Ужасы перистальтики
Шрифт:
Вернулся, вскочил в машину, поехали дальше. Стало так тяжело, что мысленно он уже простился со всякими надеждами перетерпеть. Приготовился к окончательному позору. Но, как это уже не раз с ним бывало, в самый отчаянный момент, когда с бледно-зеленым лицом, покрытый ледяной испариной он смотрел, вцепившись в руль, на дорогу перед капотом и ничего не видел – отпустило.
Потом опять начало становиться хуже. По дороге попалась закусочная из большой новой сети. Бросив как попало машину, Замелькацкий выскочил, побежал в заведение...
Когда он вернулся, Дима и Мих-Мих оживленно болтали о подробностях предстоящих переговоров. Это поразило Замелькацкого: ему казалось, они могут думать только о нем и обсуждать только его поведение.
Он не принял никакого участия в разговоре, словно, действительно, был при них лишь шофером, ко всему, не годным для таких поездок...
Через короткое время все повторилось: и атаки, и ледяной пот, и мучения... Он больше не выскакивал из машины – ближе к кольцевой движение непонятным образом убыстрилось. Он тупо ехал в одном и том же ряду, держась в хвост какому-то чадящему грузовику с кирпичами. Перестраиваться не было сил. Замелькацкий чувствовал: поедь он чуть-чуть живее, вполне может попасть в аварию. Не дай бог!.. Чувство самосохранения заставляло тащиться за грузовиком.
В какой-то момент пронеслась в голове, как будто и не его, тоскливая мысль: «Вот тебе и классная машина! Насладился ездой!»
– Поворачивай здесь направо! – каким-то странным голосом сказал Дима.
Замелькацкий понял: они, наконец, приехали.
Офис компании располагался в большом кубическом здании сплошь из стекла, выстроенном совсем недавно. Вокруг – огороженная территория с большой автостоянкой.
Проехав за шлагбаум, неуверенными, дерганными движениями втиснул автомобиль в свободное место между двумя другими и они пошли...
В офисе их сразу провели в кабинет к директору. Мих-Мих пытался завести с ним шутливый разговор, но тот вел себя довольно чопорно и сухо, – вызвал к себе по телефону еще одного человека, – как понял Замелькацкий – специалиста, отвечавшего за ежедневные контакты с их фирмой. Все молчали... Понимая, что лучше отлучиться сейчас, чем потом, Замелькацкий вышел. Дима и Мих-Мих словно бы и не обратили на его уход никакого внимания...
Когда он вернулся, переговоры уже начались. Замелькацкий чувствовал: для него настает решающий момент. Обещанных листов бумаги Дима не предложил и вел себя так, будто Замелькацкого не было в комнате.
Его даже не представили подошедшему без него специалисту!
И тут атаки помогли Замелькацкому. Чувствуя, что пройдет совсем немного времени и ему опять придется выходить, он принял активное участие в разговоре!..
Дело в том, что собственная страстная речь отвлекла его от панических настроений. На участников переговоров она произвела значительное впечатление...
Обе фирмы пытались реализовать совместный проект, – поучаствовать в тендере, предлагая заказчику комплексное техническое решение. Но из-за сложных взаимоотношений с другими поставщиками и партнерами оказались в тупике – техническое решение вроде бы было, но его коммерческая составляющая не устраивала ни одну из сторон.
Замелькацкий на одной из прежних работ – еще до фирмы Сергея Васильевича, сталкивался с похожей проблемой. Хорошо знал, с помощью каких фирм и за какие деньги можно ее решить. Тут же назвал нескольких человек, которых хорошо знал и которые знали его, к которым можно обратиться.
В общем, стал полным героем! Дима и Мих-Мих смотрели на него с явным уважением... Специалист из фирмы заинтересованно задавал вопросы. На него идея Замелькацкого тоже произвела впечатление. Именно в этот момент он извинился и опять вышел...
Когда он вернулся в комнату, все четверо обсуждали уже совсем другой вопрос, касавшийся какого-то прежнего проекта. Застав разговор с середины, Замелькацкий так толком ничего и не понял. Но в том, что сходу, до окончания испытательного срока его теперь не уволят, был уверен. Теперь все подождут по крайней мере момента, когда будет ясно, насколько сможет реализовать свое предложение...
По пути к машине Дима немного поговорил с ним на эту тему, Мих-Мих тоже задал пару вопросов...
...У закусочной из новой сети ему опять пришлось остановиться. Когда он уже побывал в ней и вышел обратно на улицу то увидел сцену: сидя за рулем и, очевидно пытаясь развернуться, Мих-Мих уперся бампером в бампер другой машины. Мих-Мих и Дима пытались уехать без него.
Из машины выскочил мужик и орал на Мих-Миха. Мих-Мих вышел и тупо уставился на мужика...
Поскольку повреждений не было, – пластиковые бамперы просто спружинили, – подбежавший Замелькацкий быстро успокоил мужика, извинился, вскочил за руль, Мих-Мих, выругавшись уселся на заднее сидение. Поехали.
Дорога была относительно свободной и Замелькацкий смог быстро довести машину до офиса...
Дима объяснил:
– Тебя не было слишком долго, Мих-Мих распсиховался, полез за руль... Позвони, говорит, на мобильный, скажи – пусть добирается на метро. Не можем ждать у всех сортиров, какие есть по дороге!..
Действительно, в заведении закусочной была очередь и Замелькацкому пришлось некоторое время ждать...
Ближе к концу рабочего дня, когда измученный, подавленный Замелькацкий сидел за своим столом, у него зазвонил мобильный.
Это была Ариелла...
– Я в Москве! Приехала из Лондона. У меня для тебя есть маленький подарок. Ну что, идем в оперу?.. Где встретимся?..
32
У него было мало денег и еще меньше времени... Но пережить вечером еще раз то, что он пережил утром, он не хотел. Вернее, просто не имел сил. Замелькацкий знал – как только начнутся проклятые атаки, тут же встанет с театрального кресла и отправится домой. Сил бороться больше не было... Он и до театра-то не доберется!
Надо было в зародыше подавить саму возможность того, что что-то может произойти. Поездка и деликатное молчание Димы, и Мих-Мих за рулем произвели на него угнетающее впечатление. Он чувствовал себя прокаженным... Даже звонок Ариеллы – и тот не обрадовал его. Свинцовый туман клубился вокруг него. Все, даже самое дорогое, исчезало за его завесой.
Выпивать не хотелось... Наоборот, перед глазами вставал Мих-Мих с бутылкой в шкафу. Он тут же вспоминал свою бутылку, ожидающую дома в платяном шкафу. Становилось особенно противно. До чего он докатился!..