Уже мертва

Райх Кэти

У меня опять заболело горло. Следует как можно быстрее прогнать из себя болезнь. Я подумала, что лучше всего прибегнуть к услугам спортзала.

Прозанимавшись десять минут на беговой дорожке, я поняла, что зря приехала в спортклуб. Мои ноги затряслись, а с лица лился пот.

Зато боль в горле ослабла, а со лба и с висков как будто спала стягивавшая их лента. Мысли сосредоточились на Тэнгуэе. Я воспроизвела в памяти все, что рассказал о нем Райан, поразмыслила над теорией Бертрана и предсказаниями Джея Эс. Что-то

неясное не давало мне покоя. Я все сильнее напрягалась. Перчатки.

Почему раньше я не придавала им должного значения?

«Неужели сексуальные фантазии и жажда насилия Тэнгуэя действительно порождены его физической неполноценностью? — думала я. — Неужели убийства — единственный существующий для него способ почувствовать себя выше других людей? А разрезая животных, он тоже утоляет какие-то свои потребности, претворяет в жизнь фантазии? А игры с Жюли? Как ведет себя его страсть к насилию? В определенные моменты становится неуправляемой и требует крови? Что явилось определяющим фактором для порождения в нем этой страсти? Потеря родителей? Ущербность? Или что-то еще?»

Зачем ему понадобилась Гэбби? Ее он убил по-другому. Они были знакомы. Она одна из немногих соглашалась с ним общаться. Меня обожгло приступом нестерпимой тоски.

Да. Конечно. Он расправился с ней, чтобы заставить страдать меня. Ведь это я нашла Грейс Дама. Я опознала Изабеллу Ганьон. Я мешаю ему, подрываю его уверенность в собственном превосходстве над женщинами. В осознании его мужской силы. Вместе с убийством Гэбби из него вышла ярость, которую он питал ко мне, и был восполнен нанесенный его самолюбию ущерб. Что последует дальше? Что означает фотография, закопанная вместе с телом Гэбби? Что очередной его жертвой станет моя дочь?

Учитель. Убийца. Любит порыбачить. Обожает увечить. Мозг распирало от дум. Я закрыла глаза и почувствовала жар где-то под нижними веками. Я увидела множество мелькающих красных пятен, подобных рыбкам в пруду.

Учитель. Биология. Рыбы.

Опять надо мной издевалась какая-то мысль из подсознания. Ну же. Ну. Что? Учитель. Учитель. И?.. Учитель. С девяносто первого года. «Сен-Изидор». Да. Да. Мы все это знаем. Что из этого? Моя голова потяжелела настолько, что думать было больно.

Неожиданно меня обожгло: компакт-диск! Я совсем забыла о нем. А он мог содержать какую-то крайне важную информацию. Я схватила полотенце.

39

Я обливалась потом и еле двигалась от изнеможения, но села за руль.

«Это опасно, Бреннан, — твердил мне внутренний голос. — Микробы выйдут из схватки победителями, не ты. Сбавь скорость. Еще остановят за превышение».

Нет. Я должна очутиться дома как можно быстрее. Просмотреть диск. На нем записано что-то важное.

Я проехала по Шербруку, обогнула соседний квартал и приблизилась к дому. Дверь гаража опять гудела.

«Черт

знает что! — выругалась я мысленно. — Почему Уинстон не отремонтирует наконец проклятый замок?»

Я завела в гараж машину и торопливо пошла к своей квартире.

У моей двери лежала сумка.

— А это еще что?

Сумка была дорогой. Из черной кожи. Подарок от Макса Феррари. Его подарок Кэти. Она лежала прямо у моей двери.

Сердце в груди схватило льдом.

Кэти!

Я открыла дверь и выкрикнула ее имя. Никто не ответил. Я отключила сигнализацию и опять позвала дочь. Тишина.

Я вихрем пронеслась по всем комнатам, ища глазами какие-нибудь следы присутствия Кэти и зная, что ничего не найду.

«Наверное, она забыла взять ключи, — размышляла я, заглушая в себе страх. — В противном случае не оставила бы сумку под дверью. Да, должно быть, так оно и есть. Приехав без ключей и не обнаружив меня дома, Кэти положила сумку и куда-нибудь ушла».

Я, дрожа, остановилась посреди спальни — несчастная жертва вируса и испуга. «Думай, Бреннан, думай!» Я пыталась, но это было не так-то просто.

Она приехала, не смогла попасть в квартиру и пошла куда-нибудь выпить кофе, или просто поглазеть на витрины, или найти телефонную будку. Скоро позвонит.

Но если у нее нет ключей, как же тогда она проникла в подъезд? Гараж. Дверь в гараже не закрывается, потому что неисправна.

Телефон!

Я выбежала в гостиную. Автоответчик не мигал.

Тэнгуэй. Это он ее схватил?

Исключено! Тэнгуэй в тюрьме.

Учитель в тюрьме. Но учитель — это не тот Тэнгуэй. Или тот? Его мы видели на улице Берже? Он похоронил перчатку и нашу с Кэти фотографию вместе с Гэбби?

От страха подкатил отвратительный приступ тошноты. Я сглотнула, и опухшее горло застонало от боли.

«Проверь все еще раз, Бреннан».

Трясущимися руками я включила компьютер и, с трудом попадая пальцами по нужным клавишам, открыла таблицу. Даты. Время.

Франсин Моризет-Шанпу убили в январе. Она умерла в промежутке между десятью утра и полуднем. В четверг.

Изабелла Ганьон исчезла в апреле, между часом и четырьмя часами дня. В пятницу.

Шанталь Тротье пропала во второй половине дня в октябре. В последний раз ее видели в школе, в центре, на удалении нескольких миль от западного острова.

Все эти женщины умерли или исчезли в течение дня. В будни, когда работают все школы. Только Тротье под вечер.

Я подскочила к телефону.

Райана не оказалось на месте.

Моя голова как будто налилась свинцом и уже отказывалась исправно работать.

Я набрала другой номер.

— Клодель.

— Мсье Клодель, это доктор Бреннан.

Он не ответил.

— Где находится «Сен-Изидор»?

Последовала продолжительная пауза, и я уже подумала, что опять не получу ответа.