о том, насколько укоренились в западной цивилизации пережитки, связанные со смертью (или, вернее, умершими), которые были свойственны древним. По мнению Е.Морена, в древности считали, что мертвые это особого рода живые, с ними следует считаться и, по возможности, иметь добрососедские отношения. Они не бессмертны, они несмертны в течение какого-то времени. Эта не-смерть по сути продолжение жизни на неопределенное время, но не обязательно вечно. Другими словами, смерть рассматривалась не как точка, а как продолжающаяся линия. В предисловии к работе Ж.Г.Фразера "О боязни мертвых" Валери пишет: "От Малайзии до Мадагаскара, от Нигерии до Колумбии все народы страшатся, вспоминают, кормят, используют умерших и торгуются с ними; отводят им в своей жизни положительную роль и терпят их словно паразитов, принимают их как более или менее желанных гостей, приписывают им властные намерения и надобности".