Ужин с ангелами
Шрифт:
Да, именно поэтому, но Арес обещал никому не говорить, и сдержит обещание.
— И я её не видел, — заметил Ресеф, на что Танатос согласно кивнул.
— Это потому, что у неё будет ребёнок от Мрачного Жнеца, — сказала Лимос, и её фиалковые глаза заблестели от волнения решения головоломки. Потенциально скандальной головоломки. — Но подождите, почему она прячется здесь, а не живёт с мужем?
— Оставь эту тему, Лимос, — ответил Арес. — Ничего хорошего из этого не выйдет.
— Да, не выйдет, но, когда в последний
— Никогда, — проговорил он. — Послушай… Все вы слушайте. Ни одно «предположение» не может покинуть этот остров, и лучше бы никакое не дошло до ушей Азагота, иначе все мы об этом пожалеем.
По словам Кары, Лиллиана уедет до родов, и, честно говоря, Арес не мог этого дождаться. Азагот не обрадуется тому, что его жена живёт с Аресом и Карой, а холодный гнев Азагота никогда не приносил ничего хорошего.
— К слову об Азаготе, — протянул Ресеф, — слышал, он открыл врата Шеула.
— Типа того. — Танатос махнул Логану, который играл на пляже с Мейсом под чётким наблюдением Идесс и Реган. Всегда верный, любимый цербер Логана, Куджо, грыз костяшки пальцев демона Гаргантюа неподалёку.
— Он открыл ворота только для гриминионисов и тех, кому доверяет.
— А ты откуда знаешь? — спросил Арес. До сегодняшнего утра даже Лиллиана не могла связаться с Азаготом.
— Вчера послал Куджо пробежаться по Чистилищу.
Умно. Арес не мог поверить, что сам не додумался до этого. Возможно, Шеул-Гра закрыт для всех, но церберы могли материализоваться в Чистилище, благодаря древнему соглашению между Гадесом и королём адских псов
— И он передал твоё сообщение? — спросил Арес.
Танатос кивнул.
— Но оказалось, что в этом не было необходимости. Азагот уже приготовился открыть ворота. Не знаю почему.
— Сегодня утром за завтраком Лиллиана сказала, что Азагот просмотрел видео, которое убедило его связаться с ней. И она убедила его снова открыть мир душам и ангелам.
— Как?
Ареса посмотрел на балкон в комнате Лиллианы. Кара будет скучать по ней.
— Она сказала, что хочет домой.
Лимос в восторге захлопала в ладоши.
— Потому что беременна.
Арес лишь покачал головой и махнул на собравшихся вокруг столов с закусками и напитками.
— Почему бы нам не присоединиться к вечеринке? — предложил он, ухватившись за любую возможность отвлечь Лимос от этой темы. Но Лимос всегда цеплялась за интересующее её и не умела хранить в тайне такие пикантные подробности.
Лиллиане лучше вернуться домой
И скорее.
Кара внесла поднос с едой и напитками в закрытое крыло особняка, заперев за собой дверь.
— Лиллиана? Ты проснулась?
— Я здесь, — крикнула Лил из гостиной, выходившей во двор, заполненный завсегдатаями вечеринок.
Кара
— Я принесла тебе закуски с вечеринки.
Лиллиана просветлела.
— Ты такая заботливая.
— Я бы предпочла, чтобы ты присоединилась к нам. — Кара поставила стакан и кувшин с пуншем на кофейный столик. — Никто не раскроет твой секрет.
Лиллиана положила руку на округлившийся живот.
— Не хочу рисковать и не могу никому сказать, что беременна, пока не расскажу Азаготу. Несправедливо по отношению к нему. — Она нахмурилась. — И если он узнает о ребёнке от кого-то другого… ой-ой.
Кара поставила поднос, радуясь, что не оказалась в ситуации подруги. Они обе беременны с разницей в несколько дней, но у Лиллианы, так как она ангел, более длительный срок беременности. А её муж Мрачный Жнец, существо, известное глубиной зла и жестокости. Кара не хотела бы быть его женой. Хотя её брак с одним из Четырёх Всадников Апокалипсиса, вероятно, с точки зрения тех, кто не знал Ареса, смотрелся таким же. И даже с точки зрения тех, кто знал.
— Он же не… обидит тебя? — Кара чувствовала себя идиоткой, задавая такой вопрос, но никто не знал, что происходит за закрытыми дверями, а она чувствовала себя оберегающей подругой.
Лиллиана вздрогнула.
— Нет, конечно, нет. Никогда. Но гонца убьёт… и очень разозлится на меня.
— Но он ведь понимает, почему ты ушла, так? — Кара взяла с подноса карамельный крендель Сюзанны, отломила кусочек и сунула его в рот, едва сдерживая стон. Сюзанна принесла львиную дозу еды, хотя сама остаться не смогла.
Лиллиана кивнула.
— Да. И изо всех сил старался научиться контролировать свой характер. — Она посчитала «Эники-Беники» между завёрнутым в бекон фаршированным инжиром и чернично-лимонным ангельским пирогом. Выпал инжир. — Пора возвращаться домой.
Порыв морского бриза ворвался в открытое окно, принося с собой смех отдыхающих на вечеринке.
— Не хочу давить, но если ворота снова открыты, почему ты не ушла?
— Хотела, по крайней мере, остаться здесь до рождения твоего малыша, — сказала Лиллиана. И, словно её слова стали сигналом, живот Кары свела тупая, но сильная судорога, которая поднялась по позвоночнику.
— Ой!
Лиллиана замерла на полпути к трюфелю.
— В чём дело?
Ребёнок брыкнулся, и Кара подумала, что он тоже почувствовал судорогу.
— Я планировала посмотреть матч по пляжному волейболу, которую Ресеф и Фантомом начнут через несколько минут, после которого хотела открыть подарки и подать торт… но, думаю, возможно, придётся скорректировать расписание. — Она зашипела, когда по животу прокатилось то, что, как она была уверена, было схваткой. — Вообще, я заставила Тень ускорить процесс родов.