Ужасы перистальтики
Шрифт:
– Да... Что-то слышал...
– Она даже лично с ним один раз встречалась! Ты представляешь?.. С самим Михайловым!..
Замелькацкий замялся...
– Не фига себе! – наконец, выдавил он.
– Ладно, не грузись!.. У великих своя жизнь, у нас – своя... Пойду возьму у Софьи ключи от драндулета. Последней на нем каталась... Куда только ей на нем ездить, непонятно!..
Замелькацкий пошел в комнату, где сидели он и еще несколько продавцов. Поздоровавшись, как мог принял участие в общей утренней болтовне, – обсуждали футбол, а он давно не смотрел ни одного матча.
Быстро уловил в отношении себя некоторую настороженность, но связана она не с незнанием деталей вчерашней игры. Накануне Дима уделял ему повышенное внимание и это вызвало явное неудовольствие соратников по бизнесу.
В разгар разговора Дима быстро вошел в комнату, сунул Замелькацкому ключи от седана, куда-то убежал.
– Поздравляю! Теперь эта честь принадлежит тебе! – сказал с издевкой Ден, один из продавцов, на год или два моложе Замелькацкого. – У тебя что своей нет?
– Нет, – признался Замелькацкий. Отцовская «Волга», на которой изредка ездил – не в счет.
– Сочувствую... С ними-то ты...
– Ладно, чего ты его грузишь!.. – не дал договорить самый старший из продавцов, – Кудрявый, как его все здесь за глаза называли. Несмотря на свою молодость был абсолютно лыс.
– А чего?! Лучше бы они нам...
– Садись работай! – оборвал Кудрявый. – Птица-говорун!.. Не нравится, не ешь!..
– Хорошо-хорошо! Успокойся! Слова больше не скажу... – Ден уселся за компьютер. – Мое дело простое. Я – ломоть отрезанный.
– Почему отрезанный? – спросил Замелькацкий.
– Написал заявление об уходе. Отрабатываю месяц и сваливаю... Уезжаю в Германию. Там родители живут. Уж вы без меня.
– Уж как нибудь!.. – сказал Кудрявый. – Нам сваливать некуда... Да и ты, я уверен, через какое-то время обратно попросишься... Вон, Халилов, уволился, побегал, а теперь обратно просится...
– Мих-Мих никого обратно не берет!.. – сказал Дима, входя в комнату. Он услышал обрывок разговора. – С предателями дела не имеем.
– Дим, ты будешь действовать мне на нервы?! – взвился Ден.
– Никто тебе на нервы не действует. А то, что ты делаешь большую ошибку, в этом я уверен. Второго такого места не найдешь!..
С приходом Димы разговор в комнате прекратился.
Через некоторое время Замелькацкий взял со стола ключи, поднялся:
– Дима, я пойду, хоть немного с машиной освоюсь!..
– Давай-давай, конечно!..
...Замелькацкий сидел в машине, – хотя он опустил окна, в салоне, после того, как яркое утреннее солнце изрядно прогрело автомобиль, было душно и жарковато. Пахло кожей и пластиком.
«Это тебе не отцовская „Волга“!» – думал Замелькацкий, разглядывая приборную доску, кнопки на торпеде, толстенький упругий руль, покрытый приятной на ощупь мягкой дорогой кожей...
Ничего непонятного для него в этой машине не было, – он быстро разобрался со всеми рычажками, а как пользоваться автоматической коробкой передач знал. У одного друга была машина с такой... Единственное, чего не смог найти сразу – куда прикладывать маленький электронный чип – металлическую таблеточку, висевшую на связке ключей.
Если не приложить чип к определенному месту, запущенный двигатель через несколько минут глохнет... Место, куда прикладывать таблеточку, оказалось справа от руля, чуть в глубине. Его было легко заметить, но Замелькацкий с непривычки и после яркого солнца не сразу обнаружил его в полумраке под торпедой.
Едва он отыскал его, на мобильный позвонил Дима – рассказать про чипчик.
– А ты – знаток! – поразился Дима, узнав, что помощь не нужна. – Знаешь, сколько народу на этой машине ездило – у всех с таблеткой были проблемы. Большинство даже не искало, куда прикладывать, просто не могли понять, почему глохнет двигатель. Круче всех – бухгалтерша! Съехала со двора, заглохла, тут же вызвала техпомощь!.. Пришлось потом оплатить вызов.
– То есть вы нарочно сразу ничего не говорите, чтобы люди помучились?! Дима Засмеялся и повесил трубку.
После комплимента Замелькацкого еще сильнее охватило приятное возбуждение.
«Да, я такой!» – подумал он и медленно тронул большой автомобиль с места. Об атаках на время позабыл.
Машина управлялась легко, без усилий, руль можно было крутить одним пальцем. Несмотря на работающий мощный двигатель в салоне стояла практически полная тишина, – от того, чтобы врубить радио Замелькацкий пока удерживался – это удовольствие он оставил на десерт.
Медленно докатив до решетчатых ворот, – в полностью открытое окно было слышно, как шуршат по асфальту широкие шины, Замелькацкий остановился, проверил бензин – бак был полон на три четверти.
«Эх, сейчас бы вжать резко газ, чувствуя, как сила инерции вдавливает тебя в широкое кожаное кресло!» – в радостном возбуждении представил он.
Впереди сквозь металлические ворота, покрытые свежим черным лаком, блестевшим на солнце, виднелся участок улицы, сплошь забитой еле двигавшимися автомобилями...
Даже вблизи и сидя в салоне машины Замелькацкий различал плотный шлейф выхлопных газов, едва колыхавшийся над утренней улицей.
«А ведь выскочить из машины будет трудновато! Тут прежде чем припаркуешься, подберешься к обочине – и то время пройдет!» – впервые за долгое время с тоской подумал он.
«Нет, нет! До этого дойти не должно!» Он переключил передачу, сдал назад, лихо покрутился по маленькому дворику. С гордостью и удовольствием обнаружил, что из окон за его ловкими выкрутасами наблюдает не одна пара глаз.